Вышантажировав у бабки чекушку, они зарылись на ночь в стог сена. Дождавшись, когда Сын уснет, Папа выпил самогон, а потом, очевидно, пошел гулять по селу. Так же было очевидно, что при этом он натворил что-то ужасное, потому что когда Сын, проснувшись утром, отправился на его поиски, вся деревня знала, что какой-то пьяный пацан в больнице, и судачила о его ночных похождениях. Сам Папа только смутно вспомнил, как приставал к какой-то девушке и обещал устроить ее в городе лаборанткой. Во всяком случае ясно было одно - надо скрываться. Пытаться же скрыться можно было только в существовавшем несколько обособленно от сельской жизни филиале Папиного института.
…Через проходную их не пустили.
- Папа, зачем мы сюда пошли? - удивился Сын. - Давай через забор.
Лезть через этот, непреодолимый для солидного человека забор, было весело и приятно. Папа задержался на нем, глядя на мир с высоты нормального человеческого роста. "Может, и всю прежнюю жизнь я просидел на заборе, сложенном из прожитых лет", - подумал он и спрыгнул.
Припекало. По двору бродили научные сотрудники в джинсах и футболках. С полотенцем на плече прошла Вера из Жениной лаборатории, улыбнулась Папе и дала ему карамельку.
- Отгрызай половину! - потребовал Сын.
Папа с силой вонзил резцы в карамель. Боль в деснах напомнила, что резцы ему по возрасту не положены. Папа сплюнул конфету вместе с кровавой слюной.
- Твою… - Папа осекся. - Колобок в бок!
Хотелось плакать и сквернословить. Папа пошел к реке. Роскошный в прошлом пляж базы отдыха был завален нераспакованным оборудованием.
- Это останки кораблей, - заявил Сын, и они стали играть в водолазов. До синевы наплававшись, водолазы врылись в горячий песок. Сын развинчивал добытый со дна микроскоп.
- Перв-в-вый раз-з-з так д-д-долго куп-п-паюсь, - проклацал Папа. Сын возмущенно встрепенулся:
- А мне так…
- А спорим, - поспешил Папа исправить педагогический промах, - что в реке живут микробы. Захочу, покажу их тебе в микроскоп.
- Ну, захоти, - потребовал Сын, с сомнением глядя на прибор.
Микроскоп оказался испорченным безнадежно.
- Так всегда, - обиделся Сын. - Наобещаешь, а потом…
- Не ной! Я тебе сейчас в институте в исправном все покажу. Пошли играть в ученых.
…В самом начале прохладного коридора слышалась уникальная лексика Слинько:
- Этот жучара отправляет меня в отдел. Захожу - там все бичары. Начинаю пристраиваться к кассе - отметают. Тут один столичный рванина подвернулся…
Папа понял, что Слинько снова ездил в министерство подписывать документацию.
- …Наконец, подмахнул. Мету дальше. Перед дверью - телочка. Я к ней. То да се. Приходи, говорит, завтра подпишу. Как же завтра? Горючее в баке кончается, а еще две подписи. Дотянул до родного аэродрома на мужском обаянии… Ну там сейчас волчары собрались! На что я сам кремень, а еле урвал.
Слинько был правой рукой Петрина. Создав филиал, Петрин понял, что только разоблачение нескольких знахарей-экстрасенсов придаст ему необходимый авторитет. Он хорошо знал психологию своих коллег: они признают истинным специалистом в области народной медицины только того, кто отточенным мечом сразит несколько популярных шарлатанов. Самой громкой была история с Инной Ветровой - молодой, но уже очень известной, красивой и дерзкой ворожеей. Слинько провел разоблачение виртуозно - на одном мужском обаянии. Инна Ветрова канула в безвестность.
- А это что за детсад? - строго спросил вышедший из комнаты Слинько.
Недавно Слинько назначили и. о. заместителя директора филиала по научной работе, и теперь он рьяно следил за порядком.
- Кто вас сюда пустил? К кому вы пришли? Где твоя мать? - Слинько решил начать с Папы.
- Умерла.
- Здесь находиться нельзя, - Слинько мог разжалобить любого - от секретарши до министра, но сам жалости не знал, равно как и других человеческих слабостей, мешающих хорошо и приятно жить. - Здесь храм науки!
- Тогда подайте! - Папа протянул руку и поджал босую ножку.
- Сейчас! - Слинько разозлился и, схватив его за протянутую руку, потащил к выходу. Сын вцепился в другую руку и испуганно заорал:
- Отпустите! Мой папа здесь работает!
- А-а-а, - обрадовался Слинько. - У тебя папа здесь работает? Как его фамилия? Сейчас мы его замочим!
В Папином сознании промелькнул образ змеи, заглатывающей свой хвост.
- Слинько! - завопил он на весь коридор. - Мы - разнояйцевые близнецы Гог и Магог Слинько! Наш папа теперь зам директора, он вас уволит по статье! - Папа старался кричать как можно громче.
По всему коридору начали открываться двери, но выглядывать, правда, не решались.
- А мама твоя - английская королева? - не чуя опасности спросил Слинько.
