15
Покинув церковь, царский сплетник направил свои стопы прямиком к подворью Янки Вдовицы, осеняя знамением божиим всех встречных и поперечных. Великореченцы к рясе новоиспеченного "служителя Господа" относились очень положительно. Шагов за десять первыми шапки ломали, поклоны земные отвешивали и спешили приложиться к ручке "святого отца". Попадающиеся по дороге наряды стрельцов подозрительно косились на крепкую фигуру спецназовца в рясе, но накладная борода, усы и парик так изменили внешность царского сплетника, что опознать его было невозможно.
Вечерело. Солнце медленно, но верно клонилось к закату, и когда Виталик добрался до подворья Янки Вдовицы, давно уже служившего ему домом, солнечный диск уже почти совсем ушел за крепостную стену Верхнего града. Разумеется, подобрался к дому Виталик не с парадного входа. Объясняться с Янкой, кто он такой и за каким хреном сюда приперся, топчась у порога, ему не улыбалось, а потому он просто зашел к подворью с тыла, перемахнул через забор, прошуршал между грядками с репой и капустой, обогнул терем и вдоль стеночки подобрался к окошку гридницы.
- Ну вы и трудоголики, - невольно покачал головой юноша, заглянув в гридницу через стекло.
Янка с Лилией, видать, уже успели за это время смотаться на рынок или в лес, так как количество различных трав на столе прибавилось. Еще на этом столе стоял штоф наливки, блюдо с жареной рыбкой и плошка с пышками. Девицы-красавицы пили-ели и отчаянно спорили относительно достоинства каждой отдельной травки. Спорили, потом приходили к консенсусу и выносили окончательный вердикт с занесением на чистый лист бумаги. Их таких, исчерканных быстрыми, неровными строчками, было уже очень много на столе.
- А они не растеряются? - донесся до сплетника еле слышный, нежный голосок Лилии, показывающей пальчиком на стопку исписанных бумаг.
- Да я потом Виталику скажу, - отмахнулась Янка, - он переплетет… нет, он перепечатает и размножит! И будет у нас на Руси первый нормальный травник. Я даже название ему уже придумала: "Лечебные травы Руси"! Как, здорово звучит?
- Здорово. А тот дяденька усатый, что поутру к нам заходил, он кого искал?
- Это Федот, что ли?
- Ага.
- Барина твоего он искал. Наверное, сплетник Гордону зачем-то потребовался, - отмахнулась Янка. - Нет, ты представляешь, у нас на Руси будет первый учебник по лекарскому искусству!
- Да, - оживилась Лилия, - и будут нас называть уже не ведьмами, а лекарками.
- Вот именно! - восторженно воскликнула Янка. - А то "ведьма", "ведьма"! - передразнила она кого-то. - Хоть бы раз ведуньями назвали.
- Это да, - удрученно вздохнула Лилия, - особенно церковь лютует. Мы от нее в Заовражную пустошь и сбежали. Давно. Я тогда совсем маленькая была. Обидно. Я хоть и маленькая была, а все помню. Мамка всех лечила: и купцов, и бояр, и простой люд. И того ирода окаянного, что толпу на нас спустил. Мамка его от верной смерти спасла, у него кровь уже дурная стала, еще б немного, от внутреннего жара помер бы. Чтоб черная смерть дальше не ползла, пальцы на ногах ему отрезала, выходила, а он в благодарность ведьмой ее обозвал и прихожан своих на нас спустил. Пальчиков ему своих жалко стало. Решил, что ей плоть человеческая для каких-то колдовских обрядов черных потребовалась.
- Нет, ну это уж совсем свинство! - расстроилась Янка. - Ты имя попа того помнишь?
- Откуда? Я ж тогда маленькая была.
- Жаль, а то бы я патриарху на него пожаловалась.
- С ума сошла?! Нашла, кому на попа жаловаться.
- Думаешь, не стоит?
- Конечно, не стоит. Они там все одним миром мазаны. Если и идут к больному, то только для того, чтобы грехи отпустить или заранее отпеть. Только и слышно от них: все в руках божьих, захочет - исцелит, захочет - душеньку себе возьмет. А ежели мы лекарским искусством своим их с того света вытащим, сразу коситься начинают. Как же! Поп больного исповедовал, а он, вместо того чтоб богу душу отдать, опять землю топчет. Бесовщина!
- Да, церковь наша порой палку перегибает, - согласилась с Лилией Янка. - Сама тут вся на нервах живу. Хорошо, Василиса с Гордоном выручают, да и стрельцы присматривают, чтоб не обидели. Вообще-то с тех пор как у меня царский сплетник поселился, святые отцы ко мне подобрели, - призналась девица.
- Не всем травницам так везет, - завистливо вздохнула Лилия.
- Давай за долю нашу нелегкую лекарскую, - потянулась к штофу Янка, - а потом в баньку намылимся. Идет?
- Идет.
Чутье на опасность у Виталика было развито великолепно. Резко рванувшись в сторону, он перекатом вышел из-под удара и упруго вскочил на ноги. В землю на том месте, где он только что стоял, с уханьем вонзились сразу два кола, размером с приличные оглобли.
- За нашими девками подглядываешь, долгополый! - зловеще прошипел Васька, поднимая свою дубину для очередного удара.
