Кот сунул весло в казанок. Оттуда тут же показались хищные пасти и начали деловито догрызать весло.
- Я от них топором отмахивался, - добавил Жучок, выдергивая из-за пояса щербатый, ржавый колун, - и то не помогло. Едва до берега дотянули, пока они всю лодку не сгрызли, - У берега казаном черпануть успел. Несколько штук в него попались, - кивнул он на казан со злобными рыбками.
И тут в толпу ввинтился еще один рыбак с наполовину опустошенным штофом водки. Это был явно не подсадной. Виталий точно помнил, что этого кадра он под операцию "Большой улов" не подпрягал. Рыбак, как и Васька с Жучком, был не по возрасту седой.
- Правду они говорят, люди добрые, - просипел рыбак, - большое зло на нашей Великой реке поселилось. Снимал я с Костяном этой ночью сети на Великой реке, а тут корабль к нам иноземный на всех парусах подплывает. Красивый корабль был, пока луна из-за туч не выглянула. Паруса его враз в лохмотья превратились. А на палубе вместо людей одни мертвые с абордажными крючьями стоят.
- Мертвые? - ахнул кто-то из толпы.
- Совсем мертвые. Одни скелеты от команды остались. А на костях их плоть гниющая свисает. Капитан их уставился на нас горящими глазами да как завопит: "Отдайте нам свои доходы неправедные, не то рыбнадзор на вас спущу! Переполнили вы чашу терпения, браконьеры хреновы! В реке Великой уже зло диавольское завелось: тарань под названием пиранья! Мы ведь такие же, как и вы, раньше были, а теперь смотрите что с нами сталось!" И костями своими начали потрясать.
- Ну а вы чего? - дружно ахнула толпа.
- А что нам оставалось? Отдали свои доходы… - Рыбак допил из горла свой штоф и брыкнулся рядом с казаном на землю, выронив стеклянную емкость внутрь чугунка. Оттуда послышался хруст. Рыбки начали пробовать на зуб стекло.
- Ой… а у меня Васятка на реку купаться пошел, - побледнела вдруг одна баба.
- А мой Петро переметы поплыл проверять, - спала с лица другая.
- А-а-а!!!
Виталий с посыльным вынесло общим потоком из рванувшей во все стороны толпы.
- Вот теперь давай в свою немецкую слободу, - удовлетворенно хрюкнул царский сплетник, выдернув посланца Вилли из общего потока. - Найн, найн. Посольский слобота. Там ест посол немец, голлантец, британиш…
- Ясно, ясно. Я все понял. Заткни фонтан и двигай ножками.
Посольская слобода вплотную примыкала к крепостной стене, отделявшей Верхний град от Среднего, и была отделена от внешнего мира еще одной стеной пониже. Ворота охранялись стрельцами, но внутрь уже пускались не все подряд, а только иноземцы, русские бояре, состоятельные купцы да люди государевы. Виталий стрельцы узнали азу и пропустили внутрь беспрепятственно. Он становился в Великореченске популярной личностью.
- От ить заграница, блин!
Действительно, посольская слобода выглядела натуральной заграницей. Чистые, ухоженные улочки, аккуратные палисадники возле каменных домов и роскошные вывески над входами магазинов. Надписи все были сделаны на русском языке, отдавая дань приютившей иноземцев стране.
- "Орихрейнь", - прочитал одну из вывесок Виталий, - Это чем же они там торгуют?
- Лютший франкский парфюм.
- Не… Ори не ори, а хрень с таким названием ни за что бы Янке не купил. "Одежда от Куччи", - прочел он следующее название. - Во дают! Еще бы "из кучи" написали.
Глава купеческой гильдии поджидал царского сплетника на летней веранде уютной кофейни. О том, что это именно кофейня, красноречиво говорила вывеска над входом, на Которой была нарисована чашка с черным кофе, над которой вился то ли пар, то ли дым. Вилли Шварцкопф поднялся навстречу юноше и уважительно пожал ему руку, кивком отпуская посыльного.
- Я отшень рат, что ви ест откликнуться на мой приглашений.
Немецкий посол жестом предложил царскому сплетнику подсаживаться к столу. У Виталий возражений не было. Как только они уселись напротив друг друга, к ним подошла симпатичная официантка в белом фартучке. Вилли что-то сказал ей по-немецки, и юноша сразу пожалел, что у него с языками туго, так как, кроме слова "кофе", не понял ничего. Официантка вопросительно посмотрела на юношу, и тот выдал ей весь словарный запас немецкого языка, который усвоил за время двухдневной командировки в Берлин по заданию редакции.
- А мне цвай гросс бир унд драй сосиска.
- О! Ви тоже ест немножко говорить по-немецки, - обрадовался Вилли.
- Вы даже представить себе не можете, насколько немножко, - удрученно вздохнул юноша. Удивленный взгляд официантки заставил его насторожиться. - Я что-то сказал не так? - спросил он у посла.
- Найн, найн! Все так. Но Грета стесь… как это… кляйне…
- Недавно, - сообразил юноша.
- Я, я, недавно, - закивал Вилли. - А у нас в фатерланд пиво с утра не ест хорошо. Утро мы пить кофе, шоколат и пирожный.
