Рипли выслушала Клеменза молча. Потом ее плечи затряслись, а по щекам потекли слезы. Но этим все и кончилось. Не было ни криков, ни рыданий, ни яростных проклятий в адрес несправедливой и безжалостной Вселенной. Малышка Ньют так и не дождалась своего счастья. Что ж, хоть умерла свободной. Утерев слезы, Рипли принялась рассматривать то, что осталось от капсулы для гиперсна. Лицевой щиток был разбит. Оно и неудивительно, подумала Рипли.
Вдруг она нахмурилась. Металлические детали под лицевым щитком имели какой-то странный оттенок. Рипли наклонилась и пробежала пальцами по пятнам.
Клеменз с любопытством смотрел на женщину.
- Что-нибудь интересное?
Рипли выпрямилась. Теперь это был совершенно другой человек. В ее голосе уже не слышалось ни печали, ни сожаления, ни той мягкости, которая чуть раньше бросилась Клемензу в глаза.
- Где она?
- Я же сказал, в морге. Вы забыли? - Клеменз сочувственно смотрел на Рипли. Уж не реакция ли это на какое-нибудь из десятка моих лекарств, подумал он, а вслух продолжил: - У вас типичная дезориентация. Добрая половина вашего организма еще не вышла из состояния гиперсна.
Рипли повернулась к Клемензу так резко, что тот вздрогнул.
- Мне нужно осмотреть то, что осталось от девочки.
- Что значит - осталось? На ее теле не было никаких повреждений.
- Никаких? Мне нужно увидеть ее. Я должна осмотреть ее сама, своими глазами.
Клеменз нахмурился, но решил пока воздержаться от расспросов. В лице Рипли, ее тоне было что-то такое… Одно Клемензу стало ясно: удержать ее не удастся никакими силами. Впрочем, на то и не было особых причин. Ему показалось, что желание Рипли увидеть труп вызвано совсем не чувством утраты и не стремлением проститься с близким человеком. Конечно, за такое короткое время невозможно узнать характер женщины, но назвать Рипли болезненно впечатлительной было никак нельзя.
Винтовая лестница оказалась узкой и скользкой, зато позволяла быстрей выбраться из помещения, где находился разбитый аварийно-спасательный корабль. Клеменз был уже не в силах сдерживать любопытство.
- У вас есть серьезные основания так упорно настаивать на осмотре тела?
- Мне нужно убедиться в причине ее гибели, - спокойно ответила Рипли. - Убедиться, что в этом не замешано что-то другое.
- Другое? - В иных обстоятельствах Клеменз почувствовал бы себя оскорбленным. - Мне очень не хотелось бы возвращаться к этой неприятной теме, но для меня совершенно очевидно, что капсула была разбита и девочка захлебнулась. - Клеменз с минуту помедлил. - Это была ваша дочь?
- Нет, - все так же спокойно ответила Рипли, - она не была моей дочерью. Моя дочь умерла много лет назад.
Все это время Рипли старательно избегала встречаться взглядом с Клемензом. Разумеется, подумал тот, она еще очень слаба, и ей приходится все внимание сосредоточить на узких ступеньках винтовой лестницы.
- Тогда зачем вам это нужно?
Вместо ответа Рипли сказала:
- Хотя она и не была моей дочерью, но я очень дорожила ею. Вы думаете, я хочу видеть ее труп? Я предпочитаю помнить ее живой. Я бы ни о чем вас не просила, если бы это не было так чертовски важно для меня самой.
Клеменз хотел было переспросить, но счел за лучшее промолчать. Он уже понял, что Рипли относится к числу таких людей, из которых против их воли не выдавишь и слова. Лучше набраться терпения и подождать, когда она сама все расскажет.
Клеменз открыл дверь и первым вошел в морг. Он набрал код замка, и из стенной ниши бесшумно выкатился длинный ящик. Рипли подошла к Клемензу, и они долго смотрели на крохотное тельце.
- Дайте мне несколько минут. Пожалуйста, подождите.
Клеменз молча кивнул и направился к приборной панели морга у противоположной стены. Время от времени он поворачивался и окидывал Рипли беглым взглядом. Та была готова разрыдаться, но сдерживала себя и тщательно, сантиметр за сантиметром, и умело обследовала труп девочки. Когда Клеменз решил, что прошло достаточно времени, он присоединился к своей пациентке.
- Все в порядке? - спросил он.
Клеменз ожидал кивка, печального вздоха, возможно, чего-то другого в этом роде, и ответ Рипли застал его врасплох.
- Нет. Необходимо вскрытие.
- Вы шутите, - Клеменз даже не пытался скрыть удивление.
- Ни в коей мере. Вы полагаете, что я способна шутить в таких обстоятельствах? Необходимо выяснить истинную причину ее смерти. - Взгляд Рипли был холоден.
- Я же вам объяснил: она захлебнулась, утонула.
Клеменз начал было убирать ящик на место, в стенную нишу, но Рипли остановила его.
