24 ноября
В один из тех редких дней, когда необходимость заставляла рисковать и выходить из дома, Эдвард сидел в кафе перед тарелкой с остатками гамбургера и жареного мяса и просматривал бумаги, которые получил из Остина. Чек на получение жалованья за проработанное время, расписание занятий на следующий семестр. Записка от юристов с просьбой не считать университет ответственным за происшедшее с ним в Долине Смерти. Если бы он подписал эти документы - в особенности последний, - то возвращение на работу и продолжение карьеры стали бы делом решенным.
В кафе вошел Минелли и тихо сел рядом.
- Ты подпишешь?
- Почему бы и нет? А ты?
- Обязательно. Вернусь к нормальной жизни. - Он слабо улыбнулся и оттопырил большой палец, как будто внимательно рассматривая его. - Вот тебе и попутная машина, чтобы бесплатно умчать нас туда, где мы снова превратимся в обычных людей. Они навязывают нам работу, словно боятся нас.
Официантка, молодая плотная девушка с сильно накрашенным лицом, подошла к столику, держа в руках блокнот.
- Еще что-нибудь?
- Как насчет пирога с мясом? - спросил Минелли.
Официантка подняла глаза к потолку.
- Не советую. Да у нас его и нет.
- А-а, тогда мне ничего.
- А вам? - спросила она Шоу.
Он тоже отказался. Девушка вырвала счет из блокнота, и он протянул ей кредитную карточку.
- Скоро отбоя не будет от книгоиздателей, - предположил Минелли.
- Но пока не поступило ни одного предложения, - напомнил Эдвард.
- Они… - Минелли замолчал, потеряв, казалось, нить разговора. - Реслоу считает, что мы слишком уж затаились. Следует обсудить проблему с юристом из Ванденберга или с адвокатом миссис Морган.
- Ты и впрямь собираешься писать книгу? - доброжелательно спросил Эдвард. - Снова пройти через все, что мы испытали - и это при том, что никто не в состоянии объяснить происходящее?
- Ты хочешь сказать, зачем ворошить прошлое до тех пор, пока не прояснится будущее?…
Эдвард кивнул.
- Мы можем остаться здесь еще на несколько дней, побывать в пустыне…
- Подальше от Долины Смерти.
- Правильно. А потом вернуться в Остин, надеясь, что журналисты забыли про нас.
- Отличный шанс.
К столику подошел Реслоу и подсел к товарищам. Он бросил на стол раскрытый номер "Нью-Йорк Таймс". На странице крупными буквами выделялся заголовок:
ТАИНСТВЕННЫЙ ОБЪЕКТ, ДВИЖУЩИЙСЯ ВНУТРИ ЗЕМЛИ.
- Вот где нам следовало бы находиться, - сказал Реслоу, показывая на фотографию с изображением конференцзала в "Отеле святого Франциска". - Участвовать в этой встрече.
На другой странице они увидели фотографию Кемпа, Сенда и Сэмшоу.
- Но что мы можем сказать им?
Реслоу пожал плечами.
- По крайней мере, мы бы занялись чем-нибудь полезным.
- Если бы они нуждались в нас - нашли бы.
- Президент уже говорил с нами, - заметил Минелли. - И к чему это привело? Каждый из нас стал черной кошкой, приносящей несчастье. Не кажется ли вам иногда, что инопланетяне вложили что-то в наши мозги? - Он постучал по макушке. - То, что делает нас глупыми и слабыми? Может, прездиент говорит то, чего не думает.
Эдвард посмотрел на Реслоу.
- А что происходит у тебя в голове?
- Трудно определить.
- Вполне похоже на правду, - вставил Минелли.
- Да, - признался Реслоу. - Я становлюсь параноиком. Чувство страха вряд ли поможет.
Минелли потянул газету к себе и стал читать статью.
- Стелла говорит, что все больше людей прибывает в наши края и останавливается в мотеле, - сказал Реслоу. - Все хотят увидеть пепловый конус. - Он выдавил ироничную улыбку и покачал головой. - Я вспоминаю старый мультик про Снупи. Конец света близок, так что давайте спрячемся под простыней. Только вырежем в тряпке отверстия для глаз. - Он сложил пальцы обеих рук в два кольца, через которые уставился на Эдварда.
- Перестань, - шутливо проговорил Минелли. - Ты ведешь себя точь-в-точь как я. Но здесь есть место только для одного чокнутого.
- Что дает тебе право на привилегии? - спросил Реслоу, также смеясь.
- Слабый характер. Так написано в моей автобиографии. - Минелли протянул газету Эдварду. - Это заведет их в штопор. Они поверят, что ружье выстрелило. Мы уже получили по пуле в голову, но пока еще живы.
- Здорово ты играешь словами, - бросил Реслоу.
Подошла официантка, и он заказал молочный коктейль и гамбургер.
Эдвард прочитал статью и встал, положив чаевые на стол.
- Если все кругом бросились в пустыню, то мы можем поставить крест на планах найти там покой. Надо выметаться отсюда, вернуться в Остин и больше не утруждать наших друзей.
- По-моему, он прав, - сказал Минелли.
- Отказываешься от литературной деятельности? - поинтересовался Реслоу.
