3
Тетушке было около семидесяти, когда она стала опекуншей Лексингтона, но глядя на нее, вы ни за что бы этому не поверили. Она сохранила бодрость лучших прожитых лет и на морщинистом, но еще привлекательном лице светились добрые карие глаза с искринкой. Вдобавок, она осталась старой девой, хотя вы не поверили бы и этому, поскольку у тетушки не было присущих старым девам качеств: она никогда не казалась сердитой, хмурой или раздражительной, у нее не росли усики и она никому не завидовала. Согласитесь, что это не свойственно ни старухам, ни старым девам, да и не известно, относилась ли Глосспэн к тем или другим…
Но она, несомненно, была весьма эксцентричной старушкой. Последние тридцать лет она жила одна, в изолированном от мира крошечном коттедже высоко на склонах Синих Гор, в нескольких милях от ближайшей деревушки. У нее было пастбище в пять акров, участок под огород, цветочный сад, три коровы, дюжина куриц и прекрасный петушок.
А теперь появился и маленький Лексингтон. Тетушка была старой вегетарианкой и считала питание мясом убитых животных не только нездоровой и отвратительной привычкой, но и ужасной жестокостью. Она жила на здоровой и чистой пище - молоко, масло, яйца, творог, сыр овощи и орехи, зелень и фрукты - и радовалась от того, что ни одно живое существо не будет убито ради нее - даже какая-нибудь креветка. Однажды, когда ее коричневая курица распрощалась с жизнью во цвете лет из-за непроходимости яйцевода, тетя так расстроилась, что едва не исключила из своего рациона яйца.
О том, как следует обращаться с младенцами, она не имела ни малейшего понятия, но это ее ничуть не беспокоило. На нью-йоркском вокзале в ожидании поезда, который увезет их с Лексингтоном в Вирджинию, она купила шесть детских бутылочек, пару дюжин пеленок, коробку булавок, контейнер с молоком и книжечку "Уход за младенцами". Можно ли желать большего? Когда поезд тронулся, она напоила ребенка молоком, сменила пеленки и уложила поспать на сиденье. Затем прочитала от корки до корки "Уход за младенцами".
- Здесь нет ничего сложного, - заметила она, выбрасывая книжонку в окно. - Ничего сложного!
Как ни странно, но так оно и было. Дома, в коттедже, все шло на удивление гладко. Маленький Лексингтон пил свое молоко, отрыгивал, исходил криком и крепко спал, как полагалось послушным малышам, и тетушка Глосспэн всякий раз рдела от радости, поглядывая на него, и с утра до вечера осыпала его поцелуями.
4
В шесть лет юный Лексингтон превратился в прекраснейшего мальчугана с длинными золотистыми волосами и темно-синими васильковыми глазами. Он рос сообразительным, веселым и уже учился помогать старой тете по хозяйству, вращая ручку маслобойки, выкапывая картофель на огороде и отыскивая дикие травы на горном склоне. Вскоре тетушка решила, что пора подумать и о его образовании.
Но она вовсе не собиралась отправлять его в школу. Она любила его столь сильно, что малейшая разлука на любое время просто убила бы ее. Конечно же, в долине имелась деревенская школа, но выглядела она ужасно, и тетя знала, что, появись там Лексингтон - его с первого дня заставят есть мясо.
- Вот что, мой милый, - обратилась она к нему однажды, когда он сидел в кухне на табурете, наблюдая за приготовлением сыра. - Пожалуй, ничто не помешает мне самой давать тебе уроки.
Мальчик глянул на нее большими синими глазами и доверчиво улыбнулся.
- Это было бы чудесно, - согласился он.
- И первое, что следует сделать - это научить тебя готовить.
- Наверное, мне это понравится, тетя Глосспэн.
- Понравится или нет - поучиться все же придется, - предупредила она. - У нас, вегетарианцев, не столь богатый выбор пищи, как у обычных людей. Поэтому нам нужно быть вдвое опытнее с продуктами, которые у нас есть.
- Тетя, а что именно едят обычные люди, в отличие от нас? - спросил мальчик.
- Животных, - ответила она, презрительно вздергивая головой.
- Неужели, живых животных?
- Нет. Только мертвых. Мальчик на минуту задумался.
- То есть, после того, как они умрут, их едят, вместо того, чтобы похоронить?
- Люди не дожидаются их смерти, милый. Они убивают их.
