- В отсеке для гиперсна накапливаются взрывоопасные газы. Пожар в отсеке для гиперсна. Всем членам экипажа незамедлительно погрузиться на аварийно-спасательные корабли. - Бишоп снова перешел на свой голос: - Эти объявления повторяются много раз без существенного изменения содержания и смысла. Хотите прослушать их все?
Рипли напряженно размышляла.
- Нет, пока достаточно. Взрывоопасные газы? Откуда они появились? И что послужило причиной пожара? - Не дождавшись ответа от андроида, она забеспокоилась: - Бишоп! Вы слышите меня?
Раздалось какое-то жужжание, потом зазвучал глухой, искаженный голос андроида:
- Прошу прощения. Это оказалось сложнее, чем я думал. Подключение питания и работа резко ослабляют поврежденные участки. Я теряю память и скорость отклика. Не знаю, как долго мне удастся продержаться. Рекомендую задавать короткие, четко сформулированные вопросы.
- Бишоп, попытайтесь продержаться еще немного, - озабоченно попросила Рипли. - Меня интересовало сообщение о пожаре.
- Пожар… тр-р-р-р… да, пожар. Возник из-за повреждения электрооборудования непосредственно под отсеком для гиперсна. Под воздействием какого-то катализатора поврежденные материалы стали выделять взрывоопасные газы. Система вентиляции полностью вышла из строя. Сложилась ситуация, угрожающая жизни людей, и компьютер принял решение об эвакуации. Сразу после нее на "Сулако" произошел взрыв, зарегистрированный приборами аварийно-спасательного корабля, причем последний также получил повреждения. Именно по этой причине мы не смогли осуществить нормальную посадку на эту планету. Состояние и местонахождение "Сулако" в настоящее время неизвестны. В банке данных имеются детали полета от "Сулако" до этой планеты.
- К черту детали! Не зарегистрировали ли сенсорные устройства "Сулако" каких-нибудь подвижных живых организмов непосредственно перед аварийной эвакуацией?
Бишоп долго молчал, потом медленно заговорил:
- Рипли, здесь очень темно. Внутри. Мне не нравится, когда внутри меня темно. Какие-то участки непрерывно отключаются даже в процессе нашего разговора. Становится все труднее рассуждать, приходится переключаться на чистую логику. Мне это не нравится. Работа чрезмерно упрощается. Меня конструировали не для такой ерунды. Я уже не то, чем был раньше.
- Бишоп, потерпите еще немного, - настаивала Рипли. Она попробовала повысить напряжение, но в результате лишь немного расширился зрачок единственного глаза андроида, и Рипли поспешно вернулась к нормальному уровню. - Вы знаете, о чем я спрашиваю. Есть ли в банке данных бортового регистратора сведения о наличии на борту "Сулако" какого-либо живого существа, кроме четырех, сумевших пережить экспедицию на Ахеронт? Была ли на борту чужая тварь? Бишоп!
Андроид молчал. Рипли еще раз обратилась к контрольному устройству, проверила режим питания. Глаз Бишопа ожил.
- Отвяжитесь. Я все еще в банке данных регистратора. Вот и ответы. Просто мне требуется все больше и больше времени, чтобы их отыскать. Чтобы ответить на ваши вопросы. Отвечаю - да.
Рипли глубоко вздохнула. Ей показалось, что комната вдруг стала намного меньше, что стены сдвинулись и всей своей тяжестью навалились на нее. Правда, нельзя сказать, чтобы и раньше она чувствовала себя в стенах лазарета в безопасности. Уже давно она не чувствовала себя в полной безопасности нигде.
- Тварь осталась на "Сулако" или вместе с нами прилетела на аварийно-спасательном корабле?
- Она была с нами всегда.
В голосе Рипли почувствовалось напряжение:
- Компания знает?
- Компания знает все, что происходило на корабле с того момента, как он покинул Землю и направился на Ахеронт. Если "Сулако" уцелел, то Компании известно, что происходит на его борту и сейчас. Регистратор передает все данные в главный компьютер, который имеет постоянную двустороннюю связь с галактической сетью.
Рипли овладело чувство глубокой безысходности. Все это она уже видела, уже переживала. Смертельно опасная игра продолжалась. Однажды в аналогичной ситуации Рипли уже пыталась бороться с Компанией и видела, как реагировало ее руководство. В этой безликой организации всепоглощающая страсть к наживе давно победила здравый смысл и человеколюбие. На Земле люди старели и умирали, их место в администрации занимали более молодые, но сама Компания была бессмертна. Так будет продолжаться бесконечно. Почему-то Рипли сомневалась, что время внесло какие-либо существенные изменения в политику Компании, не говоря уж о ее моральных устоях. Впрочемi даже если она ошибалась, полагаться на авось она не имела права.
- Компания все еще хочет получить живую тварь?
- Не знаю. Я не запрограммирован на расшифровку секретных программ Компании. По крайней мере мне кажется, что хочет. Но точно сказать не могу. Я чувствую себя не очень хорошо.