- В задницу славу и богатство. У кого будет время, чтобы тратить деньги?
Стелла пригласила Эдварда на верховую прогулку. Они загрузили четыре тюка люцерны в джип, принадлежащий компании Морганов, и отправились на почти заброшенный загон, расположенный в миле от города. Три лошади - чалая, спортивная гнедая и маленькая пегая - стояли, насторожив уши, в центре обширного пастбища.
- Я уже многие месяцы не ездила верхом, - предупредила Стелла, вытаскивая тюк из багажника машины и отволакивая его в наполовину опустошенную кормушку, установленную за оградой. Животные осторожно приблизились, помахивая хвостами.
- Они совсем одичали, - сообщила она и улыбнулась Эдварду, стряхивая сено с рукавов куртки. - Наперегонки?
- Я всего лишь любитель. В последний раз садился на лошадь много лет назад.
Животные, с шумом вдыхая запах люцерны, начали наконец жевать. Стелла потрепала пегую лошадку по шее, и та посмотрела на девушку диким взором, хотя и приняла ласку хозяйки.
- Стар считалась моей лошадью. Когда я приезжала на каникулы, то объезжала на ней пустыню вдоль и поперек. Мы путешествовали к залежам опала, а потом вниз через высохшее русло к индейским хижинам. Как чудесно мы проводили время в те годы, правда?
Стар усиленно работала челюстями.
- А ты оседлай гнедого мерина. Мидж - спокойный конь. Познакомься.
Эдвард приблизился к гнедому и похлопал его по шее и гриве, приговаривая:
- Хорошая лошадка, добрая красивая лошадка.
После того, как спустя несколько минут животные привыкли к людям, Стелла принесла два одеяла и седла из джипа. Стал позволила положить на себя одеяло покорно, Мидж - с негодованием.
- Сначала на обоих прокачусь я, - предложила Стелла. - Пусть они привыкнут к седокам.
Мисс Морган поправила подпругу и легко вскочила на Стар. Лошадь отступила от кормушки и нервно пошла иноходью, потом остановилась и начала бить копытом по грязи и старой соломе. Стелла спрыгнула на землю и направилась к Миджу. Эдвард попятился.
Девушка забралась на гнедого так же легко и грациозно, как и на пегую лошадку. Мидж взбрыкнул и, отпрянув назад, сбросил Стеллу. Та упала навзничь в грязь. Эдвард вскрикнул, схватился за вожжи, стараясь не оказаться под вздувшимся животом лошади. Он отвел Миджа подальше и привязал его в углу, потом вернулся, чтобы помочь Стелле подняться.
- Я в порядке. Просто обидно. - Она отряхнула джинсы быстрыми резкими движениями.
- Милая лошадка, а?
- Очевидно, Мидж предназначен для тебя.
- Ну что ж, попытаюсь убедить его в этом.
Через несколько минут Мидж, уже не протестуя, покорился Эдварду. Шоу и Стелла верхом направились к противоположной стороне загона. Там Стелла спрыгнула с лошади и накинула проволочную петлю на блестящие под солнечными лучами ворота.
Шошоне, как и большинство городов пустыни, располагался возле горячего источника, который давал сотни галлонов воды в минуту - и так без остановки уже многие годы. Излишек воды, в конце концов, пробил себе русло, изгибающееся в том месте, где залегала бура, поросшая травой и кустарником. Берега речушки окаймляли густые заросли рогоза.
Эдвард и Стелла пересекли русло и направились в глубь пустыни. Через некоторое время они выехали к откосу, спускающемуся к залежам буры. Животных приходилось подстегивать. Эдвард и Стелла ехали в тени лощины, порошсей шалфеем. Они смотрели друг на друга и улыбались, не произнося ни слова.
Лощина перешла в широкую равнину, а шалфей сменился желтоватой травой. Cлева тянулась узкоколейка, ее рельсы рыжели на насыпи из пепла и грунта. В неподвижном небе пели птицы, метровая змея проскользнула в кустах.
- Хорошо! - сказала Стелла, натягивая поводья и поворачиваясь к Эдварду. - Я чувствую себя исцеленной. А ты?
Эдвард кивнул.
- Прогулка пошла на пользу.
Она подъехала ближе к нему и погладила Стар.
- Я провела здесь всю жизнь за исключением нескольких лет, когда училась и путешествовала. Европа. Африка. "Корпус мира". Моя мать, сестра и я - мы так старались, чтобы город остался прежним после смерти отца. Эта цель вошла в мою плоть и кровь. Иногда я с трудом выдерживаю груз ответственности, ты и не поверишь. Я знаю - город так мал… Но я отвечаю за него. Маму это не слишком волнует.
- Она чудесная женщина.
Стелла склонила голову к плечу и печально посмотрела вниз.
- Помнишь, я говорила, что придерживаюсь радикальных взглядов. Моя сестра - вот кто настоящий радикал. Она убежала на Кубу. Среди ее книг полные собрания сочинений Маркса и Ленина. Сестра любит Шошоне не меньше, чем я, но все же она покинула нас. Мы предполагаем, что сейчас она в Анголе. Господи, ничего себе местечко выбрала! А я - я такой же капиталист, как и все остальные.