На полу расстелен ковер, по ковру босс-барбос прыгает на карачках и рычит, в руках у него игрушечная зверюга, на башке расписной колпак. А вокруг старого дундука - целая орава сопливых ребятишек хохочет. За уши его дергают, за штаны, а один - так верхом сидит и погоняет. Рядом стоят чернопузый с пигалицей и любуются.
- Эге, да это ж Вьюн! - говорит босс, ни капельки не смутившись. - Детки, это мой лучший друг. Познакомьтесь.
Детишки пялятся на меня, притихли.
- Можно вас на пару слов? - говорю.
- Погодь. Мы в золотоискателей играем. Я вот довезу вождя до бивака...
- Индикатор, - вдруг тихо говорит пигалица.
- Что-о? - встрепенулся чернопузый.
- На индикаторе - шестьсот милликси...
Тут чернопузый профессор посерел, а горбоносый позеленел.
- Спокойствие, - цедит сквозь зубы горбоносый. - Не паниковать. Патке, живо - назад!
Берет он меня за плечо, разворачивает и моментально выпер в коридор. Я не стал ерепениться.
- А как же босс? - только и спросил я. - Мне надо с ним потолковать. С глазу на глаз.
- Сейчас. Сейчас. Пройдите вот в эту комнату.
Вталкивает он меня в комнату вроде гостиной, с креслами, диваном и столиком. Тут к нему подлетает ошалевший чернопузый.
- Коллега, - мямлит он. - Оказывается, гаситель не работал.
- Что-о?
- Наверное, он отказал еще после первого сеанса. Что-то там с усилительным каскадом, насколько могу понять.
- Вот почему не было эйфории. А не из-за тонкой перефокусировки...
- Не в том дело. Не в том, поймите!
- Что с детьми?!
- Ничего. Ровным счетом. Никаких следов индукции. Поймите, Рольт выздоровел - при неработающем гасителе...
Он вдруг заткнулся, покосился на меня и, подцепив горбоносого под локоток, потащил вон из комнаты.
- Ждите, - бросил тот через плечо. - Рольт сейчас придет.
Сел, жду. Входит босс молодецким шагом. Уже без колпака.
- Говорят, ты надумал возвращаться? - спрашивает. - Зря. Чего ты там, на этой клятой Золотой Канаве, забыл? Слышь, Вьюн, оставайся.
- Нет уж, спасибочки, - отвечаю. - Эта жизнь мне не по нутру.
- Да чем же та лучше? Погодь. Послушай-ка. Я ведь вдвое больше твоего прожил. И вот что я тебе скажу. Нехорошо я жил, понимаешь? Неправильно. Только деньги, деньги, деньги, кровь, грех, порок, ложь... А что деньги? Они же - труха, навоз. Думаешь, много от них счастья? Нет. Одна сплошная скверна, и суета, и страх. Не было в той жизни у меня ни радости, ни покоя, слышишь? Да я же и не знал другой. Только теперь я все это понял, когда привезли меня сюда и дали хорошенько подумать на досуге. Я людей-то раньше не видел, настоящих. Та шпана, что вокруг вертелась, разве они люди? Каждый норовил околпачить, отжилить, урвать, продать меня с потрохами. Каждый меня на дух не переносил, однако виду не показывал. Не спорь, я не про тебя говорю, ты был и есть единственный преданный человек с чистым сердцем, за что я тебя и заприметил. А всей остальной погани - только деньги мои нужны были, и больше ничего. Вот сейчас, на старости лет, я узнал, каково это бывает, когда люди тебя привечают ради тебя самого...
- Какие люди? Профессора, что ль?
- И они тоже, хотя не об них речь. Детишки, Вьюн. Меня вот попросили за ними присмотреть, покуда лекарство для них готовят. Знаешь, Вьюн, у меня сердце растаяло, как я их увидел. Рады они мне, понимаешь? Вот такому - старому, брюхатому, в грехах закоснелому... Играют со мной, веселятся... Ох, Вьюн. Я уж порешил: останусь здесь. Найдутся ведь в ихней больнице дети, за которыми присмотр нужен? Ежли попрошусь, возьмут в услужение, а? Думаю, возьмут. Не убудет от них, от профессоров.
Свихнулся старикан. Как есть, свихнулся. Он ведь с его деньжищами может хоть сотню больниц накупить со всей сопливой ребятней, какая в них имеется...
- Дело ваше, - говорю. - А я пришел попрощаться. Домой поеду. Только давайте мое жалованье за последний сезон. Чековая книжка при вас ведь?
- Эх, Вьюн. Неладно ты решил. Чем тебе тут не жизнь?
- Не хочу. Муторно. Мне ихние порядки поперек горла. Давайте расчет, и простимся по-хорошему.
- Ну как знаешь. Не держу. Тут каждый сам себе решает, - говорит старый болван. - А расчет у нас будет простой. Помнишь, мы недавно ездили в Луазеро?
- Как не помнить.
Босс расстегнул рубаху и снял с шеи кожаный кисетик на цепочке.
- Вот, сынок. В этом, как его... Интырьбанке. Я сдал на хранение чемоданчик. Тут пропуск к личным сейфам, на нем номер. Шифр замка: А-11-12-0. Запомнил? Все, что в чемоданчике, - твое. Ежели перевести в наличные, миллиардов девять потянет. Бери. Мне оно ни к чему.