- Я в этом не уверена, - сказала она и тяжело вздохнула. - Я настаиваю на том, чтобы вы произвели вскрытие.
Клеменз недоуменно смотрел на Рипли, он не верил своим ушам.
- Послушайте, мне кажется, вы еще не вполне оправились от потрясения. Половина вашего организма еще не очнулась от гиперсна.
- Видите ли, - парировала Рипли тоном, не допускающим возражений, - у меня есть очень веские причины обращаться к вам с такой просьбой. Я настаиваю на вскрытии.
- Не хотите ли поделиться со мной этими "очень вескими причинами"? - сдержанно поинтересовался Клеменз.
Рипли заколебалась.
- Разве недостаточно моей просьбы?
- К сожалению, недостаточно. Боюсь, что такое объяснение, как "просьба близкого друга покойной" не устроит инспекторов Компании. Вам придется придумать более веское основание. - Клеменз выжидающе замолчал.
- Хорошо, - сказала наконец Рипли. - Опасность заражения.
- Заражения чем? - моментально среагировал Клеменз.
Рипли была явно сконфужена.
- Я не врач. Вам видней.
Клеменз покачал головой.
- Повторяю, вам придется придумать что-нибудь более убедительное.
- Холерой, - нашлась Рипли. Она смотрела прямо в глаза Клемензу. Ее решимости можно было позавидовать.
- Это несерьезно. За последние двести лет ни разу нигде не сообщалось ни об одном случае заболевания холерой. Валяйте, расскажите еще что-нибудь. У нас любят посмеяться. Может быть, оспа? Лихорадка денге?
- Я же сказала - холера. Я входила в состав отряда, который подверг ядерной бомбардировке планету Ахеронт. Там экспериментировали с разными мутантными штаммами бактерий и вирусов. Считалось, что эксперименты проводятся в надежно изолированных помещениях, что они совершенно безопасны. Возможно, вы слышали, что Компания интересуется и такими проблемами. Инфекция вырвалась наружу и… распространилась по планете. Этот штамм был особенно вирулентен, и эффективного средства против него не существовало. Сдержать распространение инфекции тоже не удалось, хотя такие попытки предпринимались.
- Значит, вы сбросили ядерную бомбу? Признаться, радикальный способ борьбы с эпидемией. Конечно, до нас доходят не все новости, но, мне кажется, о таком происшествии мы бы узнали.
- Вы в этом уверены? У меня такое впечатление, что вы работаете не на нашу Компанию. Впрочем, не исключено, что весть о ядерной бомбардировке докатилась и до Фиорины. Начальник вашей колонки не произвел на меня впечатление чрезмерно болтливого человека. Возможно, он все знает, но решил, что распространять такие сведения среди заключенных ни к чему.
- Может быть.
Клеменз был вынужден признать, что Рипли поколебала его уверенность и пробудила любопытство. А что, если Эндрюз и в самом деле скрыл эту новость? Разумеется, начальник колонии и не обязан держать заключенных в курсе всех текущих событий.
Но холера? Мутантный штамм или немутантный, все же рассказанная Рипли история казалась слишком неправдоподобной. А если она говорит правду и тело девочки таит заразу, перед которой они окажутся бессильными?..
А может быть, рассуждал про себя Клеменз, это полуправда. Не исключено, что опасность эпидемии и в самом деле существует, а вся история с холерой придумана для отвода глаз. Очевидно одно: Рипли уверена в том, что для вскрытия имеются веские основания. Она - человек военный. К черту, решил Клеменз, какое мне дело до этих тонкостей?
Рипли молча ждала, не сводя глаз с Клеменза.
Какого черта, подумал он.
- Как вам будет угодно.
После морга другие помещения заброшенного, полуразрушенного комплекса казались светлыми и радостными, словно альпийский луг в разгар весны. В кабинете аутопсии вдоль одной из стен выстроились шкафы из нержавеющей стали; на некоторых из них сохранились таблички с кодовыми обозначениями. Кафельные плитки пола потрескались, а местами были совсем выбиты. Конечно, отремонтировать пол нетрудно, но ни у кого не было ни запасных плиток, ни нужного инструмента, ни желания заняться ремонтом.
В центре кабинета под мощными лампами стоял блестящий светло-кремовый стол. Клеменз надел халат и маску и наклонился над уже подготовленным к вскрытию телом девочки. Сделав скальпелем первый разрез, он на секунду выпрямился, чтобы вытереть пот со лба. Такими вещами он не занимался давным-давно, но дело было не только в длительном отсутствии практики - он не мог бы объяснить даже самому себе, почему согласился на вскрытие.
Хирургическая пила легко и бесшумно разрезала крохотную грудную клетку.
- Вы уверены, что вам необходимо присутствовать при вскрытии? - спросил Клеменз у внимательно наблюдавшей за каждым его движением Рипли.
Она не ответила и по-прежнему сосредоточенно и хладнокровно следила за операцией. Она сумела подавить все чувства, ей ничто не должно было мешать. Клеменз пожал плечами и продолжал вскрытие.