Чудовищные слова: "имя не является собственностью гражданина". Любопытство историка на мгновение проснулось во мне. Я хотел задать вопрос, что же является собственностью гражданина САР. Но на этот вопрос я сам знал ответ. И потому его не задал.
- Почему вы допрашиваете меня? В чем я виноват?
- Ты шпион неассоциированных районов, которые называют себя "ПЕНТЕМ".
- Я не имею никакого отношения к ПЕНТЕМ. Меня послала Школа Ти - Сарата по приглашению АЛБЕК.
- Правильно, АЛБЕК приглашала сотрудника Школы. Но вместо сотрудника Школы был доставлен шпион ПЕНТЕМ. Ты выдаешь себя за сотрудника Школы Ти - Сарата.
- Это не так, это неправда. Это какая–то ошибка!
"Ошибка" не из их лексикона. Если бы они хотя бы улыбались, ненавидели, выказывали равнодушие, хоть что–нибудь! Спокойные лица. С таким лицом сууварцы, наверное, ловят рыбу в водах Великой реки. А историки совершают медитативные практики.
- Ты хотел проникнуть в Свободные Районы, чтобы осуществить идеологическое насилие.
- Я не знаю, что такое "идеологическое насилие"! Я ничего не хотел проводить! - если бы не боль в горле, я бы кричал. Крик слабое спасение от страха.
- Ты деструктивный элемент, распространяющий ложный индивидуализм. Ложный индивидуализм чужд принципам свободной ассоциации.
"Ложный индивидуализм" что это? Это приговор? Диагноз?
- Я требую связаться с Пет–хе. Он первый лоти районного лебеи. Он все объяснит, прошу вас!
- Гражданин Пет–хе подтверждает наши слова. Пет–хе сразу сообщил нам, что ты шпион.
- Этого не может быть! - это похоже на кошмар. Сильно похоже. Но почему–то я был уверен, что не сплю, и все это мне не сниться.
- Этого не может быть для тебя - потому что ты аберрирован, ты во власти ложного индивидуализма.
- У него мои документы, позовите Пет–хе, я отдал ему свои документы!
- В Свободных Районах не нужны документы. В Свободных Районах нет документов.
Тарабарщина. Мы говорим на разных языках, настолько разных, что я теряюсь. Что я начинаю отчаиваться.
- Магнитокарты, там…
- Магнитокарты изъяты как продукт технологического насилия. Ты пытался ввезти продукт технологического насилия.
"Идеологическое насилие". "Технологическое насилие".
- Это сумасшествие какое–то, я, я не знаю…
- Твоя социальная аберрация носит деструктивный характер.
- Свяжите меня с АЛБЕК. Я требую - свяжите меня с властями! - надежда у меня была очень слабая.
- В Свободных Районах нет власти. Власть разъединяет граждан. Власть противоречит свободной ассоциации.
Опять я путаюсь в лингвистических дебрях! Я, наверное, веду себя совсем не так. Что же мне делать? Как мне с ними разговаривать? Я говорю одно, они понимают совсем другое. Они говорят мне - и я их не понимаю… Я был в отчаянии.
- Свяжите меня с АЛБЕК. Они знают, кто я такой. Они могут связаться с Ректоратом Школы.
- Мы сейчас представляем АЛБЕК. АЛБЕК знает, кто ты такой. Ты деструктивный элемент, посланный неассоциированными районами.
- Это неправда, это неправда. Я послан Школой Ти - Сарата с целью помочь АЛБЕК реконструировать историю Свободных Районов. Прошу вас, свяжитесь с Ректоратом!
- Ты говоришь "правду", которая не соответствует действительности.
- Я говорю правду! - я был готов произносить слово "правда" тысячу раз. Словно это спасет меня от неминуемой боли.
- Ты под воздействием социальной аберрации. Мы поможем тебе.
Боль, резкая боль, мой крик, распирающий легкие и мягкая, бездонная пустота…
Не знаю, сколько прошло времени - все та же комната. Мои ноги и руки, нет, все тело затекло - я пытался повернуть головой, было очень больно. С трудом я сжимал и разжимал пальцы, с большим трудом делал вдохи и выдохи. Почему они делают это со мной? Что они от меня хотят? Мысли путались. Когда я хотел понять происходящее - мои мозги преисполнялись тупой болью. Люди с интересом смотрели на меня - трое мужчин, сидящих на непонятных конструкциях из металлических трубок и белого пластика. Они ничего не записывали, никуда не звонили, не переговаривались - просто сидели, положив руки на "стол", и смотрели на меня немигающими глазами.
- Мне очень больно, - глупо, конечно, начинать так разговор. Но что я могу с собою сделать?!
- Боль сейчас прекратится. Ты будешь отвечать на наши вопросы?
Почему когда они обращаются ко мне, я не понимаю кто из них говорит? Мне кажется, что они произносят слова одновременно. Но это невозможно. Такого не может быть.
