* * *
Янка готовилась к приходу Виталика. Она твердо решила отметить такое важное событие в жизни своего постояльца, как получение боярского сана, ужином в теплой, романтической обстановке при свечах, и на этот раз обязательно наедине. Поэтому Ваське с Жучком был дан строгий наказ не тявкать, и не мяукать даже во дворе, и в терем дальше сеней носа не совать, как только постоялец вернется на подворье. Увидев на их мордах понимающие ухмылки, каждому отдельно ухватом пояснила, что постоялец их теперь в больших чинах, а потому вести себя с ним нужно уважительно, а еще лучше вообще на глаза не попадаться - ни ему, ни ей. При этом Янка понимала, что бушует, пытаясь скрыть смятение, в котором находилась ее душа. Чего она ждала от сегодняшнего вечера? Наверное, того, что… да, скорее всего, если Виталик начнет опять приставать к ней со всякими глупостями, она не будет гоняться за ним с ухватом наперевес, как только что гонялась за Жучком и Васькой. Пора, наконец, решаться.
Девушка окинула взглядом столик, который накрыла в своей светелке, трепетно вздохнула. Не слишком ли откровенно? Ужин при свечах непосредственно в спальне… Янка подошла к зеркалу, посмотрела на свое отражение. Плотно обегающий ее стройную талию сарафан, отделанный спереди яркой золотой тесьмой, выгодно подчеркивал мерно вздымающуюся грудь юной красавицы и делал ее такой соблазнительной! Нет, сегодня Виталик не устоит! Хотя, чтобы его соблазнить, особо и стараться не надо. Ресницами взмахни, стан изогни, и он готов… Янка представила рухнувшего у ее ног постояльца, потрясла головой. Нет, этот не упадет. Скорее сграбастает в охапку и полезет целоваться. Да что это со мной? Вся горю! Девушка приложила ладошки к раскрасневшимся щечкам. Господи, мысли-то какие срамные в голову лезут! Кажется, я действительно в девках пересидела.
Бух! Бух!! Бух!!! Мощные удары со стороны двора заставили ее броситься к окну. Кто-то упорно ломился в ворота, не замечая входа в парадную дверь, ведущую через сени в терем. Со стороны улицы загомонили стрельцы, приставленные Гордоном к ее подворью для охраны. Она их, правда, выгнала со двора, сообщив, что ни в чьей защите не нуждается, так что пускай проваливают обратно под начало к сотнику Федоту, но стрельцы ее не послушались и с полудня ходили дозором вдоль забора и ворот.
- Ну, я вам сейчас… - Янка схватила ухват, который всегда стоял в ее светелке на всякий случай, и кинулась во двор. Там уже у ворот разминались Васька с Жучком, готовясь к битве.
- Открывай, - приказала Янка Жучку, сделав зверскую физиономию, и занесла ухват над головой.
Оборотень скинул засов, распахнул створки дубовых ворот и отпрыгнул в сторону. На пороге стояли две пошатывающиеся фигуры, между которыми висела третья в шубе с царского плеча и боярской шапке на голове.
- О! Хозяйка! - радостно сказал Кощей. - А мы тебе звоним, звоним.
- А нам никто не открывает, - промычал Дон.
- Уроды! - Янка вырвала из рук криминальных авторитетов Великореченска своего постояльца, кинула его Жучку. - Тащи этого алкаша в спальню.
- В чью? - на всякий случай потребовал уточнения Жучок.
- А ты догадайся с трех раз, - свирепо сказала девица.
- Тащи его в свою конуру, - посоветовал Васька, - точно не ошибешься.
- Так у меня ж там занято!
Янка на них внимания уже не обращала.
- А с вами я сейчас по-свойски разберусь, - посулила она Дону с Кощеем, перехватывая ухват половчее.
Между криминальными авторитетами и разбушевавшейся ведьмочкой тут же грудью встали стрельцы.
- По-моему, нас тут не поняли, - пьяно икнул Кощей.
- По-моему, тоже, - промычал Дон.
Янка захлопнула ворота и наложила на них засов.
- Вот ведь уроды! Такой вечер умудрились испоганить!
4
Утро было просто кошмарное. Кто-то грубо расталкивал Виталика, пытаясь стащить с кровати.
- Ну что такое? - заныл царский сплетник, не открывая глаз. - На больничном я. Нет меня, умер. Не могу выйти на работу. Так и передайте главреду.
- Вставай, сплетник, - услышал он над ухом страдальческий голос Жучка. - Валить отсюда срочно надо!
До Виталика дошло, что он не в Рамодановске.
- Да охренел ты, Жучара! - Юноша с трудом открыл глаза, потряс головой. Лучше бы он этого не делал! Каждое движение отзывалось волнами дурноты, прокатывающимися по телу и бьющими набатом по мозгам.
- Быстрее! - шипела на них Янка.
- Да что случилось-то? - опустил ноги на пол Виталик и начал стыдливо поправлять на себе трусы. Его одежда в художественном беспорядке была разбросана по всей комнате. Отдельно неподалеку от кровати лежали шуба с царского плеча и боярский посох с шапкой.
- Жрать меньше надо, вот что случилось! - сердито шикнула на него девица.
