Халена промолчала - сил не было спорить. Прав лис, лихорадка да боль в ране ее мучили. В таком состоянии лучше силы поберечь - на дело еще пригодятся.
Днем отряд вышел, наконец, к пролеску, а вскоре показался и конечный пункт их путешествия - замок. Довольно величественный, но грубый по архитектуре, вернее в ее зачатке. Поставлен на камнях, обнесен высоким каменным забором - добротным, но топорным. Вокруг широкий ров со стоялой затхлой водой. Слева - лес густым занавесом, справа небольшое открытое пространство, дальше вниз - пролесок. А если еще дальше смотреть - непроглядная тьма лесного массива, скалы, еще дальше - гора. Не иначе - Вышата. Значит, бор, что прошли и по всей округе простирается - Кудельское урочище. Да, посмотришь, вспомнишь - точно урочище. А по небу в довершение мрачной картины еще и свинцовые тучи ходят, холодом да дождем грозя, окрашивают и без того серую унылую местность в сумрачные краски.
- Хорошую среду обитания вы выбрали. Самое оно вам место, - с нескрываемой иронией заметила Халена.
Карол и слова не молвил - одарил надменным взглядом и отвернулся.
- Согласен, да? - хмыкнула девушка.
- Язык у тебя длинный, дева-воительница. Доведется - подрежут.
- Возможно. Но не ты и не тебе подобные.
- Не правда твоя. Зла ты на меня не держишь и врагом не считаешь, - хитро улыбнулся мужчина.
Пришло время и Халене промолчать - прав лис-роск - не испытывала к нему девушка ненависти. Долю неприязни - да, но больше ничего - ни отвращения, ни злобы. Хватило ей несколько дней с росками провести, чтоб понять - воины перед ней. А воин, хоть враг, хоть друг - уважения достоин, как человек мужества и силы духа. А мораль у каждого своя, как и законы. Вот против законов росков Халена выступить готова и стервенеть, и в ярость впадать, и до последнего биться, свободу и справедливость защищая. Но по своим правилам - в бою, по правде и закону чести. Эти законы никому словами не объяснишь, пусты любые слова. Дела больше иных красивых фраз говорят. А, правда? Кто верит в ложь, тому правда не нужна - страшна она ему и противна. Бессмысленно доказывать обратное, как и выученных, взрощенных на молоке кривды и хитрости мужчин в свою веру обращать, внушая им уважение к тому, что они знать не знают, да и ведать не хотят. Каждый живет, как привык, как считает нужным, но не то плохо - скверно, что иные силой и других так жить заставляют, гнут, как колосья пшеницы шеи, души людей.
И мешать тому - долг.
И противиться - смысл.
Любой человек - боец, и если он забывает о том, становится жертвой. А палач всегда рядом - судьба ли это, человек - без разницы.
- Я действительно не испытываю к тебе ненависти. Уважаю? Скорей да, чем - нет. Мужество и доблесть, незыблемые понятия, присущие воину, истинному бойцу. За них уважают, не делая различий - враг это или друг. Но есть еще и другие понятия, общечеловеческие, тоже незыблемые, но уже для любого человека - воина, обывателя, ребенка, взрослого. Я за них, ты против. Поэтому, несмотря на уважение к твоим воинским заслугам, другом ты мне не станешь, а я тебе. Я к вам в гости не просилась, как и вас к себе не приглашала, но раз случилось встретиться, значит, так тому и быть. За воротами слово я свое обратно заберу, и там уж, не обессудь. Перемирие наше закончится, как и беседы по душам. Одно напоследок скажу - хорошего от меня не жди. Мне смерть не страшна, а вот жизнь, что вы людям уготовили - да. Добром вашим, сказками о благах цивилизованного общества и монархического строя подавиться недолго, но пока я жива, не племена, а вы давиться ими будете.
Карол серьезно посмотрел на девушку, задумался и ответил:
- Верю, можешь ты бунт устроить. Но есть такое понятие, как развитие. Нас остановишь - его нет. А мы и есть развитие. Мы благо для этих земель, отсталых племен, разрозненной кучки человекоскотов. Когда коня приручаешь, он тоже поначалу брыкается, скинуть седока норовит, а потом послушно под седлом ходит, сыто ест, спокойно спит. Ухожен, приглажен.
- Люди, не кони.
- Некоторые. Ты, например, мы.
- Я мирянка.
- Ты, прежде всего женщина. Твое ли дело мечом махать, по лесам в окружении грубых диких смердов скакать? Рубиться наравне с воинами? Твое дело в замке сидеть, наряжаться, мужа слушаться, детей рожать.
- Подобная идеология называется - шовинизм. К твоему сведению, человек должен заниматься, прежде всего тем, что у него лучше получается, а не тем, что должно по половому признаку. Из меня жена, как из тебя рыболов. Суп я только из боеприпасов сварить смогу, а в первую брачную ночь оставлю супруга без отличительных половых особенностей анатомии. На том супружество и закончится, сначала для него, потом может, и для меня. Поэтому если хочешь, чтоб ровен твой детьми в будущем обзавелся, держи его подальше от меня, а идею о его долгой счастливой жизни с богиней закопай поглубже. Не тот случай, поверь.
