* * *
Мама куда-то ушла. Объевшиеся мороженым дети были очень довольны, что ужин откладывается. Вернулась Мама оживленная, с новой прической и букетом роз.
- Дети, - сказала она, - быстро ужинать и по кроватям.
- Почему у тебя новая прическа? - агрессивно спросил Папа.
- А разве мне не идет?
- Интересно, для кого это? Муж уезжает в командировку, а она делает новую прическу, - Папа повернулся к Сыну. - Как тебе это нравится?
Брови Мамы поползли вверх, и Папа спохватился.
- А вот моя мама, - быстро сказал он, - делает прическу перед приездом мужа. Перед!
Покрасневшая Мама нервно теребила на пальце обручальное кольцо.
- Быстро ужинать и по кроватям! - наконец сказала она.
- Мы не хотим ужинать… - начал было Сын.
- Почему это не хотим? - Папа уверенно сел за стол и потер руки: - Ну-с, из скольких блюд у нас сегодня ужин?
- Из трех! - наигранно бодро сказала Мама. - Яичница, хлеб и молоко.
- И это называется ужином? - отодвинутая Папой тарелка чуть не упала со стола. - Стоило лететь за тридевять земель, чтобы съесть яичницу. У нас на Амуре уже три часа ночи, а здесь считают нормальным, что я еще не ужинал. Пренебрегая обязанностями хозяйки дома, делают новые прически, а вместо обещанных мне дома фруктов на столе эти верблюжьи колючки! - Папа обличительно указал на розы.
- Марик, детка, - тихо сказала Мама. - Ты только не волнуйся. С завтрашнего дня все будет так, как ты хочешь. Мы ведь не ждали тебя сегодня. Дети, - Мама тревожно посмотрела на часы. - Я вас очень прошу, быстренько ешьте и по кроватям.
- Меня-то здесь явно не ждали, а вот кого-то определенно ждут! - Папа уставился в потолок. - Кстати, - обратился он к Сыну, - ты не в курсе кого?
- Да ладно, - сполз с табуретки Сын. - Пошли спать.
- Марик, - голос у Мамы дрогнул. - Ты хоть понимаешь, что говоришь ужасные вещи?
- Разве я не прав?
- Ко мне действительно должны прийти гости, - опустив глаза, сказала Мама. - Но кем же ты вырастешь, если уже сейчас все видишь в таком свете…
Мама как-то сникла, устало провела ладонью по лбу.
Папа с грохотом отодвинул табуретку и ушел в детскую. Раздеваться Папа не стал. Он ходил в темноте из угла в угол и, не боясь разбудить уснувшего Сына, пинал все, на что натыкался. В дверь позвонили.
- Здравствуй, Наденька, - раздался слащавый голос Брыкина. - Ты прекрасно выглядишь. Отсутствие мужа идет тебе на пользу.
- Убью! - тихо прошептал Папа и уселся на пол возле двери. Слезы текли по его щекам, а память услужливо выстраивала перед ним все брыкинские рассказы о его похождениях - от четырнадцати лет до последней командировки. "В коридоре поцелует ручку".
- Допусти к ручке, Наденька! - дурачась, но со значением сказал Брыкин.
- Брыкин, это не дружеский поцелуй. Так чего это ты в гости напросился?
Папа вытер слезы и облегченно вздохнул. Брыкин был еще в самом начале своего привычного сценария. "Прошли в комнату. Так, а при мне Брыкина принимали на кухне. Наверняка шампанское притащил. Полусладкое". В комнате выстрелила пробка, раздался негромкий вскрик, потом смех. "Теперь тост про три розы".
Интимное бормотание Брыкина постепенно набирало силу:
- …Так выпьем же за женщин, которые разумно используют свои лепестки!
- Какое вкусное шампанское, - сказала Мама.
- Полусладкое, - подсказал Брыкин.
"Сейчас Финдлея споет. Истасканный репертуар".
- А не спеть ли нам? - промурлыкал Брыкин. - Разучил специально для сегодняшнего вечера.
- Так ведь дети спят.
- А спят? Это хорошо. Ничего, я тихо:
…О том, что буду я с тобой…
"Со мной!" - сказал Финдлей.
Молчи до крышки гробовой.
"Идет!" - сказал Финдлей.
Они рассмеялись.
- А ты все так же нагл и неотразим, - сказала Мама.
"Восхищается". Папа проглотил стоявший в горле ком и решительно открыл дверь.
- Хочу писять! - требовательно произнес он и увидел торт. Это был наполеон. "Часов шесть старалась. Ну-ну". - И торт тоже хочу! Это ты в честь моего приезда испекла? Мама говорила, что в честь моего приезда испекут торт. Положи-ка мне вон тот кусок. Нет, не этот, самый большой… Очень вкусный торт. Мама была права. Когда ты говорила, что нет ничего кроме яичницы, ты о торте просто забыла, не так ли? Что ж, это бывает. В жизни вообще всякое бывает. А это кто? Сосед или кузен? Он мне меньше нравится. А торт просто прелесть. Представь мне, пожалуйста, этого дядю… Что-что? Нет, это слишком длинно. Я буду звать вас просто дядя Брыкин, хорошо? Вы, я полагаю, тоже медик. Завидное постоянство. Женщины в нашем роду завидно постоянны. Вы, я слышал, пели. Не откажите в любезности спойте "В лесу родилась елочка…" Значит, так, вы поете, она подпевает, я танцую. Уверяю вас, втроем мы сможем чудесно провести время. Положите-ка мне еще тортика. Не объемся. А вообще, если уж установились такие доверительные отношения, то я тебя не понимаю. Тот, что был днем - такой интересный мужчина…
Мама закрыла лицо руками.
