- Отчего ж? - уставилась на князя зелеными глазами. Тот и забыл, что говорил - смолк и побледнел. - Поняла я, что одни по правилам играют, другие знать их не хотят, а третьим на первых и вторых глубоко наплевать - у них свои законы, и правда своя. Может, если б только с лютичами дрались так, как вы думаете, и было - хоть и враги, а свои, и законы знают, но роски на порядок выше вас всех. Уверена, они не только вас, но и лютичей вокруг пальца обведут. Знаешь, что бы я сделала на месте росков? Засаду бы устроила. Натравила лютичей на вас. Вы малость порубились, победу одержали и спокойно обратно пошли, пировать. Напились бы, спать легли. И в это время я бы ударила. Смысл с вами сейчас связываться - вон сколько - две тьмы. Потери большие были бы, а победа более чем призрачна и очень большой ценой. А их мало - зачем своих ложить, если чужих натравить можно? Вы сейчас в Славль пировать, а потом разъедетесь. Возьмут вас тихо сонными и пьяными как в Красной Горке! Перережут как скотину, лишив племена глав, а потом и лютичей сомнут. И вся земля роскам достанется. Тихо, спокойно. Малыми потерями. Я больше, чем уверена - так оно ими и задумано! Направь разведку в тот лес - убеждена, что-нибудь интересное да обнаружишь!
Мужчины молчали, очень нехорошо на Халену поглядывая. Горузд осуждающе губы поджал.
- Гляжу, росков ты засыл, - тихо протянул Любодар. - Вот к ним и вертайся. А ко мне в Славль ни ногой!
- Да не засыл я! Просто с логикой дружу! - совсем расстроилась Халена. - Ведь ясно все любому! Роски выше вас по развитию, арбалеты у них и свои правила. Пришлые к тому же! И всем известно, что это они экспансию затеяли: степняков глупых подговорили, лютичей натравили! Да и сами вас теснят! Как вы не понимаете, не видите, что враг слишком силен и умен, не чета лютичам!
- Все, кончен разговор. В Славле узрю - голову сыму и пущай потом Мирослав мне выговаривает! - направил коня прочь Любодар. Хагол с сомнением губы пожевал, то в его сторону, то на девушку косясь. Видно задумался князь, да вот кто прав, кто виноват, решить не может.
Халена завыть была готова от непробиваемой упертости мужчин. А ведь, не глупые, и ведь, воины!
- Да что здеся мерекать, - подал голос Велимир. - Халена нутром беду чует, зря баить не станет.
Девушка обернулась - за спиной миряне стояли дружным строем.
- Ее Любодар гонит, знать и нас, - сказал Трувояр.
- Ну, вот чего, - выдал Горузд, подумав. - Пять десятков бери и в лес двигайся, а мы городище поглянем, что к чему.
- Хорошо, - облегченно вздохнула девушка: мало, но хоть что-то. Предупредить о беде, если что успеют. - Вы только никому не говорите, а мы заляжем да подождем. Если я права, к вечеру действительно сеча будет. Настороже будьте, как только - я гонца пошлю. В Славле мирного населения много, не только воинов - полягут ведь из-за глупости князей.
- Ой, и скверный у тебе язык, воительница, - заметил Хагол. - Но да береженого, у нас говорят, Боги берегут, посему навет твой прощаю и молкну. Но людей своих без отдыха придержу, как и Горузд. Ежели правда твоя - век мы тебе должны будем, а ежели нет, ответ несть за скверну станешь.
- Сама буду рада ошибиться. Лучше свою голову потерять, чем чужую подставить. Поговорка и другая на эту тему есть - знал бы, где упасть - соломку подстелил. Вот этим и займемся.
- Ладно-ть, зри шибче, - кивнул Горузд и махнул своим - уходим.
Миряне разделились: кто в строй и за другими племенами в городище направился, а кто гуртом вокруг Халены сбился.
Как последние в лесу скрылись, пятьдесят всадников по полю, усеянному мертвыми врагами к лесу прошло. Халена дружников распределила по всей местности, поглубже в чащу удалившись. У опушки с лошадьми троих оставила в четырех местах. И дальше по ходу, по паре человек расставила, чтоб обзор хороший был. Большинство же по краю опушки рассредоточилось. Небольшая прогалина меж лесами, но дальше, Гневомир сказал, прямой выход к реке, а слева и справа - елань. Значит, если пойдут роски да лютичи, все равно миряне их увидят. Но скорей всего здесь они пойдут - места лучше не придумаешь. Подумать: кто ждать врагов будет на поле недавнего сражения? Если и сообразят глупые победители, что неладно дело, здесь дозоры не поставят. К тому же вороны, слетающиеся на падаль, предупредят криком, если кто поблизости находится.
- А хорош обзор: впереди лес, позади мертвые, по бокам поля. Если с плохим, как я думаю, наведаться решат, здесь пойдут, - легла в траву Халена, по сторонам поглядывая.
Гневомир в беге от нее, слева пристроился, лег и давай, травинку покусывая, облака разглядывать, жмуриться. Миролюб справа лег пространство обозревать. Дальше Вологар, Велимир, Трувояр, Лютолюб. Как шахматные квадратики рассредоточены - не проскочить мимо незамеченным, не пройти ни человеку, ни зверю.
- Слышь, Халена, а ты вправду, откель про думки росков знаешь? - спросил шепотом Гневомир.