- Бишоп, сделайте одолжение, постарайтесь найти такие сведения, поищите получше.
Рипли терпеливо ждала.
- Прошу прощения, - наконец отозвался андроид. - Сейчас здесь нет никаких данных. Это не значит, что не было и раньше. Я уже не в состоянии получить доступ к участкам, в которых с самого начала хранилась информация такого рода. Я очень хотел бы вам помочь, но в сегодняшнем состоянии мои возможности крайне ограничены.
- Чепуха. Программы вашей индивидуальности целы. - Рипли наклонилась и ласково прикоснулась к голове андроида. - Здесь сохранилось еще очень много от прежнего Бишопа. Я спасу ваши программы. Емкости здешних запоминающих устройств предостаточно. Если мне в конце концов удастся выбраться с этой планеты, я обязательно заберу вас с собой. Вас снова поставят на ноги.
- Как вы собираетесь спасти мою индивидуальность? Переписать ее на стандартное запоминающее устройство? Я знаю, что это значит. Ни сенсорного входа, ни осязательного выхода. Слеп, глух, туп и неподвижен. Люди называют такое состояние забвением. Знаете, как его называют андроиды? Болото. Электронное болото. Нет, благодарю. Лучше исчезнуть вообще, чем жить полным идиотом.
- Бишоп, вы не станете идиотом. Для этого вы слишком сильны.
- Силен? Я силен ровно настолько, насколько крепко мое тело и надежны кибернетические системы. Тела уже нет, а кибернетика быстро исчезает. Уж лучше остаться в памяти людей целым андроидом, чем превратиться в высушенную мумию. Я устал. Мысли ускользают. Сделайте одолжение, отсоедините питание. В принципе меня можно реставрировать, затолкать в новую оболочку, но при этом неизбежны омфатотические повреждения, а они могут сопровождаться потерей индивидуальности. Прежний уровень для меня недостижим. Я бы не хотел вернуться к жизни в худшем качестве. Представляете, что это значит - стать намного менее совершенным, чем прежде? Нет, благодарю. Я предпочту небытие.
Рипли все еще колебалась.
- Вы уверены?
- Рипли, выполните мою просьбу. Не забывайте, вы у меня в долгу.
- Я ничего вам не должна, Бишоп. Вы всего лишь машина.
- На Ахеронте я спас и вас и девочку. Выполните мою просьбу… Прошу вас как друга.
Рипли неохотно кивнула. Одинокий глаз моргнул в последний раз и медленно закрылся. Когда Рипли отключила питание, не последовало никакой реакции: ни подергивания, ни гримас. Голова снова лежала на столе неодушевленным предметом.
- Извините, Бишоп, но вы вроде старого калькулятора. Привычного и удобного. Если представится случай и вас можно будет реставрировать, я непременно так и сделаю. Если же нет, что ж, спите спокойно - хотя, признаться, я понятия не имею, что такое сон андроида, - и не пытайтесь вызвать сны. Если получится, я к вам вернусь.
Рипли выпрямилась и долго смотрела на стену прямо перед собой. Там висело голографическое изображение небольшого домика, крытого тростником. Домик был окружен живой изгородью из зеленых деревьев и кустарников. Перед фасадом домика журчал ручеек с прозрачной зеленовато-голубой водой, а вверху ветер гнал облака. На глазах Рипли небо потемнело, и огненный закат окрасил домик в мрачные тона.
Руки Рипли нервно забегали по крышке стола и наткнулись на прецизионный экстрактор. С неистовым воплем отчаяния она швырнула прибор в голограмму со всей силой, на какую только была способна. Преувеличенно идиллическое изображение треснуло и со звоном разлетелось на сотни сверкающих осколков. Рипли почувствовала большое облегчение.
На куртке и лице Голика кровь почти запеклась, превратившись в густую, вязкую массу, но время от времени тяжелые темные капли все еще падали на обеденный стол. Голик сосредоточенно поглощал рассыпанную кашу и лишь раз оторвался от тарелки, чтобы добавить немного сахара. Он не сводил взгляда с подноса, но не видел его. То, что он видел, находилось глубоко внутри его сознания. Это были сугубо личные переживания.
Со стопкой тарелок в столовую вошел дежурный повар по имени Эрик. Он направился было к ближайшему столу, но тут его взгляд упал на Голика. Эрик остановился как вкопанный. Он потерял дар речи и, раскрыв рот, молча смотрел на товарища. К счастью, тарелки были небьющиеся. Достать новые тарелки на Фиорине целая проблема.
- Голик? - пробормотал наконец Эрик.
Голик продолжал жевать, будто ничего не слышал и не видел.
Грохот посыпавшихся на пол тарелок привлек внимание всех, кто находился поблизости. Вбежав в столовую, Диллон, Эндрюз, Эрон, Морс и еще один заключенный, Артур, вместе с остолбеневшим поваром молча уставились на Голика.
В конце концов Голик заметил всеобщее внимание. Он поднял голову и бессмысленно, по-идиотски оскалил зубы.