- Как убивают, тетя Глосспэн?
- Обычно - перерезают глотки ножом.
- А каким именно животным?
- В основном, коровам и свиньям. И овцам.
- Коровам! То есть, таким же, как Маргаритка, Снежинка и Лилия?
- Совершенно верно, милый.
- Но как их едят, тетя?
- Режут на куски и варят. Больше всего людям нравится, когда мясо - красное, с кровью и прилипает к костям. Они любят коровье мясо с сочащейся кровью,
- И свиней тоже?
- Свиней они обожают.
- Куски кровавого свиного мяса, - произнес мальчуган. - Надо же. А что еще они едят, тетя Глосспэн?
- Цыплят.
- Цыплят!
- Миллионы цыплят.
- С перьями и прочим?
- Нет, милый. Без перьев. А теперь, сбегай на огород и принеси тетушке Глосспэн пучок луку.
Вскоре начались их занятия. Они состояли из пяти предметов: чтения, письма, географии, арифметики и кулинарии, хотя последняя дисциплина пользовалась не сравнимой с прочими любовью учительницы и ученика. Ведь вскоре выяснилось, что юный Лексингтон обладал поистине замечательным талантом в этой области. Он оказался прирожденным поваром - ловким и быстрым. Со сковородами он управлялся словно жонглер. Он мог разрезать картофелину на двадцать тончайших ломтиков быстрее, чем тетя успевала ее очистить. Вкус у него был настолько тонок, что он, снимая пробу с крепкого лукового супа, тут же определял наличие единственного листика полыни. Подобные способности в таком юном возрасте не могли не поразить тетушку и, откровенно говоря, она понятия не имела, чем это может обернуться. Но тем не менее гордилась этим и предсказывала ребенку блестящее будущее. "Слава Богу, - говорила она, - что у меня есть прекрасный малыш, который поухаживает за мной на старости лет".
И через пару лет она удалилась из кухни навсегда, доверив юному Лексингтону всю домашнюю кулинарию. Мальчику было уже десять лет, а тетушке Глосспэн почти восемьдесят.
5
Завладев кухней, Лексингтон немедленно начал изобретать собственные блюда. Старые, излюбленные рецепты потеряли для него всякий интерес. Его охватила страсть созидания, а в голове замелькали сотни свежих идей. "Начну с суфле из каштанов", - решил он и, приготовив это блюдо, в тот же вечер подал его на ужин.
- Ты просто гений! - вскричала тетушка Глосспэн, срываясь со стула и целуя его в обе щеки. - Ты войдешь в историю!..
После этого не проходило ни дня, чтобы на столе не оказывалось какого-нибудь нового деликатеса. Он готовил: суп из бразильских орехов, котлеты из мамалыги, овощное рагу, омлет из одуванчиков, "сюрприз" с капустной начинкой, лук-шалот "красавица", пикантный свекольный мусс, сушеные сливы а ля "Строганофф", плавленый сыр по-голландски, жгучие пирожки из еловых игл и множество прочих пикантных композиций.
Тетушка Глосспэн заявила, что "в жизни не пробовала ничего подобного". Теперь она выходила на крыльцо по утрам задолго до завтрака и усаживалась в свою качалку, раздумывая о предстоящем блюде, облизывая губы и вдыхая доносящийся из кухни аромат.
- Что ты готовишь сегодня, малыш? - звала она с крыльца.
- Попробуйте отгадать, тетя Глосспэн.
- Похоже на пирожки из корешков козлобородника, - говорила она, жадно принюхиваясь.
Затем появлялся он, десятилетний паренек, с победной улыбкой на лице и большой кастрюлей в руках, распространяющей аромат студня из пастернака с приправами.
- Вот что я тебе скажу, - поучала тетушка, глотая студень кусками. - Изволь сию же минуту взять бумагу и карандаш и приняться за "Кулинарную книгу".
Он поглядывал на нее, медленно жуя пастернак.
- Ей-богу! - настаивала она. - Я научила тебя писать и готовить, а теперь тебе нужно лишь объединить эти две науки. Ты напишешь "Кулинарную книгу", мой милый, и она прославит тебя по всему свету.
- Хорошо, - согласился он. - Я напишу.
И в тот же день Лексингтон принялся за первую страницу монументального труда, заполнившего всю его оставшуюся жизнь. Он назвал его "За хорошую и здоровую пищу".