- Да, мой мальчик. Вот кого нужно страшиться, а значит - уметь распознавать, - сурово ответил он. - тех, кто рыщет повсюду, тех, кто похищает наши души, тех, кто извращает наш телесный облик прежде, чем мы отправляемся в последнее плавание.
- Они тоже приходят из леса? Как и эти вот штуки?
- Из леса… или из моря… Боюсь, - буднично закончил он, - что они обитают повсюду. И, к сожалению, способны принимать самые разные формы.
- И… человеческий облик тоже?
- Любой, и человеческий в том числе. Но это не люди. Это оборотни. Согласно преданиям, Господь проклял их еще на заре человечества.
Он больше ничего не говорил, но этого уже и не требовалось.
Мне казалось я вижу власть и силу, и ношу ответственности, гнетущую его слабые плечи, и понимание, озаряющее его, точно ореол бледного света.
- Я… если вы захотите взять меня в обученье, святой отец…
Было темно, но мне казалось, я вижу, как он улыбается.
- Я ждал этого, мальчик мой, - сказал он. - Ну что ж… осенью переберешься ко мне. Я объявляю тебя своим учеником.
* * *
Странно - до сих пор я все маялся, не знал, на что решиться, а тут вдруг успокоился, будто и впрямь почувствовал себя на своем месте.
Теперь мне было плевать на насмешки сверстников - тот я, над которым они смеялись, не имел к нынешнему никакого отношения; и, хотя обучение должно было начаться лишь осенью, мне достаточно было лишь самой мысли об этом, чтобы чувствовать себя почти счастливым. Матвею еще на какое - то время пришлось задержаться внизу, на побережье, в ожидании, пока на замену ему не придет кто - нибудь из трудоспособных членов общины - в поселке всегда оставалось несколько человек - чтобы присматривать за хозяйством, и на случай всяких непредвиденных неприятностей, вроде недавней.
Сам я был уверен, что отправлюсь наверх вместе с отцом Лазарем, раз уж так вышло, но, к моему тайному удивлению, никто об этом и речи не завел. Сам же отец Лазарь, который, вроде бы, присматривался ко мне до того, как все решилось, теперь, казалось, и вовсе перестал обращать на меня внимание - словно я больше не представлял для него интереса.
Обида мешалась у меня в душе со страхом и уязвленной гордостью - и когда священник отбыл на летнюю стоянку, я лишь проводил повозку взглядом, но не сказал ни слова.
Матвею я тоже ничего не сказал - сначала был слишком растерян, а потом мне просто стало неловко, что все так повернулось.
На прибрежной полосе оставаться было опасно - летние бури бушевали все сильнее, а один раз я увидел огромную приливную волну - она надвигалась, точно стеклянная стена, сквозь которую просвечивало солнце. На центральной площади, на прилегающих к ней улицах было так пусто, что, когда я выходил вечерами на крыльцо общинного дома, я, казалось, слышу стук собственного сердца.
В единственной освещенной комнате уютно мерцала лампа с промасленным фитилем, и оранжевый огонек казался таким теплым - в особенности по сравнению с холодноватым светом, который испускало ночное море - невидимое отсюда, оно отбрасывало на низкое небо бледное зарево.
И тут я услышал тихий - тихий переливчатый свист. Он шел откуда - то со стороны моря - мерный гул прибоя почти заглушал его.
Я прижался к стене общинного дома - она еще хранила дневное тепло и казалась надежной, точно крепкое человеческое плечо, - но не двинулся с места.
Там, на берегу, что - то происходило.
На свист кто - то отозвался - таким же тихим, сладостным свистом, он шел на этот раз откуда - то со стороны скал. Повсюду на побережье в теплой ночи перекликались нежные, плачущие, зовущие голоса.
На этот раз я не выдержал - бросился в дом. Матвей уже спал - он подхватился, когда я начал трясти его за плечо.
- Да что случилось? - спросил он наконец.
- Матвей, там на побережье, кто - то… свистит.
- Свистит?
Он накинул на плечи куртку и вышел со мной на крыльцо.
Мне стало не по себе - не оттого, что я услышу эти ночные голоса, но оттого, что не услышу их. Он подумает, что я вконец спятил - что все это мне примерещилось.
Но свист раздался вновь - на этот раз совсем поблизости, и мне даже показалось, что в высокой траве, окружающей площадь, мелькнуло темное гибкое тело.
- Ты видел? - спросил я шепотом.
- А, это… - сказал он спокойно, - это морской народ. Они выходят из моря в летние ночи для брачных игр.
- Это… демоны?
- Никто не знает. Не думаю. Скорее, просто животные, которые приплывают сюда вместе с летними течениями.
Он усмехнулся.
- Ты что, никогда не слышал про жителей моря?
- Но я считал… что это просто выдумки. Сказки.
- Ходят слухи, что они свистом заманивают людей в море - играть. И очень удивляются, когда те тонут - вместо того, чтобы веселиться вместе с ними. Но я в это не верю. Я видел их несколько лет назад. Они боятся нас.