- Всю жизнь мечтал хотя бы одного святошу дрыном благословить, - сладострастно выдохнул Жучок.
- Все, долгополый, молись своему Богу, - радостно сказал Васька, - ща мы тебе ребра будем считать…
- И пересчитывать, - еще радостнее сказал Жучок.
- И не один раз, - не по-кошачьи шмыгнул носом кот.
- Я всегда знал, что церковники - извращенцы. Хорошо, что наши девки еще в баню не пошли.
- А то бы он и туда за ними полез подглядывать, - согласился с Жучком кот.
- Слышь, Васька, а где мы его будем закапывать? - вдруг озаботился Жучок.
- Ну, не знаю, репа в этом году что-то плохо растет. Может, ее удобрим?
- Да-а-а… горбатого могила исправит, - пробормотал Виталик, в полном обалдении выслушав диалог пушистых обормотов. - Только не говорите, что вы меня по запаху не опознали, не поверю.
- Конечно, опознали, - успокоил его Васька.
- От долгополых ладаном за версту несет, - подтвердил Жучок, и его оглоблевидная дубина пошла вниз.
И опять Виталику пришлось вспоминать свои спецназовские привычки. Он не только сумел еще раз выйти из-под удара, но и ребром ладони перерубил оглоблю пополам.
- Да вы совсем охренели, хвостатые! - обиделся Виталик, сообразив, что дубиной ему собрались заехать не по боку, а по башке. - Говорили, ребра будете пересчитывать, а сами…
- Васька, - запаниковал Жучок, - а тебе этот голос ничего не напоминает?
- Напоминает, но ты ему не верь. Он его под голос постояльца нашего подделывает!
- Надо проверить. Начинай.
- А почему я?
- Потому что я уже проверил. А ну, покажи ему кузькину мать. Да брось ты палку, он ее все равно сломает. Становись в стойку. Давай, как я тебя учил…
Васька откинул дрын в сторону, выгнул спину дугой и выпустил из передних лап когти.
- Стиль злобного кота, - объявил он.
Виталику стойка понравилась, и он рассмеялся так радостно, что не опознать его было уже просто невозможно. Васька тут же убрал когти и начал заталкивать задней лапой кол под лавку.
- Я этому блохастому сразу сказал: куда ты со своим дрыном? К нам божий человек пришел, разве его дрыном возь… э-э-э… в смысле вдруг он весть какую от нашего постояльца принес, а этот лохматый все вопит: дрыном его, дрыном, гада такого!
- Что?!! - возмутился Жучок. - А кто только что мне на ухо шипел: чур, я его первый огуляю?
Поднятый ими гвалт привлек внимание Янки Вдовицы. К счастью, Виталик успел вовремя среагировать, нырнул в сени, прежде чем его подруга распахнула окно, и осторожно затворил за собой дверь.
- Вы что тут делаете? - строго спросила Янка пушистых обормотов. - Чего расшумелись?
- Да вот, мышь гоняем, - ляпнул первое, что пришло в голову, Васька.
- Она что, по двору бегала?
- Да, - кивнул Жучок, - такая крупная мышь.
- И наглая, - азартно добавил Васька, - еще и язык мне показала. Вот мы и решили ее проучить.
- А это еще что такое? - нахмурилась девица, увидев в лапах Жучка обломок дрына.
- Так говорю же, мышь наглая. Перегрызла! - ответил Васька за Жучка.
- Огромная. Глаза во! Зубы во! - начал раздвигать лапы Жучок. - Мутант, наверное.
- Набрались вы от Виталика слов иноземных, сказочники, - фыркнула Янка. - А вот интересно: кто у кого врать учился? Вы у него или он у вас?
- А что? - заинтересовался кот, на всякий случай покосившись на сени. Дверь, за которой скрылся Виталик, вроде была прикрыта плотно.
- Неубедительно получается, вот что.
- А я всегда тебе говорил, хозяйка, что сплетник кого хошь плохому научит! - косясь на сенную дверь, зашептал Васька. - Думаешь, кто меня сметану учил воровать? Он, зараза! Ты ж меня знаешь, Яночка, я на хозяйское добро никогда лапу не подниму. Без спросу ни грамма лишнего! - Кот начал в запале бить себя лапой в грудь.
- Верно говорит усатый: чего с него, гада, взять? - начал вторить другу Жучок. - Криминальный авторитет. Ты думаешь, кто мне в будку колбасу подсовывает? Он, гнида! Он! Больше некому.
- И зачем ему это надобно? - спросила Янка.
- Чтобы настроить против тебя слуг твоих верных! - решительно заявил Жучок.
- Так, сидите тихо, врушки! А то я не знаю, кто у меня колбасу да сметану из подклети тырит. Не мешайте нам с Лилькой разговоры научные вести.
Окошко захлопнулось, и тут же распахнулась сенная дверь.
- А я все слышал, сладкие мои, - радостно сказал Виталик, азартно потирая руки. - Язык ваш - враг ваш. Так что теперь крепитесь. Придется вам косяк свой отработать.
Васька с Жучком сникли. Виталик вытащил из кармана сложенный вчетверо и запечатанный сургучной печатью патриарха листок.
- Это надо доставить Кощею.
- Слышь, Виталик, а ты ладану, по-моему, передышал, - расстроился Жучок..
- А что такое?