- Как знаете. Дары прошу принять от меня, - князь в ладони хлопнул и два отрока из-за терема каурую тонконогую кобылку вывели. - Тебе, Халена Солнцеяровна, с низким поклоном от рода поляничей.
У девушки глаза фиолетовыми стали. Оглядела дар, погладила шоколадную морду:
- Больно дорогой подарок, князь Малик.
- А и ты не дешева, - хитро щурясь, погладил тот усы. Лютабор придирчиво оглядел кобылку. Горузд крякнул:
- Н-да-а. Велик дар, такой и князю гож.
- Князю Мирославу десяток каурых и столько же воинских жеребцов мои люди поведут. Да так, по малости, чем богаты, в благодарность послано. А эта, что Ярой за норов горячий прозвана, только воительнице подстать. Ишь, ластится, а нас и близко не подпускает. Нашла хозяйку, - кивнул на кобылку, что мордой Халене в пустую ладонь тыкалась, требуя не лакомства, так ласки. Девушка засмеялась, погладила лошадь и легко вспрыгнула на нее.
- Знать, по сердцу, - не сдержал довольной улыбки Малик.
Лютабор хмыкнул, поглядывая на Солнцеяровну: ай, угодил княже! Что кобылка, что всадница - вельми!
- Что ж, дар принят и гонцов берем с поклоном Мирославу. Все, как есть, обскажем, а там как княже решит.
- Благодарю, Малик, - поклонилась Халена князю, приложив правую ладонь к левому плечу, как у мирян заведено. И тот в ответ без гордыни поклон положил.
Тут Лебедица подошла, протянула, робея, девушке чеканную пластину с ладонь величиной, на черной веревке:
- От меня дар прими, Халена Солнцеяровна.
- Что это? - взяла да озадачилась - вязь по кругу выбита, словно неведомые слова.
- Оберег это твой, с утра кован, зарей обласкан, - серьезно посмотрела на нее женщина. - Вздень и не снимай. Пока с тобой Морана чураться будет, дальним лесом обойдет.
Халена плечами пожала да одела - почему нет? Нехорошо от подарка отказываться, обижать человека. Склонилась и поцеловала молодку в щеку:
- Благодарствую!
- Вот и славно, - успокоено вздохнула Лебедица, к мужу прижалась.
- Легкой дороги! - махнул ладонью Малик.
- Увидимся! - заверила Халена
И пошли конные со двора: Лютабор впереди, Халена, Гневомир и Миролюб чуть поодаль, за ними остальные миряне, Трувояр с братом, да гонцы - три степенных мужа. За ними небольшой табун - подарок княжий.
Долго Халена оборачивалась, смотрела на красивую пару, что стояла у обгорелой ограды, махала им руками. Пытаясь запомнить их крепче. И других Полянских жителей, что всем толпой провожать мирян вышли.
- Ну, чаво ты там не видала? - пихнул ее Гневомир, когда фигурки Звенигородцев совсем маленькими стали, еле видными.
- Красивая пара.
- Малик-то с Лебедицей? А то!
- Детки-то у них есть? Я не спросила, неудобно.
- Ну, как же - княженок малой - Велияр. Долго Лебедица пустобрюхой ходила. Ее муж-то первый, Атамач атаварский за то и погнал. А стыд-то в отцов дом вернуться? Если б не Малик, десничий ее отца - Велияра, вовсе б зачахла. Князь недолго думал, две Мораны пождал и отдал дочь за старшого. Через годок дитя народилось. А у Атамача до сей поры чад жонки не родят. Вона как.
- А где Велияр?
- Князь? Так помер. Стар был. Можа Ханге зимами вровень. Внученка дождался и помер. Славный был князь… Лебедица-то у него любая дочь, меньшая - последыш. Старшая сгинула в безмирьи, средняя за сына холмогорского князя сосватана. Беда, что одни девки, княженье передать некому было. Так вона Малику отдал. А что? Добрый князь, по чести аймак держит, не ропщут поляничи, своим считают.
- Разве он не полянич?
- Нет.
- А кто?
- Сам не ведает. Нашли как тебя, токмо в поле. В силу вошел, а в разум нет. Так по сю пору о родных корнях не упомнит.
- Давно нашли его?
- Да кто ж знает? Можа десять, а можа и боле зим. Ты ясно не утричала, Солнцеяровна? На-ка, лепешек. Знатно хлеба девки поляничей пекут, - протянул большую душистую лепешку.
- Лаваш?
- Чаво? - брови свел.
- На лаваш похожа, - взяла хлеб и с удовольствием принялась завтракать.
Миролюб молча косился на нее: взгляд странный - задумчивый и жаркий.
`Может, слишком жадно ем'? - подумала Халена, смутилась.
- Вкусно, - пояснила на всякий случай.
- Ха! - гоготнул Гневомир. Миролюб же с трудом взгляд от девушки отвел, нахмурился, на себя, дуралея, серчая: ну, утричает девица - эка невидаль! А что жадно - так голодна небось.