- Да, хорошо, я буду, - казалось, они прекрасно знали, что я отвечу. И они знают, что я буду отвечать на каждый их вопрос.
Я ждал. Они ждали. И действительно, боль прекратилась. Уже мог поднимать руки и шевелить ногами. До сих пор не понимаю, на чем я сижу. Тоже в одной из этих конструкций?
- Как твое имя?
- Меня зовут Лийо Леваннен.
- Это не твое имя. Назови свое настоящее имя.
- Но меня зовут Лийо Леваннен. Лийо Леваннен - это мое имя.
- Лийо Леваннен не существует.
- Я - существую. Перед вами Лийо Леваннен.
- Ты убил Лийо Леваннена и выдаешь себя за него.
- Это неправда. Я никого не убивал. Я - Леваннен.
- Ты не Лийо Леваннен. Ты шпион, посланный неассоциированными районами "ПЕНТЕМ". По их заданию ты убил Лийо Леваннена и поник в Свободные Районы, выдавая себя за него.
- Пет–хе может подтвердить, что я Леваннен. И Лет–хе тоже может подтвердить это - спросите у них!
- Гражданин Пет–хе и гражданин Лет–хе не может подтвердить этого. Они не существуют.
- Как не существуют?! Они говорили со мной, я провел с ними два дня! Спросите, вызовите их! - еще чуть–чуть и у меня начнется истерика. Надо сдерживать свои эмоции, надо сдерживать… Но как?!
- Ты убил Пет–хе и Лет–хе, чтобы тебя не раскрыли.
- Этого не может быть! Я никого не убивал!
- Другие граждане видели, как ты убивал Пет–хе и Лет–хе.
Кто эти граждане? - хотел я крикнуть им. Но не крикнул. У меня не было сил кричать.
- Вы обвиняете меня в том, чего я не делал! У вас нет никаких доказательств!
- У нас есть доказательства твоего преступления.
- Я не верю, я не верю вам!
Что означает для них слово "верить"? Что значит это слово для меня?
- Сейчас это подтвердит гражданин, который видел твое преступление.
Я ничего не понимал. Они позвали свидетеля моего преступления? Но я никого не убивал - какой может быть свидетель?!.. В комнату пришел молодой человек. Белая блуза, белые штаны. Его лицо показалось мне очень знакомым - и я с оторопью узнал в "свидетеле" уреи Лет–хе. Того самого человека, который целый день водил меня по районному центру и знакомил с жизнью его обитателей. Того, кто отвечал на мои неумелые вопросы. Да, это был он. Как ни в чем не бывало, Лет–хе спокойно смотрел на меня и невозмутимо произносил чудовищную, немыслимую ложь:
- Этот иллебе убил гражданина Пет–хе.
- Это ложь, это ложь! Это - Лет–хе, никого я не убивал! Он не мог это видеть, потому что я этого не делал! - я закричал, боль сдавила мое горло. Я стал захлебываться надрывным кашлем.
- Ты ошибаешься. Это - не Лет–хе. Этого гражданина зовут совсем по–другому.
Я хотел спросить: как же зовут Лет–хе? Как же его зовут, если это Лет–хе?! - но вдруг потерял всяческий интерес. На меня навалилась апатия, все мне стало безразлично.
- Ты готов выслушать показания гражданина, который видел как ты убил Лет–хе?
Я отрицательно покрутил головой. Ничего я не хотел. Вдруг я прекрасно увидел, как заходит в это помещение лоти Пет–хе и начинает спокойно рассказывать, как лже-Леваннен убил уреи Лет–хе. Этот абсурд привел меня в полное отчаяние… Они не поняли моего жеста и повторно задали вопрос, словно издевались надо мной, играли в какую–то дурацкую игру - но если бы это было так! Если бы они играли! Я чувствовал, что они не играли. Они не знали, что такое "играть" - это не функционально, это не отвечает их "свободной ассоциации". Просто моя реальность не совмещалась с их реальностью - мы находились в совсем разных реальностях, не имеющих ничего общего между собой. Я не знал, как это объяснить, и с трудом выдавил из себя:
- Я не хочу выслушивать показания. Я не хочу признаваться в том, что я не делал. Я не хочу.
Как можно сказать им, что я не хочу признаваться в том, чего никогда не было, если самого слова "хочу" нет в их языке. Нет ничего, что зависит от человека - это я уже понял. И это пугало меня настолько, что я отказывался верить.
- Расскажи нам, как ты убил Лийо Леваннена.
- Я не убивал Лийо Леваннена. Я - Леваннен.
- Значит, ты отказываешься признаться в своем преступлении.
- Я отказываюсь лгать на самого себя.
- Ты отказываешься назвать себя.
- Я - Лийо. Леваннен.
- Ты никогда не был Лийо Леванненом.