- Они придут сюда?
- Не говори глупости.
Он зевнул.
- Если тебе так уж страшно, закрой дверь изнутри.
На всякий случай я закрыл и ставни.
Наутро жители моря исчезли - наверное, уплыли с отливом, - и я бы и сам решил, что они мне привиделись, если бы не отпечатки следов на побережье - пока их не успел зализать ветер, я отчетливо разглядел их. Нечто вроде босой ноги - только пальцы длиннее наших, а между пальцами - перепонки.
Мысль о том, что море принадлежит не нам, не произвела переворота в моем сознании; вода - кормилица и богачка, тем не менее была жестока к людям и вызывала не любовь, а смешанное со страхом благоговение. Впрочем, море не было исключением - нам на самом деле ничего не принадлежало, за исключением узенькой кромки земли, затиснутой меж лесом, океаном и предгорьями, а уж одушевлены ли те силы, что выталкивали нас на эту крохотную полоску побережья или нет - какое это имеет значение?
Стук копыт вывел меня из задумчивости. Я стряхнул сонную одурь и обернулся. Человек, отчаянно нахлестывающий лошадь, спрыгнул с нее у самого крыльца общинного дома - не столько спрыгнул, сколько упал. Лошадь была вся мокрая, она хрипела и пятилась. Я схватил ее за повод, и она, шатаясь, пошла за мной.
- Эй, малый, - сказал всадник. Он тяжело дышал и бессмысленно озирался, - а что, тут больше никого нет?
- Из старших? Только Матвей.
- А что, все ваши уже перебрались наверх?
- Последние подводы ушли дней пять назад, - ответил я на ходу: конечно, это была его скотина, но негоже так обращаться с животным, чье бы оно не было, а потому я вываживал лошадь, пока не остынет.
Он тяжело опустился на крыльцо.
- Мы тоже собрались переезжать… - сказал он. - А теперь там такое творится… Да где, черт возьми, твой Матвей?
- На огородах. Их теперь каждый день приходится осматривать. Недавно нашли зараженную делянку.
Он хмыкнул.
- Всего - то?
- Нам хватило. А вы - то откуда?
- Из Голого Лога.
Голый Лог - это кучка деревушек к югу отсюда. Они такие маленькие, что по одиночке у них и названия - то нет. Как раз оттуда Карл этой весной взял себе жену. Ну и Тия оттуда, соответственно - та девчонка, которой я наступил на ногу на свадьбе.
Мне стало не по себе.
- Что там у вас стряслось?
- Порча, - он неожиданно всхлипнул. - Кто - то наслал на нас порчу. Они там, наверное, уже передушили друг друга.
Я похолодел - время от времени это накатывает - то на отдельных людей, а то и на целые поселки. Человек начинает видеть странные вещи, подобно святым отцам, но почему - то все больше всякие ужасы. Люди мечутся и вопят, точно безумные; рассказывают, что в это время они совсем не чувствуют боли.
Потом это проходит само по себе, но за это время они успевают натворить черт знает что.
Особенно если сходят с ума все, разом…
Он устало вздохнул.
- Я вернулся с выгона. А там уже творилось такое… часть домов просто сгорела. А люди - кто разбежался, кто носится и орет всякую чушь, кто бродит на четвереньках, точно животные… Я ничего не мог сделать. Решил скакать за помощью. Если успеть вовремя… может, кто - то и уцелеет.
Я сказал:
- Оставьте эту лошадь. Я вам поседлаю свежую.
- Далеко отсюда?
- Час езды.
Он кивнул.
- Мне понадобится святой отец. Он изгонит бесов.
- Он там…
Я вынес ему воды и оставил отдыхать на крыльце, а сам побежал за Матвеем. Я встретил его на полдороге - он уже завершил обход. Я торопливо пересказал ему последние новости.
- Паршиво, - сказал он, - пока они туда доберутся… большинство уже успеет свернуть друг другу шею.
- Мне поехать с ним? - спросил я с деланным безразличием.
Он внимательно поглядел на меня.
- А тебе так этого хочется?
- Я же ученик святого отца, нет?
- Хочешь поглядеть, как он будет изгонять бесов?
- Я подумал… может, я смогу чем - то помочь?
- Все, что нужно - это связать их покрепче, - проворчал он. - Тут нужен десяток крепких, здоровых мужчин, а не такие сопляки, как ты… Назавтра они уже придут в себя и будут гадать, что это такое на них нашло.
- Так я поеду? - нетерпеливо сказал я.
Он пожал плечами.
- Поезжай, если хочешь… Но если ты все же напросишься сопровождать святого отца… имей в виду - тебя ожидает неприятное зрелище.
Я устроился за спиной своего нового знакомца, и он погнал лошадь вверх по тропе. Может, в одиночку он добрался бы и быстрее, но дорогу - то знал не он, а я…