И пробасил:
- В сечу поперед меня полезешь, князю снаушничаю.
Халена только глянула на него: нашелся тоже наветник!
Миролюб же вздохнул:
- Почто байдану не вздела?
- Так ее не брали, - возмутился Гневомир. - Сама увязалась, шалая. Купала вот ее узрит, будя сеча - в терем запрут и весь сказ!
Халену раздражало опекунство побратима и разговоры глупые. Молчала она, крепилась, да не сдержалась:
- Ты, соколик игреливый, шибко высоко-то не залетай: мы с тобой одного неба птицы, и лететь нам в паре, пока Бог даст, а ведаю - даст долго. Во всяком случае, я к праотцам не тороплюсь и других, по мере сил, не пущу. Дело у меня теперь здесь образовалось нешуточное. И пока его не завершу, в тереме ты меня только виртуально запереть сможешь. И князь, кстати, это понял. Потому не вернул. Посему, рысак ты мой черногривый, мечты свои меня за пояс брюк удержать, брось, и угрозы детские туда же убери. А что сеча впереди, что игрища - мне все равно. Управимся в Вехах со степняками, к поляничам подамся - помочь им надо. Хоть послухом считайте, хоть девкой глупой беспантолычной. И байдана мене ваша - без надобности. Святой долг исполняя, сердце под железо не прячут. А этот долг - святой - Родину защищать, мир этот и людей, что живут в нем светло, честно, на чужое не зарясь. А кто позарился - сам себе смерть выбрал.
- И убьешь, не спужаешся? - настороженно глянул на нее Миролюб - не по себе ему было, не за себя, за нее несмышленую. Говорить можно, что угодно - язык, знамо, и у птиц без костей, а вот за слова отвечать не каждый умеет.
Знал, бой предстоит с ворогом, а значит, убивать будут всерьез. Сам он смерть не раз видел, и не раз уж ее дарил, довелось в смутную годину невыученным меч поднять. И помнит хорошо лицо первого убитого им воина - лютича. И помнит свое состояние после сечи - когда ужас от содеянного и непонимание, и осознание, что иначе и быть не могло, и дрожь в теле, душе, и в желудке, что клубок змей. И тошно до озноба…
Гневомиру-то ясно - все едино, что с девками в лес по грибы да для забавы, что в сечу за смертью своей ли чужой.
- Убью, - заверила Халена да так искренне, что и не усомнишься.
Нахмурилась, сама себе изумляясь: сердце спокойно, а на душе тихо, но пасмурно, словно в воздухе перед грозой холодом тянет. И точно знает - будет у смерти честный пир по ее воле, и не дрогнет рука, чужую жизнь скверника отбирая. И что скверники, и что смерти достойны - тоже сомнений нет.
Неужели она убивала уже? Когда, кого, как?…
Молчит память, даже настолько важное прячет верно, крохи-улики не оставляя. Вот и думай, что хочешь, считай себя хоть киллером. А кем, собственно, еще?…
Что ж это самое плохое в голову идет?! Никакой она ни киллер - обычная спортсменка! Или капитан галактической разведки?…
`Так, стоп, а это еще что'? - сильней нахмурилась Халена.
- Ты, Солнцеяровна, брови не хмурь. Супротивничать тебе я не стану, а и одну не пущу! С тобой буду. А куды там тебя понесет - мне знать не след. Богам ведомо - то и ладно, - заявил Гневомир, жестким прищуром одарив девушку. Слышалась в его голосе непривычная серьезность. Таким тоном клятву обычно дают. Только неуместно сие, по мнению Хлены, да и глупо по сути. Она лишь головой качнула - `Боги'! Люди! Вот кто пряжу своей судьбы прядет и чужую нить тянет. Один - без умысла, другой тщательно взвешивая, оценивая, примеряя, петельку к петельке подгоняя. Чуден порой узор выходит настолько, что ни одно поколение потом понять его пытается. И ладно, коль во добре ткано…
- Боги - боги на небе, а мы люди - боги на земле. Сами кашу варим, сами и едим, - заметила тихо.
В Вехах гомон, суета - бряк, стук. Кто тут же под навесом брони правит, кто меч точит, кто сидит прямо на траве, ждет, степенно с сотоварищами переговариваясь.
Халена лошадь у изгороди остановила, на землю спрыгнула и огляделась: небольшой городок и чудной - ни баб, ни девиц, ни детей не видать - мужики кругом.
- Население-то где? - спросила у Миролюба.
- За лесом, - махнул тот рукой и давай коня привязывать.
`Понятно', - кивнула Халена: убрали, значит, всех, чтоб в пылу боя мирное население не пострадало. Правильно. Только вопрос в свете данного факта образовался:
- Прямо здесь сечу затеем? Посреди городка, да?
- Как старшие сговорятся, так и будет. Вишь, вона Купала со Светозаром языками запнулись? Вота оно и решится - де да как. А наша забота, обождать, - буркнул Гневомир, вставая рядом с девушкой: руки в бока, взгляд, что у орла, и вдаль.
- Угу, - поджала губы Халена, на Купалу да его собеседника поглядывая. - Подождем, когда старшие наговорятся.