- Занятный ребенок, - растерялся Брыкин. - Но и занятным детишкам уже давно пора спать.
- Право же, пусть вас это не беспокоит. По амурскому времени уже утро. А я как раз собрался обсудить с вами варианты проявления синдрома Кандинского-Клерамбо.
Брыкин поперхнулся.
- А в какой области медицины вы подвизаетесь? - продолжил Папа. - Косметолог? Скользкая профессия. Дурите нашего брата.
Внезапно Папа ощутил страшную усталость. Эти взрослые стали ему совершенно безразличны. Папу мутило - то ли от сладкого торта, то ли от нервного перенапряжения.
- А ну вас всех к черту! - Папа отшвырнул недоеденный кусок. - Делайте, что хотите.
Папа, не раздеваясь, лег в кровать. Свет от фонаря бил в глаза. В глубине двора, в беседке, расположилась компания подростков.
- Боб, ты козел! - послышалось оттуда.
"Господи, - подумал Папа, - кто же я?" Чем больше он думал об этом, тем яснее становилось, что он стал ребенком не только внешне. Папа с ужасом понял, что им овладевают детские чувства, и даже сохранившийся взрослый интеллект уже не мог их сдерживать. Вспоминая свое сегодняшнее поведение, он подумал, что подарить семилетней девочке помаду не придет в голову ни взрослому, ни ребенку. Получался какой-то странный гибрид, даже страшный в своей странности. Самое неприятное было то, что привыкший четко планировать свою жизнь Папа не мог даже предположить, что выкинет в следующую минуту. Папа по-прежнему хотел бы как можно скорее снова стать взрослым, но сравнивая сегодня и вчера, не мог не признать - теперь жилось интереснее и веселее. Он никогда не думал, что детские шалости могут доставлять столько удовольствия. Испытанный им восторг от хамского монолога перед Брыкиным нельзя было сравнить ни с чем. Но чувство какой-то неудовлетворенности не покидало Папу. Брыкинское бормотание сменила тихая музыка. "Ого, - подумал Папа, - добрался до танца при свечах. Форсирует!" Раздался мелодичный мамин смех. "Быстро же ты отошла".
- Брыкин, - кокетливо сказала Мама, - я все расскажу мужу.
Уже издеваются. Ну что ж, первый выход был несколько скомкан. Посмотрим, кто над кем лучше поиздевается.
Неторопливо, вразвалочку, Папа вошел в гостиную, включил свет, задул свечи, сел в кресло и, закинув ногу на ногу, со вкусом спросил:
- Не ждали?
Брыкин понял, что никому, никогда и ни при каких обстоятельствах он не расскажет про сегодняшний вечер. Перед ним небрежно развалился рахитичный лысый очкарик и, кажется, видел его насквозь.
- Что, из-за девчонки не спишь? - Брыкин понял, что надо устанавливать контакт.
- Как все, - солидно сказал рахит.
- Ну, ты даешь, - притворно восхитился Брыкин и посмотрел на Маму. Мама закусила губу.
- Кстати, о сне, - произнес рахит. - Не знаю, как вы, а я не привык спать один. Мне как-то было неловко сразу настаивать на том, чтобы ты спала со мной, как это делает моя мама, но что делать, - рахит сокрушенно развел ручонками, - никак не могу уснуть. Я надеюсь, мои слова не будут истолкованы превратно, - добавил он после возникшей паузы.
- Старик, ты уже большой, - безнадежно сказал Брыкин.
- Ну что вы, дядя Брыкин, я не столь велик, как вам кажется… А можно я позвоню вам как-нибудь на досуге? - неожиданно сказал рахит.
- О чем разговор, - обрадовался Брыкин, суетливо доставая визитную карточку.
Рахит принял ее с галантным полупоклоном, шаркнул ножкой, сказал:
- Не буду вам мешать, - и, похихикивая, вышел в коридор.
- Марик, за кого ты меня принимаешь? - крикнула вслед Мама и тихо заплакала.
- Аллё, - ответил Марик из коридора. - Квартира Брыкиных? - Голос его стал плаксивым. - Тут ваш муж пристает к моей маме. Тетенька, приезжайте быстрее и помогите ей. Она долго не продержится, Жемчужная, 8, квартира 12.
Брыкин вылетел в коридор. Рахит аккуратненько положил трубку и, с интересом глядя Брыкину в глаза, проговорил:
- Я вас не понимаю. У вашей жены такой приятный голос.
Не тратя времени на ответ, Брыкин схватил портфель и ринулся вниз по лестнице.
- Куда же вы? - кричал рахит ему вслед, выбегая на лестничную площадку. - Давайте дружить семьями.
Когда Папа вернулся, Мамы в гостиной уже не было. Довольный собой, Папа запихнул в рот кусок торта, прислушиваясь к заглушаемым водой всхлипываниям. Мама сидела на ящике для белья и, сунув голову под кран, плакала. Красивая прическа превратилась в нечто бесформенное. По щекам текла тушь.
- Да пошутил я, не набирал номера, - сказал Папа. - Спокойной ночи.