- Вот спасибочки, - обрадовался Виталик, пристраиваясь в кресле рядом с Василисой. - Янка, Кощей, занимайте лучшие места в зрительном зале. Такая эпохальная игра - и без свидетелей. Непорядок! Это событие достойно пера самого лучшего летописца или на худой конец репортера. А я, между прочим, не только репортер, но еще и журналист, причем журналист не из худших.
Виталик лепил все подряд, лихорадочно просчитывая ситуацию. Его план, вчерне разработанный еще с утра, трещал по всем швам. И, что интересно, из-за баб! Сначала в него внесли коррективы Василиса с Янкой, пожелавшие быть в гуще событий, а потом свою лепту внесла и шемаханская царица, нанеся первый удар, тем самым резко ускорив события.
- Как почивать изволили? - вежливо спросил он у Илахи. - Комары не покусали? Они у нас зубастые.
Янка, сообразив, что ее жених хочет вывести шемаханку из себя, радостно захихикала.
Илаха заскрежетала зубами, наливаясь кровью.
- Ты уж моего братца извини, - скорбно вздохнул Виталик. - Дикий он у меня. Что делать? Недостаток образования, дурное влияние улицы. Он у меня, понимаешь, как дворовый пес, вечно шляется где ни попадя. В приличном обществе нечасто бывает. Вот и принял тебя за… прости пардон за эту… которая легкого поведения. Если б ты в тот раз была одета как сейчас, он бы тебя сразу принял как минимум за царевну. Нет, какую царевну? За царицу! - воскликнул Виталик, притворно-восхищенным взглядом окидывая Илаху и заставляя ее утробно зарычать.
На царице уже не было полупрозрачного наряда танцовщицы. В преддверии своей победы она решила скинуть маску и разоделась по последнему писку шемаханской моды. На ней была пестрая уст кейнейи[4], обшитая тесьмой и золотыми монетами с ушками. Поверх рубахи сидел плотно облегающий стройную фигурку восточной красавицы чепкен[5], перехваченный снизу расшитым серебряными бляхами кожаным поясом. Ансамбль завершала длинная пестрая юбка, ниспадающая шелковой волной вдоль пышных бедер шемаханки практически до пят.
- Вот, - подтолкнул к шемаханке законченную расписку Гордон, - ставлю государство против всего, что проиграл.
Глаза державного горели. Пальцы нервно барабанили по столешнице в ожидании раздачи. Василиса с трудом сдержала рвущийся наружу стон.
- А позвольте спросить? - опять встрял Виталик. - Во что играете?
- Разумеется, в очко, - хищно улыбнулась шемаханская царица, к которой начал возвращаться естественный цвет лица. Царскому сплетнику удалось ее достать, но она уже предчувствовала победу и не скрывала своего торжества.
- Очень мудрая игра, - закивал головой юноша, - очень.
- Да хватит тебе балабонить! - рявкнул на него царь. - Ты что, не видишь? Здесь идет игра!
- Да, это святое, - согласился Виталик, откидываясь на спинку кресла. - Вы играйте, играйте, не обращайте на меня внимания.
Кощей с Василисой с тревогой поглядывали на царского сплетника, пытаясь понять, что он задумал.
Джибес перестал тасовать колоду, дал подсечь ее царю и начал метать карты. Виталик прикрыл глаза, обдумывая дальнейшие действия. В исходе этой партии он не сомневался. Разочарованный, полный муки стон Василисы сказал ему, что он не ошибся.
- Ну вот и все, - прошипела Илаха, поднимаясь со своего кресла.
- С чего ты взяла, милая? - открыл глаза Виталик, окидывая насмешливым взглядом шемаханскую царицу. - Тебе предстоит еще одна партия. Со мной.
- Я теперь здесь командую! Я владычица всей Руси! И сама решаю, когда и с кем мне играть.
- Илаха, - ласково сказал юноша, заставив царицу вздрогнуть. То, что ее настоящее имя известно кому-то еще, кроме преданных ей людей, шемаханку насторожило. - Ты же, влезая в эту аферу, знала, что между российским престолом и тобой, кроме царской четы, стоит еще и царский сплетник. - Юноша спокойно расстегнул рубаху, обнажая татуировку на груди, которая сразу нагрелась, и от нее рванула такая магия, что Илаха отшатнулась. - И, пока он жив, не видать тебе престола как своих ушей.
- Это - пока он жив, - опять начала наливаться кровью шемаханская царица.
- Драка будет знатная, - мечтательно сказал Виталик. - Даже если победишь, одни руины и развалины достанутся. А если я сумею верх взять, соберу войско и пройдусь по твоей Шемахе! Ох, не завидую я твоим подданным. Без поддержки своей богини несладко им придется.
Глаза Илахи полезли на лоб. Этот пацан сумел учуять в ней богиню…
- Что, удивляешься, как я сумел пробиться сквозь защитные чары и почуять твою божественную суть? - усмехнулся юноша. - Не ломай свои куриные мозги понапрасну. Они тебе еще пригодятся, чтобы обдумать мое предложение.
- Что за предложение? - Илаха была до предела напряжена в ожидании какого-то подвоха.