- Не знаю я, а предполагаю. Разница.
- Ну, ежели вправду скумекала, порежут нас сперва, апосля тех, кто в Славле пирует, - хмыкнул.
- Ничего подобного, предупредим. Затем здесь и встали.
- Угу, - хмыкнул тихо. - Ты поди знашь, сколь их пойдет на нас?
Девушка лбом в траву уткнулась - а прав Гневомир. Всевышний, помилуй и вразуми! Об этом-то она не подумала! Гонцам уйти нужно будет дать, значит бой принять, а их всего на всего пятьдесят человек. Долго ли сдерживать будут? Полягут ведь все.
- Смертники… А ну-ка, собирайтесь в город, - прошипела парням.
- Ага, сейчас! - гоготнул Гневомир: все ему едино - что на пир, что в сечу. Погудала!
- Уходите, правда!
Миролюб вытянулся на траве, глаза закрыл - сплю, отстань! Гневомир давай опять облака рассматривать. Велимир под куст маскироваться начал, Трувояр окапываться. Не сдвинешь теперь - поздно одумалась воительница.
Глава 12
- Что происходит?! Вы что, оба сошли с ума?!! - вне себя от возмущения вопрошал Иржи Д'Анжу, сотрясая воздух газетными и журнальными экземплярами. Они пестрели снимками и статьями о недозволенном, возмутительнейшем поведении королевской четы Эштер Ланкранц. С разворота смотрела Анжина, обнимающая шею очередного любовника, Ричард, в обнимку с двумя красотками, зал `Шантале' после посещения короля и его советника, вечеринка в `Стелси', устроенная королевой.
Ричард молча смотрел на белое от гнева лицо короля Сириуса: ему незачем было знать правду, а ложь он держал в руках.
- Молчишь?!… Я больше не желаю вас знать! Забудь обо мне и Анжине передай! Она ведет себя как самая низкая шлюха! А ты даже не пытаешься вразумить ее! Общество скандализировано!
- Вразуми свою сестру сам.
- Как?!! - перекосило короля. Глаза стали ярко-зелеными. - Она не отвечает на звонки, игнорирует любые попытки не то что попенять - связаться с ней!
Ричард пожал плечами и отключил видеосвязь.
Пит, изображающий истукана во время общения королевских особ, с шумом выдохнул воздух и, расслабленно откинувшись на спинку кресла, водрузил ноги на пуф, а взгляд вперил в потолок:
- М-м, бардак на сегодня отменяется?
Ричард покосился на него и, отодвинув раскрытую перед ним папку с документами, откинулся на спинку кресла, потирая подбородок в раздумьях.
- Нет, я не против увеселительных рандеву по местным заведениям, но знаешь, лица посетителей и служащих несколько меняются, когда мы входим, это…м-м-м, уже не забавляет, Рич. В `Шантале' ты явно переусердствовал, до сих пор зал закрыт, между прочим, восстанавливают повреждения, - весело хрюкнул Пит, припоминая учиненный погром. И уже серьезно заметил. - Был бы в этом смысл. Сколько ты еще собираешься изображать буйнопомешанного орангутанга? Неделю, месяц, полгода?
- Есть другие предложения?
- Нет, но ерундой страдать, тоже знаешь, утомило. Кирилл вон делом занят, а мы…
В кабинет без стука ввалился Кирилл. Выглядел он уставшим, осунувшимся, взгляд потерял былую мягкость - стал тяжелым, у губ залегли жесткие складки.
Постоянно не досыпая, находясь в нервном напряжении и начеку, учитывая свою подопечную, Шерби мечтал тайно придушить клон или сложить свои полномочия - ни сил, ни нервов у него уже не хватало. И хоть Ричард и Пит выглядели не менее уставшими и потрепанными, но заняты они были прямо противоположным делом - портили нервы и психику другим. К данной роли Кирилл был давно готов, но ему ее упорно не давали, что вызывало долю зависти. Кто мог придумать более дикую пытку для Шерби, чем приставить его к лже-Анжине и заставить ежедневно, ежечасно наблюдать за ней - видеть облик любимой и знать, что это не она, и получать пощечины и подлые удары от пустой куклы, улыбавшейся губами Анжины. Смотрела ее глазами, и была защищена ими от гнева Кирилла.
Он чувствовал себя распятым на кресте ревности, любви, ненависти и уже не ведал, кого любит, кого ненавидит, и боялся причинить вред клону, принимая ее за Анжину, и готов был придушить Анжину, понимая, что перед ним клон. В голове смешалось от самых противоречивых чувств, что раздирали его острыми ногтями безнадежности. К тому же его сильно раздражало видимое спокойствие Пита, не говоря уж о короле. Шерби решительно не понимал, как можно сохранять безмятежность и тем более веселиться, разгуливая по кабакам и ресторациям, когда Анжина находится в опасности? Его самого извели тоска и страх за нее, и он ненавидел время, что бежало неумолимо быстро, но ни на шаг не приближало их к цели.
Он плюхнул папочку на стол, себя на стул и налив стакан морса, залпом выпил его. Бухнул стакан и обвел взглядом присутствующих мужчин:
- Что обсуждаем?
- Разгром в `Шантале'.
- А причем тут я? Мне еще в светские хроники попасть осталось, спасибо, добрые люди.