Тут у меня в голове помрачение сделалось. И очухался я на коленях, держу банковский пропуск на предъявителя, целую боссу лапу его гнусную, волосатую, и смеюсь, и плачу, и ни слова промолвить не могу, а тот ласково эдак меня по голове поглаживает...
10
Гравилет приземлился на задворках космопорта, между решетчатыми колоссами ремонтных доков. Трое людей в комбинезонах Разведслужбы вывели из салона босого желтолицего человечка в мятых шароварах и цветастой рубашке. Их ожидал плечистый человек в длиннополом синем одеянии с блестящими пуговицами.
- Здравствуйте, Патке, - сказал он. - Надеюсь, на сей раз вы не попытаетесь меня застрелить?
Человек промолчал.
- Мне поручено доставить вас на Золотую Канаву, - продолжил человек в синем. - Какие будут пожелания на сей счет? Куда именно вас отвезти?
- На Архипелаг, - проговорил желтолицый. - В Луазеро.
- Хорошо. Луазеро так Луазеро. Хочу дать один добрый совет. Избегайте встреч с Бонемом и его людьми. Предателей никто не любит, Патке. Они - ненадежный народ. А когда они перестают быть полезными, их участь предрешена. Вы меня поняли?
Человек поежился.
- Вижу, что поняли. Возвращаться не раздумали?
- Нет.
- Предупреждаю. Не вздумайте проболтаться. Никто не поверит, что вы гостили на небесах. Зато мы быстро узнаем о вашей болтливости. Тогда придется вас опять изъять и поселить в заведение для таких, как вы, болтунов. Держите язык за зубами. Ясно?
- Да.
- Пойдемте. - Он сделал приглашающий жест. - Не оглядывайтесь.
Чуточку помявшись, человечек зашагал по дорожке. Сопровождавший его мужчина в синем одеянии, отстав шага на три, вынул из кармана ампульный пистолет, прицелился человечку в бедро, нажал на спуск. Раздался глухой хлопок, словно ладонью по подушке. Человечек пошатнулся, припал на колено и медленно повалился на бок.
Патке очнулся на сиденье локомобиля. Машина стояла в придорожных кустах. Включенный двигатель дробно постукивал и шипел на холостых оборотах. К ветровому стеклу кто-то прилепил на мякише записку: "Луазеро слева от вас, в получетверти езды". На сиденье рядом с собой Патке обнаружил листок ежедневника, сложенный в несколько раз, причем в глаза сразу бросился заголовок:
"Пропавший магнат?
Нет!
Пропавший нищий!"
Развернув лист, Патке увидел, что это знаменитый ежедневник "Мы - против", издаваемый полуподпольной группой интеллектуалов "Мозговой бунт". Статья помещалась на лицевой полосе, прямо под девизом ежедневника "Мир спасет истина" и грифом "Экстренный выпуск". Вот что прочел Патке.
"На бирже паника. В Выборной Палате скандал. Федеральное управление легавок поднято по тревоге. Филеры Золотой Канавы сбились с ног. Экстренными выпусками ежедневников размахивают на всех углах.
Что за шум? Успокойтесь, братцы.
Думаете, пропал господин Рольт, мультимиллиардер?
Спешим заверить уважаемых читателей, что это не так. Если он жив и у него остался хотя бы грошик за подкладкой, ему чертовски повезло.
Сегодня утром выборный окружной трепач от партии нелицемерных, которая представляет в правительстве интересы и нашей группы, объявил официальный вопрос к Верхней Полупалате. Этот вопрос будет обнародован завтра в "Вестнике обеих Полу-палат". Преамбула к нему перечисляет ряд конкретных персон и весьма щекотливых обстоятельств.
Видимо, волна самоубийств в политических кругах не заставит себя долго ждать.
Ибо "Дело Рольта" - ниточка, и она приводит к целому клубку деяний преступной сверхбанды, обирающей население и покупающей наших государственных мужей пачками либо в розницу. Кстати, высшие чины Общенациональной легавки куплены бандитами в первую очередь, за исключением разве тех, кто входит в число руководителей сверхбанды и печется о своей тайной должности больше, нежели о явной.
Мы давно собираем материалы об этой невообразимой язве, разъедающей наше общество сверху донизу. Настало время их обнародовать.
Начнем с пресловутого г-на Рольта.
Его кличка - "Папаша", его подлинное имя никому не известно, да и чёрта ли в нем. Его должность - главный финансист сверхбанды. Видимо, руководство преступной корпорации решило уволить "Папашу", а его должность и финансы передать другому лицу. Почему уволить? Скорее всего, проворовался. Как уволить? О, в уголовном мире хорошо умеют отстранять от дел. Причем бесследно.
Бедняжка Рольт. Где, в какой точке океанского шельфа упокоилось его тело, одетое в саван из бетона самой лучшей марки?..
Вместе с ним исчез его личный секретарь Патке, бывший карманник, бывший сутенер, впоследствии международный аферист по кличке "Вьюн". То ли он предал своего патрона, то ли разделил его участь. Темна вода в колодце.
Но если бы пропал только секретарь...