И поняла - долго ждать придется. Собеседник десничего, мужик огромный, златокудрый хмур был и явно всем, что ему Купала говорит - недоволен. То головой мотнет, то скривится, то взглядом сумрачным двор, занятый воинством, обведет.
Халена вздохнула - оно, конечно, ясновидящей быть не надо, чтоб понять, в чем суть недовольства. Войско-то хоть и справное, но малочисленное - и двух рот не наберется.
- Остальные-то где? Ты ж говорил с полтьмы дружников здесь? - спросила у Гневомира.
- Ща мы всех поднимем, дозоры и границы сирыми оставим, и все из-за трех сотен окоренков шагловитых, - скривился тот презрительно.
- Ага? - брови Халены невольно взметнулись вверх. - Последние - это степняки, правильно?
- Ну-у, - растерянно глянул на нее побратим сверху вниз. - Разве ж я иное сказал?
- А-а-а, ну, да, ну, да… Голова, знаешь, болит, перевод вовремя не выдает - тормозят мыслиобразы, мама дорогая… - И пока парень ресницами хлопал, пытаясь перевести услышанное, девушка направилась к бочкам, что у крыльца в ряд стоят, с крепким и негасимым желанием сунуть в одну из них голову. Авось, поможет - и боль пройдет, и весь состав соображать лучше станет.
И сунула. Вынырнула, отфыркиваясь, с лица воду смахнула, над бочкой нависла в края руками упираясь - нет, все равно болит голова, колотят в висках молоточки, словно кузнец в ней поселился. Ладно. Скинула перевязь и куртку, нырнула вводу почти по пояс.
Вот теперь славно! Халену даже качнуло - моментально в голове от холодной воды прояснилось, по мокрому телу мурашки пробежали. Она жмурилась, переводя дух, воду с волос стряхивала. И услышала неласковый басок над ухом:
- Энто аще что за кочерыжка?!
Девушка глаза открыла - тот самый здоровый златокудрый муж, что с Купалой баил, высился перед ней, глядя сверху вниз, словно микроскоп на бактерию. Девушка прищурилась с ответной галантностью:
- Приятно познакомиться - меня Халена кличут.
- Эк ты! Тьфу! - скривился по обыкновению десничий, бока руками подпирая. - Не было печали, девку скаженную лес послал! Её по воду, она по дрова, ее в двери, она в окно! Того и гляди, что утворит! Тьфу, ты!
Светозар нахмурился. Кустистые брови выглядели устрашающе, оценивающий взгляд голубых глаз был холоднее, чем вода в бочке. Халене не привыкать, что на нее как на экзотическую живность смотрят, с одной мыслью на весь изгиб мозговых извилин - и на что сие существо годно?
- Тьфу, не тьфу, а Халена Сонцеяровна, дружник княжий, - заметила жестко, на Купалу глянула, что молния полыхнула, только с зеленью отсвет. И давай перевязь вздевать, не торопясь.
- Знать, о тебе слухи ползут - дескать, объявилась богиня-воительница в вотчине Мирославовой? - спросил мужчина, поддавшись к девушке, чтоб лучше ее разглядеть, в глаза пытливо заглянул - почудилось ли, что зелены стали? Нет, карие, с позолотой…
- Спроси у тех, кто их разносит, а мне байки слушать недосуг, - буркнула Халена и куртку на плечо закинула. - Еще вопросы будут?
Светозар выпрямился, брови разошлись, лицо чуть закаменело:
- А и спрошу, да и спытаю. Пойдем, - кивнул, приглашая за собой, и двинулся за терем, к коням, отдельно привязанным.
Что делать? Пошла.
Они выехали из городища втроем, молча направились к лесу и остановились у опушки. Светозар на холку своего коня ручищей оперся и сказал, к Халене обращаясь:
- Слухай меня воительница шибко. Ведал я, что идет к нам рать степняков в три сотни, не более. А ныне к полудню дозорные иное доложили. В полтьмы идут с самим Азбаром. И худо, что напрямки к Вехам.
- Куда ж те три сотни исчезли?
- К поляничам повернули. На тот край, - махнул рукой вправо. - Есть у них такое, мелкими ратями сперва идут, большим числом опосля сминая.
- Получается, сначала один отряд за другим и каждый следующий большим числом, чем предыдущий? - задумалась Халена. - И с двух сторон… Поляничей-то уже жгут. Худо.
Светозар кивнул, желваки по лицу заиграли:
- В том и закомура. Чую я, сеча жаркой выдастся.
- Это-то ясно, другое скажи - как встречать думаете?
- А ты б как встретила? - усмехнулся Светозар. Купала пытливо на нее воззрился.
Халена плечами пожала:
- Идут они тайно в пять сотен, если данные верно истолковала. А нас две сотни.
- Три, - поправил Купала.
- Угу. А больше воинов нет?
- Вот девка глупая! Всех сгоним, а баб детей да домины лешак берёжить станет?! - фыркнул Купала.
- Понятно, значит, миряне прикрыты дополнительной гвардией. Уже легче. Остается положить степняков не числом, а уменьем и так, чтоб к поляничам на подмогу двинуть. Разведку нужно выслать, чтоб точно знать, что за отрядом Азбара еще пара не затерялась.
- Один он на нас идет.
- Точно?