Васька с Жучком, не обращая внимания на стоны сплетника, мучавшегося с дикого бодуна, начали напяливать на него кожаный костюм голландского моряка, купленный сплетником неделю назад, так как наряд, в котором он прибыл в этот мир из Рамодановска, был основательно изгваздан. Нацепив на грудь царского сплетника перевязь, они принялись заталкивать в нее пистолеты.
- Да скорее вы, - торопила их Янка, - стрельцы вот-вот здесь будут. Надо до обыска его отсюда спровадить.
- Какой еще обыск? - возмутился Виталик. - Кто посмеет? Я боярин!
В качестве доказательства юноша нагнулся, сумел дотянуться до шапки и напялил ее себе на голову, умудрившись не упасть. Правда, в процессе разгибания его все-таки слегка занесло, и он опять плюхнулся на кровать.
- Идиот… - простонала Янка.
По лестнице уже громыхали сапоги. Васька с Жучком тут же уменьшились в размерах. Кот запрыгнул на подоконник, пес забился под кровать. В спальню ввалилась толпа бояр, и в ней сразу стало не протолкнуться.
- Ага! - радостно завопил Буйский. - Вот он иде сховался, супостат! Стража, хватай его!
- Слышь, борода, - поморщился царский сплетник, - не шуми. И без тебя башка трещит. И не переусердствуй, я теперь чай тоже боярин.
- Кончилося твое боярство! Лишили мы тебя его! - обрадовал сплетника Буйский.
- А вот это исключительная прерогатива царя-батюшки, - хмыкнул юноша. - Только он может сана боярского лишить.
В спальню вошел хмурый, как туча, Федот в сопровождении двух стрельцов, замер в дверях.
- Ну, чего глазенки выпучил? - набросился на него глава боярской думы. - Вяжи супостата!
- Без приказа царя-батюшки… - с сомнением покачал головой Федот, - …правов таких не имею. Чай, не смерд передо мной. Царский сплетник. Боярство вчера получил.
- Слушайте, - поморщился Виталик, - я что-то не пойму. Царь-батюшка на продолжение банкета меня требует? Так на хрена было столько гонцов засылать? Одного выше крыши. И вообще, передайте ему, что больше не пойду. У меня от его пьянок уже башка трещит. Так и посинеть недолго.
- Все слышали? - еще больше обрадовался Буйский. - Свидетелями будете, как он непочтительно о царе-батюшке-то. А на пузе у него что? Видали? Пистоли огненного боя! Вот помяните мое слово: это он на царя-батюшку, кормильца нашего, злоумышлял. Он, изверг! Больше некому! А одежа на ём какая? Разбойник! Чисто разбойник! Царь-батюшка по доброте душевной должность ему государеву дал, саном боярским облагодетельствовал, а он…
Буйский замахнулся на юношу своим посохом и улетел, сшибая бояр, толпившихся за его спиной, сметенный мощным ударом ноги царского сплетника. Каким бы мутным Виталик ни был поутру, но профессиональные навыки не пропьешь. Тело само сработало за него чисто автоматически, и, хотя он бил из положения сидя, удар получился на славу.
- Слышь, ты, боярская морда, - прорычал Виталик, поднимаясь с кровати. - Полегче на поворотах. В следующий раз за такие поклепы не в брюхо бить буду, а в рожу. А бью я так, что зубы вместе с челюстью наружу выношу. Если не веришь, могу продемонстрировать.
- Тать!!! Я же говорил: тать! - верещал Буйский, ворочаясь на полу. - Федот, взять его!
- Когда бояре дерутся, холопам лучше в сторонке постоять, - закатил глазки в потолок сотник.
- Неправильно излагаешь, - дыхнул на него крутым перегаром царский сплетник. - Когда бояре дерутся, у холопов чубы трещат. Господи! Как же трещит башка. И ваще, чего вы ко мне в такую рань пристали? Видите, у человека мигрень. Ему срочно похмелиться надо.
- На, - сдернула с подоконника жбан с рассолом Янка и сунула его в руки страдальцу, - похмеляйся! Да в себя скорее приходи! Не видишь, что ли? Дело против тебя серьезное затевается.
- Федот, - поднялся с пола Буйский, - ежели ты его сейчас не заарестуешь, сам на плаху пойдешь! По закону, в отсутствие царя-батюшки, пока царевич в возраст не войдет, от его имени глава боярской думы правит!
- Тут он прав, боярин, - тяжко вздохнул Федот. - Ты уж не обижайся, но я тебя в тюрьму сопроводить должон до разбора и суда праведного.
- Да что случилось-то? - выпучил глаза Виталий.
- Гордон пропал, - радостно загомонили бояре.
- А ты последний, с кем его видели!
- Ну и что? - пожал плечами юноша. - И потом, почему вы за царя должны править? А царица на что? Или Василиса Прекрасная тоже пропала?
- Дело царицы наследников воспитывать, за царевичем Никитой да царевной Аленой приглядывать, - ответил кто-то из бояр. - По законам нашим, женщина на престол взойти не могет!
- А не зря он о царице-матушке вспомнил!
- Точно! Он ее околдовал! То-то она за него горой!
- Тоже мне, спаситель отечества! С Доном, с Кощеем и прочей нечистью в обнимку по Великореченску рассекает!
- Он небось нехристей обкуренных из тюрьмы и выпустил.
- Ассасины сбежали? - напрягся Виталик. Это ему уже не понравилось.