- Предлагаю утрясти вопрос мирно и почти бескровно. Так, чтоб не пострадали ни в чем не повинные люди. Тебе ведь новые подданные нужны живыми и здоровыми, не так ли?
- Ну положим так, - кивнула шемаханская царица.
- Тогда мы с тобой играем всего-навсего одну игру, в которой и решаем судьбу этого государства и всех его богатств, - кивнул на расписки Гордона юноша.
Илаха рассмеялась, опускаясь обратно в кресло.
- Ну мне-то, что поставить, есть, - погладила она рукой расписки, - а что поставишь ты?
- То, что мешает тебе всем этим завладеть, - спокойно ответил сплетник, - свою жизнь.
- Виталик! Не смей!!! - заорала Янка.
- Не вмешивайся! - приказал ей сплетник.
- Да я эту лахудру…
Кощей успел перехватить Янку, пока она не вцепилась в пышную шевелюру шемаханской царицы, и усадил ее обратно в кресло.
- И ты, если проиграешь, добровольно отдашь свою жизнь? - недоверчиво спросила Илаха.
- Даже пальцем не пошевелю, чтобы защититься.
- Джибес, раздавай! - приказала шемаханская царица.
- Э нет! - остановил ее Виталик. - Играем мы. Ты и раздавай.
- Как скажешь. - Илаха выхватила колоду из рук Джибеса и начала ее яростно тасовать.
- Умница, старательная девочка, - одобрил ее действия царский сплетник, выкладывая пистоли перед собой на стол.
- Это еще что такое? - замерла Илаха.
- Это пистолеты, - любезно пояснил юноша. - Замечательное средство против шулеров. Как только на этом деле попался, сразу пуля в лоб. Я их, кстати, на всякий случай в церкви освятил. На Кощея они, правда, не действуют, лично проверял, а вот на тебя - пока не знаю. Так что лучше не давай мне шанс проверить.
Илаха пробурчала что-то нецензурное на шемаханском языке.
- Фи, как некультурно, - поморщился Виталик.
- Так это ты наш дастархан с мясом белой змеи упер? - дошло до шемаханской царицы.
- Нет, твой хвостатый любовник. Но он был так любезен, что поделился трапезой со мной. Да ты не отвлекайся, карты тщательно мешай. А я пока закончу одно дело.
- Что еще за дело? - Олимпийское спокойствие противника напрягало Илаху все больше и больше.
- Нашей игры оно не касается, - успокоил ее царский сплетник. - Джибес, ты, помнится, мне одно желание задолжал?
Игровой крупье вжал голову в плечи.
- Ну было дело… - еле слышно пробормотал он, испуганно косясь на шемаханскую царицу.
- Тогда освободи его! - ткнул пальцем юноша в Гордона, тупо смотрящего в пространство перед собой пустыми, бездумными глазами. В этот момент он напоминал Виталику выключившийся автомат, в котором закончилась программа.
Джибеса под бешеным взглядом Илахи начало корежить, но ослушаться приказа сплетника он не мог. Что-то бесформенное, нематериальное сизой дымкой тумана вырвалось из царя-батюшки и всосалось в шемаханского крупье. Гордон встрепенулся и начал озираться, как только что проснувшийся в незнакомом месте человек.
- А? Что? Где я?
- Еще спроси, кто ты, - сердито буркнула Василиса.
- Это я и без тебя знаю. Царь!
- Уже не царь, - прошипела Илаха, кивая на расписки. - Продул ты свое государство.
- Что?!! - взревел Гордон, но на него тут же навалился Кощей, мешая встать.
- Сиди, не дергайся. Потом все объясним.
- Пора с этим кончать. - Шемаханская царица дала сдвинуть юноше колоду и начала метать карты. - Ну что, сплетник, опять будешь играть вслепую?
- На этот раз не стоит. Еще, - требовательно сказал он.
Илаха улыбнулась и метнула через стол вторую карту. Виталик взял их в руки.
- Ну-с, что нам бог послал? Пардон, не бог, богиня, - извинился сплетник перед шемаханкой.
Как оказалось, богиня послала ему девятку и семерку.
- Пожалуй, хватит. Теперь себе.
Илаха улыбнулась, перевернула первую карту, лежащую перед ней на столе рубашкой вниз.
- Десятка, - простонала Янка.
- Отличный ход, одобрил юноша, - ждем продолжения.
На десятку сверху лег туз. Янка оглушительно завизжала.
- Ты проиграл, сплетник, - улыбнулась шемаханская царица. - Теперь твоя жизнь принадлежит мне. И вот тебе мой первый приказ: убей их! - простерла она руку в сторону царской четы.
- А я думал, ты мне прикажешь достойно уйти из жизни, как положено самураю, - фыркнул юноша, бросая на стол свои карты рубашками вниз. - Ты меня разочаровала. Как-то у тебя все мелкотравчато получается. Кстати, я еще проверку на вшивость не провел.
Царский сплетник осенил крестным знамением карты, и они начали преображаться на глазах. Туз и десятка Илахи превратились в восьмерку и шестерку, а его карты в семерку и туза.
- А все-таки ты шельмовала, стерва!