Я продолжил изучение Бонфорта - отслеживал манеры и жесты, вникал в настроения, которые им сопутствовали; воспроизводил про себя голос и интонации, всё глубже погружаясь в детали. Вдохновение полностью завладело мной - я уже "влез в его шкуру".
Однако увидев Бонфорта в окружении марсиан, я пришёл в ужас. Они касались его своими ложнолапами!!! Я настолько сжился с изображением, что буквально ощутил их прикосновения - и ещё этот невыносимый запах! Задушенно вскрикнув, я замахал руками:
- Уберите их!!!
Изображение пропало; зажёгся свет. Мисс Рассел удивлённо смотрела на меня:
- Что с вами?
Я перевёл дух и постарался унять дрожь.
- Мисс Рассел, вы меня извините… Но, бога ради, не показывайте больше такого. Я не переношу марсиан!
Она смотрела на меня, словно не верила глазам и ушам. Во всяком случае - весьма презрительно.
- Говорила же, на него просто смешно надеяться, - буркнула она себе под нос.
- Мне очень жаль… Но никак с этим справиться не могу!
Она не ответила и с трудом выбралась из соковыжималки. Под двойной тяжестью мисс Рассел держалась не так уверенно, как Дэк, но справлялась. Так ни слова не сказав, она ушла, хлопнув дверью.
Назад она не вернулась. Вскоре дверь отворилась, пропустив в каюту человека, находившегося внутри некоего сооружения, наподобие детского стульчика на колёсах.
- Как мы себя чувствуем? - пробасил он.
Выглядел вошедший лет на шестьдесят; был малость полноват, а в обращении несколько ироничен. В диплом его я не заглядывал, но держался он точь-в-точь как врач перед пациентом.
- Неплохо, а вы, сэр?
- Не жалуюсь. То есть, ни на что, кроме ускорения, - добавил он, бросив взгляд на свою каталку, - он был буквально вплетён в неё. - Что вы скажете о моём колёсном корсете? Возможно, несколько не по моде, однако в моём возрасте не следует в погоне за модой перегружать сердце. Да, чтоб выдержать протокол: я - доктор Чапек, личный врач мистера Бонфорта. Ваше имя мне известно. Так что мы имеем относительно вас и марсиан?
Я постарался объяснить всё кратко и без эмоций. Доктор Чапек кивнул:
- Капитану Бродбенту следовало предупредить меня. Придётся изменить ваш вводный курс. Бродбент весьма опытен - как капитан; но иногда сей молодой человек прежде делает, а уж потом - думает… Настолько образцовый экстраверт, что пугает меня порой. Но это, к счастью, не смертельно. Мистер… Смайт, я, если позволите, проведу с вами сеанс гипноза. Даю клятву врача, что сделаю это лишь с целью избавления вас от затруднений и ни в коей мере не потревожу вашей духовной целостности.
Он вынул из кармана старомодные часы - такие давно уже сделались привычным атрибутом его профессии - и нащупал мой пульс.
- Вы могли бы и не спрашивать позволения, сэр, - ответил я. - Только ничего не выйдет. На меня гипноз не действует.
Я изучал технику гипноза, когда занимался чтением мыслей. Но моим наставникам так и не удалось загипнотизировать меня самого. А в таком номере немного гипноза вовсе не помешает, если, конечно, местные власти на время забудут о драконовских правилах, коими медицинская ассоциация буквально сковала нас по рукам и ногам.
- Хм-м, вот как?.. Тогда просто сделаем всё, что можно. Расслабьтесь, лягте поудобнее, и побеседуем о том, что вас беспокоит.
Он продолжал играть с часами, раскачивая их на цепочке, хотя давно уже сосчитал мой пульс. Я хотел напомнить ему об этом - часы пускали зайчиков мне прямо в лицо - но у него это было, наверное, что-то наподобие нервного тика, и сам он ничего не замечал. Во всяком случае - дело не стоит того, чтобы выговаривать постороннему пожилому человеку.
- Уже расслабился, - заверил я, - спрашивайте, док. Или - свободные ассоциации, если хотите.
- Вы просто представьте, что плывёте, - мягко сказал он. - Двойное ускорение, тяжеловато всё же, верно? Я в полётах обычно стараюсь побольше спать - во сне легче переносить такую тяжесть. Да и кровь при двух g отливает от мозга - спать хочется… Они там снова запускают двигатели. Неплохо бы заснуть… Всем нам будет тяжело… Нужно будет поспать…
Я хотел было посоветовать ему спрятать часы - вдруг выронит и разобьёт, - но вместо этого заснул.
* * *
Проснувшись, я обнаружил в соседнем компенсаторе доктора Чапека.
- Как спалось, юноша? - приветствовал он меня. - До чего надоела мне эта проклятая каталка, вы представить себе не можете! Вот и решил прилечь тут - перераспределить нагрузку.
- А, мы всё ещё идём под двумя?
- Что? О, да. Именно под двумя.
- Извините, я тут отключился… Долго спал?