И вздохнул - как на нее ни смотри: вкривь ли вкось, как спит али вечеряет, поутру у бочки личико омывает али на коне гарцует, улыбается ли, серчает ли - хороша, что зорька - взгляд не отвесть. Печаль одна мужам. Эх, боги!..
- Чаво вздыхаешь, барузд?! Домой вертаемся! - гоготнул Гневомир, толкнув парня в плечо.
- Да ну тя, все те бавиться, - буркнул тот.
- А че б нет? Домой вертаемся, паря! И-ех! - и хлопнул по крупу лошади Мирослава ручищей. Гнедую подкинуло, рванула вперед, унося с собой всадника. Гневомир заржал.
Халена осуждающе посмотрела на удалого `мальчика' и насторожилась: что-то очень знакомое было в отношениях побратимов, в них самих - один шутит, другой огрызается, один серьезен да степенен, худощавый да верткий, другой неугомонный весельчак, мальчишка, хоть и комплекция бычья.
- Где-то я это уже видела, - хмуро заметила девушка, пытаясь вспомнить - где? И кого ей напоминают друзья? Но лишь смутное что-то в памяти плавает, тенями-силуэтами. Впечатление возникло, что не хватает кого-то. Третьего - глаза карие.
Девушка обернулась: Трувояр?
Тот делал вид, что внимательно оглядывает местность, не обращая внимания на болтовню и ерзанье брата, что сидит у него на прилуке седла. Но по взгляду было видно, терпения у полянича немного - вот-вот на мальца прикрикнет, а то и в чужое седло перекинет.
- Смолкни, а? - попросил мальчика. Нежан согласно закивал. Ровно минуту спокойно сидел, молчал, и снова крутиться начал, то с воинами, рядом идущими, то с братом заговаривать. Не сиделось мальчику, не молчалось - гордость за себя и родича переполняла. Мужи вокруг огромные, как медведи, воины знатные, серьезные, лица бородатые, схватками былыми отмеченные: где шрамами, где ранами. И мечи, и джириды - загляденье. И все то воинство - братовы сотоварищи, не простолюды - дружники князя Мирослава!
И хотелось со всеми перезнакомиться, себя показать, на брата внимание обратить - воин-то он вам вровень!
- Репей тебе на язык! - не выдержал Трувояр, передал мальчика соседнему дружнику.
Халена отвернулась: нет, никого ей Трувояр не напоминает кроме доброго товарища.
- Чиряк у постреленка на антересном месте, - усмехнулся Гневомир. - Сейчас и Гудаяра проймет балаболка непоседливая.
Правда, пяти минут не прошло: взвыл мужик и передал разговорчивого мальчика впереди идущему воину.
- У-у-у, - протянул Гневомир озабоченно. - Давай-ка, Солнцеяровна, во главу рати перебираться, а то скоро нам Трувояра родича передадут.
И рванул вперед, наддав коня, Халена за ним. Встали впереди отряда, пока Лютабор с гонцом поляничей разговаривал. Следом Миролюб присоединился, только слева от Халены пристроился, недобро зыркнув на Гневомира: ужо припомню те забавы молодецкие!
Девушка хмыкнула: дети!
- А скажи, Солнцеяровна, как оно там? - кивнул Гневомир вверх.
- В небе, что ли? - озадачилась.
- Ну-у.
- Птицу встретишь, спроси, а я не больше тебя знаю. Видишь, по земле хожу. Здесь тоже красота смотри какая, - кивнула на исполинские сосны, мох у корней, заросли малины. Сказочная природа. - Заповедник для Феи.
- Чаво?
- Чаво, чаво! - передразнил Миролюб. - Не для тебя, дурилы, сказано.
- Ты че лаешься? - удивился парень. - Аль в зубы давно не получал?
- Так, хорошо! - развела руками Халена, придерживая побратимов. Недолго им от ума большого друг на дружку кинуться. Вот забавы у мужчин - подерутся, покусаются, а потом из одной мисы едят, один каравай надвое делят да одним плащом укрываются. - Что вы все делите, понять не могу?
И вдруг свистнуло что-то, в грудь ударило. Халену качнуло назад. Не поддержи побратимы, ринулась бы вниз с лошади. Парни остановились, Гневомир правую руку, а Миролюб левую подняли. Встал отряд, тихо стало за спиной друзей.
Халена волосами тряхнула, грудину ощупывая - что это было? Уставилась на погнутую бляху - подарок Лебедицы и брови на переносице свела - неужели стрелу кто пустил? Вмятина-то в чеканке, как от жала. Вскинула взгляд на побратима: а у того лицо, что туча хмурая - черно и гневливо - взгляд такой, что не сдержать. На Миролюба глянула. А он стрелу с земли поднял, сунул ей в руку и вперед поддался, собой девушку прикрывая. За спиной свистнули - Лютабор дружников в разведку отправил.
Гневомир, глухо зарычав, направил коня вперед, копируя маневры побратима. Да Халена не дала - поняла уже, что к чему, потому и не хотела, чтоб друзья за нее свою грудь подставили. На нее стрелу ковали - ей пусть и достается. Пустила лошадь по дорожке.
- Халена, язвить твою, куды?! - зашипел Гневомир, пытаясь удержать шалую.