- Ну что ж, не будем нарушать традицию и пугать ваших официанток, тем более таких симпатичных. Пусть сделает мне то же самое.
Грета при этих словах зарделась и поспешила выполнить заказ, бросая заинтересованные взгляды на царского сплетника.
- О! Ви ест иметь успех у фрейлейн, - шлепнув официантку по упругой попке, добродушно хмыкнул Вилли. Грета зарделась еще больше.
Виталий посмотрел на маленькое пирожное, лежащее перед ним на блюдечке рядом с кофейной чашкой, вспомнил о пирожках, напеченных Янкой, и откровенно затосковал. Завтракать он привык плотно, а тут…
- А у вас гамбургера не найдется?
- Что ест гамбургер?
- Гамбургер ничего не ест. Его самого едят. Это белый хлеб с жареным мясом и зеленью.
Вилли стоило только глянуть на официантку. Вышколенная девица тут же принесла на отдельных тарелочках пышную булочку, кусочек аппетитно прожаренного мяса и листик салата.
- Это что? - опешил Виталий.
- То, что вы заказать, - пожал плечами глава купеческих гильдий.
- Ну тогда тащите сюда и нож до кучи, - вздохнул юноша.
Получив требуемое, он надрезал булочку, сунул внутрь мясо с листиком салата и продемонстрировал получившуюся конструкцию Вилли.
- Вот это вот и есть гамбургер.
- Мясо с хлеб ест гамбургер? - выпучил глаза Вилли.
- Слушай, кто из нас немец, ты или я? Ты в Гамбурге хоть раз был?
- Я там родится.
- И не знаешь своего национального блюда?
- Не знай. Грета, - кивнул немецкий посол на гамбургер Виталия и поднял два пальца вверх.
Девица вновь метнулась на кухню и скоро появилась оттуда с тарелочкой, на которой лежала точная копия творения царского сплетника. Виталий сделал глоток из кофейной чашки и с наслаждением вонзил зубы в гамбургер. Его примеру последовал Вилли.
- О! Это ест хорошо! - оценил он вкусовую комбинацию, - Не хотите взять патент на свой изобретений?
- А почему бы и нет?
- Я ест в толя. Мы бутем продавать мой националный блют во все кофейня, трактир и ресторан. Это ест большой бизнес.
- Да кто же против? - благодушно пожал плечами юноша. - Я так думаю: пятьдесят на пятьдесят? Моя идея, твоя реализация. Прибыль пополам.
- Я ест согласен! - обрадовался Вилли, - Это ест хорошо тля наш тальнейший разговор.
Посол сказал что-то по-немецки откровенно поедающей глазами Виталий официантке, и она со вздохом сожаления покинула летнюю террасу.
- Я так понял: предстоит приватный разговор? - сообразил юноша.
- О я, я. Я вас ест позвать тля конфитенциальный бесед.
- Сначала я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы так самоотверженно защищали меня перед царем Гордоном.
- Это ест мой толг перет любой иностранный поттанный в этот варварский страна.
- В другое время я бы тебе за эту варварскую… - еле слышно пробормотал Виталий.
- Я не понимай.
- Все нормально, - поспешил успокоить его царский сплетник. - Так о чем пойдет речь?
- Ви ест стелат за короткий срок большой карьер, - начал свою речь с комплиментов немецкий посол.
- Да, я очень способный, - скромно потупил глазки пройдоха.
- И у вас ест жилка истинный купец.
- Бизнес мое призвание, - продолжал врать царский сплетник, не имевший раньше к бизнесу никакого отношения.
Вилли, испытующе глядя на царского сплетника, произнес несколько фраз. Причем, как юноша понял, он сказал их не на немецком, а на английском языке.
- Ну и что вы хотели этим сказать? - скучающим тоном поинтересовался Виталий.
- Ви не понимать язык Великой Британи?
- Литл, вери, вери литл, - вздохнул юноша.
- Тогда я не понимать ваш ротина… э-э-э… фатерланд. - происхожтений…
- Слушай ты, националист хренов, - разозлился царский сплетник, резко переходя на "ты". - Ты меня на допрос вызвал или о деле говорить?
- Найн! Найн! - вскинул руки посол. - Я не хотел обитеть. Просто бизнес хорошо, когда знай компаньон!
- Я царский сплетник, - жестко сказал юноша, - особа, приближенная к царю-батюшке. Думаю, этих знаний достаточно, чтобы вести со мной бизнес.
- О я! Я! Прошу меня извиняйт.
- И еще запомни: я как российский государственный муж говорить буду только на русском и на иноземных языках попрошу ко мне не обращаться!
- О! Ви ест большой политик и типломатик. Я ест согласен и еще раз просить прощений.
Поставив посла на место, юноша откинулся на спинку стула и уставился на Вилли, ожидая продолжения.
- Раз у нас ест хороший начал, - многозначительно повертел в руках свой надкусанный гамбургер Вилли, - то, может, мы и тальше тоговоримся?
- О чем?
Немецкий посол опять начал издалека:
- Ви есть стелат большой карьер с… э-э-э… тюрьма…
- С преступника, - подсказал Виталий.
- Я! Я! С преступник то царский сплетник.