- О, нет, совсем немного! Как вы себя чувствуете?
- Отлично! Действительно, здорово отдохнул.
- Обычно так и бывает. При повышенном тяготении, я хочу сказать. Ну как, будем смотреть картинки дальше?
- Если вы, док, рекомендуете…
- И прекрасно.
Он дотянулся до выключателя; свет погас. Я вдруг понял, что доктор собирается снова показывать мне марсиан, и приказал себе не паниковать. Ещё я счёл нужным всё время помнить, что их здесь вовсе нет, а изображений пугаться просто смешно. В прошлый раз они просто слишком неожиданно появились.
Стерео действительно показывало марсиан и с Бонфортом, и без. И я обнаружил, что вполне могу смотреть на них без всякого страха или отвращения. Внезапно до меня дошло, что я с удовольствием смотрю на них! Я ахнул от удивления, и доктор Чапек остановил запись.
- Беспокоит?
- Док! Вы… загипнотизировали меня?!
- Э-э… С вашего разрешения…
- Но я же не поддаюсь гипнозу!
- Очень жаль.
- А… а вы всё же ухитрились! Не такой уж я чайник, чтобы не понять. Давайте ещё разок эти кадры - никак не могу поверить…
Он вновь пустил запись. Я смотрел и изумлялся. Марсиане, оказывается, совсем не отвратительны! И не безобразны ничуть - на самом деле они причудливо-грациозны, точь-в-точь китайские пагоды! На людей, конечно, не похожи, но ведь самые привлекательные в мире создания - райские птицы - вообще не имеют ничего общего с людьми!
Теперь я понимал, что ложнолапы их могут быть весьма выразительными, а их будто бы неловкие движения очень напоминают неуклюжее дружелюбие щенка. Теперь я понимал, что всю жизнь видел их в кривом зеркале отвращения и страха.
Конечно, соображал я, надо ещё привыкнуть к их запаху… И тут почувствовал, что изображения… пахнут! Я ни с чем не спутал бы этот запах, но он меня нисколько не раздражал! Даже нравился!
- Доктор, - поспешно спросил я, - в этом аппарате есть синтезатор запахов?
- М-мм… Скорее всего - нет. Ведь мы - на яхте; каждый грамм лишнего веса, знаете…
- Но как же так? Я отчётливо чувствую запах!
- Ах да, - он несколько смутился, - видите ли, юноша, я проделал с вами одну вещь; надеюсь, она не причинит вам неудобств…
- Сэр?..
- Понимаете, копаясь в вашей черепушке, я выяснил основную причину подсознательной неприязни к марсианам. Причина сия - запах их тела. У нас нет времени браться за это всерьёз, и я задал вам самое тривиальное смещение. Попросил у Пенни - та девушка, что была с вами до меня - на время её духи и… Боюсь, что с этого момента, юноша, марсиане будут для вас пахнуть, словно весёлые дома в Париже. Было бы время, я взял бы аромат попроще - скажем, спелую землянику, или горячие оладьи с патокой. Но времени не было; пришлось… хм… сымпровизировать.
Я принюхался. Да, очень похоже на аромат дорогих духов - и всё же, чёрт побери, запах принадлежал марсианам.
- Что ж, пахнет приятно.
- И не могло быть иначе.
- Но вы же сюда целый флакон извели! Каюта пропахла насквозь.
- Как?.. Отнюдь. Я лишь подержал у вашего носа пробку полчаса назад. А затем вернул духи Пенни, она их унесла.
Доктор потянул носом.
- Никакого запаха. На этикетке было написано: "Вожделение джунглей". На мой вкус, мускуса многовато. Я обвинил Пенни в том, что она задумала свести всю команду с ума, но она лишь посмеялась надо мной.
Он повернул выключатель; изображение пропало.
- На сегодня - достаточно. Я хочу заняться с вами кое-чем, более полезным.
Стоило ему выключить проектор - и запах пропал. Ну точно как при выключении синтезатора! Я вынужден был признать, что запах существует лишь в моём воображении. Правда, я-то способен убедить себя в чём угодно - я ведь, как-никак, актёр.
Через несколько минут вернулась Пенни, благоухающая, словно марсианин.
Я просто влюбился в этот аромат.
4
Моё обучение в гостиной мистера Бонфорта продолжалось до самого торможения. Всё это время я ни минуты не спал - сон под гипнозом не в счёт - да и не чувствовал такой необходимости. Мне постоянно помогали док Чапек или Пенни. К счастью, имелась масса фотоснимков и записей с Бонфортом - этого добра, слава богу, у любого политика навалом. К тому же со мной были те, кто очень хорошо его знал. Словом, материала хватало - вопрос был в том, сколько я в состоянии - под гипнозом или без - усвоить.
Не помню, когда именно я избавился от неприязни к Бонфорту. Чапек уверял - и я склонен верить - что этого он мне под гипнозом не внушал. Больше я не возвращался к этой теме - в вопросах врачебной этики доктор был исключительно щепетилен. Как врач и гипнотерапевт, он заслуживал всяческого доверия.