- Ветрова моя мама!! Инна!!! - заорал Папа, радуясь звонкости своего голоса. Он вдруг понял: играть с детьми ему не интересно, общаться со взрослыми - скучно. Радость доставляла только игра со взрослыми.
Как по команде из дверей высунулись головы. Слинько пошел красными пятнами. Он вспомнил, что сегодня на ученом совете будет обсуждаться его характеристика для утверждения в должности "зама".
- Ох и натерпишься ты от нашего папки! У него знаешь сколько родительской любви за семь лет скопилось! Одних алиментов на десять тысяч! Веди нас к нему! - потребовал Папа. - Мы теперь с ним жить будем. И смотри, чтоб без обмана. У него золотое кольцо на правой руке!
В позе Наполеона Слинько выглядел очень внушительно.
- Клевета! - ревел он в коридор. - Грязная интрига! - Опомнившись, он резко выдернул правую руку из-за левого борта пиджака и, воздев ее над головой, возмутился: - Да это же обручальное кольцо! Ишь, жучары! Его носит каждый порядочный человек.
Головы втянулись, и двери захлопнулись.
- Так, сынки, - озираясь по сторонам, сладким шепотом завел Слинько. - Пойдемте, милые, ко мне в кабинетик.
Говоря это, он все сильнее и сильнее подталкивал Папу и Сына вверх по лестнице.
- Ну-ка, сынки! Дайте-ка я на вас посмотрю хорошенечко! Садитесь на диванчик… У-у, волчата какие вымахали. А свидетельство о рождении у вас с собой?
- В опекунском! - заявил Папа, стараясь занять на диване как можно больше места. - А ты, папка, я вижу - жучара. Когда домой поедем?
- Нельзя нам сегодня домой ехать, кремешочки… Дома ведь дисциплина… Руки мыть. Умываться… Да я вас в такой интернат устрою! С таким уклоном! С каким хотите, с таким и устрою!.. Нож метать умеете? Там научат.
- Это когда-нибудь потом. Сейчас мы хотим к нам домой. Мы хотим посмотреть на братика, на новую маму… Она же нам разрешит завести овчарку?
- А мне дога! Ты мне обещал! - наконец прорвало ошалело молчавшего Сына. - Они с овчаркой подружатся и у них родится много щенков! Да?! Да, папа?!
- Нет, - сказал Слинько. - Нет!
Недавно Слинько закончил 30-укольный курс вакцинации от бешенства. Мрачный Слинько вытащил из сейфа бутылку армянского КВ и, позвякивая горлышком по краю стакана, наполнил его до краев.
- Хотите? - спросил он, доставая из сейфа плитку шоколада.
- Хочу! - сказал Папа и схватил стакан. Но опрокинуть его не успел из-за сильного подзатыльника. Папа оскорбился:
- Что, родительские чувства, наконец, взыграли?
Сын был счастлив.
- В общем так, - сказал Слинько и стукнул пустым стаканом по полировке стола. - Гены в вас мои, и сейчас мы друг друга поймем.
- Хорошо, - жестко сказал Папа, - только игрушки и мороженое оставь своему законнорожденному.
Слинько вздохнул.
- Я только пристроился к кассе, а тут парочка волчат хотят меня отмести… Я предлагаю вам вместо пошлого домашнего уюта, о котором только и мечтают разные бичары, свободную и обеспеченную молодость: лучшая школа-интернат и карманные расходы в размере алиментов. По пять невыплаченных тысяч кладу каждому на сберкнижку. Если не согласитесь, вы мне не сыновья!
- По десять и на руки! - сказал Папа, входя в азарт.
- Я подумаю до вечера. Ждите меня здесь и никуда не уходите.
"Переиграл!" - понял Папа. Он рванулся за выходившим Слинько, но тот успел закрыть дверь перед Папиным носом и провернуть ключ. Папа обернулся, увидел в руке Сына полный стакан коньяка, влепил ему подзатыльник и, напрягшись, ждал, что будет - Сын был намного крепче. "Опять переиграл", пронеслось в голове. Сын захныкал:
- Я не хочу к новой маме. Какая мама может быть у такого папы, как этот. И в интернат не хочу! Сам иди в интернат! У меня дом есть.
- Хорошо, - сказал Папа ледяным тоном. - Завтра я отвезу тебя к маме.
Сын внимательно посмотрел на стиснутые губы Папы и виновато произнес:
- Ничего, папа. Мы вместе вернемся к маме. Она ведь у нас добрая. Она и такого тебя будет любить.
Папа представил всю семью на воскресной прогулке и содрогнулся.
- Папа, мне здесь надоело. Придумай, как нам убежать, - потребовал Сын.
Папа вспомнил про балкон и расправил плечи.
Уютно пристроившийся на плечах четырех кариатид балкон тянулся через приемную и соединял кабинеты директора и зама. Кабинет директора и приемная пустовали - начался обеденный перерыв. Обретенная свобода оказалась относительной - дверь из приемной была запертой. Петринский кабинет и каморка с телетайпом, наоборот, были открыты. Очевидно, Лидочка должна была вот-вот вернуться. Заработал телетайп. Папа оживился и подскочил к нему.
- Ой, смотри-ка, - сказал Сын. - Машинка сама печатает.