Карол лишь изогнул губы в холодной улыбке.
Кони ступили на деревянный помост через ров.
Замок, конечно же, замок, но больше на дом похож, причем не в самом лучшем исполнении. Однако высокое здание - этажей пять вверх. Окон - по пальцам пересчитать, крыльцо - ряд вытесанных в камне ступеней, ведущих на площадку у окованных железом дверей. Кузня где-то во дворе, но Халена ее не видела - слышала дробный стук молотов о наковальню.
Дворик узкий, заставленный слева сеном, справа бочками, инвентарем. Дальше коновязь, неказистое деревянное строение, неизвестного назначения. Чуть пройти, возможно, что интересное обнаружится, да кто б экскурсию Халене по замку предложил?
Воины въехали во двор, повели лошадей к коновязи, а Карол и Халена у крыльца остались. Девушка по сторонам поглядывала, соображая, каким путем сподручнее покинуть неуютное место. Забор высок, но не настолько, чтоб преодолеть его было невозможно - метра три от силы да еще из камня, плохо подогнанного друг к другу - где выступы, где зазоры видны. Забраться по такой стене и ребенок сможет, спуститься - тем более. Ров? Переплыть. А дальше кросс по полю и урочищу - ищи там хоть зверя, хоть человека - себя б не потерять.
Да, можно уйти, только несколько нюансов пока мешают: количество бодрствующих вояк и раны Халены, что дают о себе знать сильней, чем она надеялась. Нет, она держалась, вида не показывала, что слабость ее одолевает, выматывает ноющая боль, жар по телу бродит. И кашель, будь он неладен, привязался - только еще и простыть на этих стылых ветрах осталось!
`Ничего', - подбодрила себя, невольно прижав руку к израненному боку: `может, еще и хватит сил Эльфара к Малику отправить'. А что там после будет - частности, не имеющие ни малейшего значения.
Дверь распахнулась, и на крыльцо вышел довольно приятный внешне мужчина - высокий, крепкий, с лицом, высушенным ветром.
Халена выпрямилась, гордо расправив плечи, но в глазах появилась печаль и оптимизма значительно убавилось - слишком большой ровен, слишком сильный. Энергичный, натренированный. Тяжело с таким и здоровому справиться, а уж ей…
Мужчина подошел к Каролу и тот встал на одно колено, склонив голову перед Эльфаром.
- Вот лошадь пала, подставляя спину седлу, - усмехнулась воительница. Карол покосился на нее недобро и губы поджал. Ровен с усмешкой оглядел девушку, обошел, встал напротив и удовлетворенно кивнул:
- Н-да-а.
Халена спокойно посмотрела в его глаза - карие, как у Малика. А еще волосы каштановые, вьются - и все сходство. Рядом бы они встали, и то бы родную кровь не заподозрила.
- Смотрины закончились? Дальше что?
Мужчине явно не понравились ее вопросы, к Каролу повернулся:
- Где мой брат?
Тот и слова не успел сказать, Халена опять влезла:
- Тебя ждет. На небе или где там у вас мертвые обитают?
- Видно, ты спешишь умереть, раз мне такие вести приносишь, - после минутного молчания сказал ровен, глядя ей в лицо.
`Ты догадлив', - кивнула, щуря карие глаза. Приготовилась клинок выхватить. Но мужчина перехватил ее руку, сжал запястье не больно - крепко. Глаза Халены вспыхнули зеленью.
Губы Эльфара медленно раздвинулись в улыбке, глаза довольно заблестели:
- А ты и, правда, богиня, - протянул тихо. Качнулся к ее лицу. - Воительница?
- Хочешь удостовериться? Предлагаю бой на мечах.
Мужчина выпустил ее руку, рассмеялся задорно, звонко. Хлопнул по плечу Карола:
- Встань. Я прощаю тебе смерть Малика. Вижу, не твоя в том вина. Она? - кивнул на девушку.
Мужчина согласно прикрыл веки.
- Хорошо. Что ж, дева-воительница, потешь меня, покажи, на что способна.
- Я тебе не шут.
- О-о, сколько пыла! А глаза? Изумруды! - навис над ней, глаза в глаза глядя, насмешки не скрывая. Подзадоривал, уверенный, что сойдет то ему с рук. - А ведь другие были. Как это у тебя получается? В чем секрет?
Халена пальчиком его поманила:
- Иди сюда, голубок, на ушко шепну.
Тот лишь шире улыбнулся, но не двинулся.
`Ладно, я и так тебя достану', - выдавила милейшую улыбку девушка, уже зная, куда бить будет. Об одном жалела - ножа нет. `Ничего, без него справлюсь'. И сделала выпад: два пальца ткнули ровена в точку под подбородком. Однако удар был вскользь - успел мужчина отклониться и не потерял сознание, задохнувшись, а лишь пошатнулся, онемел на пару минут. Хватило бы Халене времени, да Карол свистнул, воинов призывая, собой Эльфара прикрыл, пока те сбегались.