4
Мясо. Здесь попадались туши и давно знакомых человеку домашних животных, и небольших экзотических созданий. На старых крюках висели целые тушки и окаймленные слоем замерзшего сала огромные туши с обрубленными конечностями.
Неподалеку содержалась живая птица и несколько буйволов, ничего не подозревавших об уготованной им судьбе. Здесь же бродила одинокая овца. Тоже мясо, только пока еще живое.
Большая часть скотобойни пустовала, Она строилась для того, чтобы удовлетворять потребности сотен инженеров, техников, шахтеров и рабочих обогатительных фабрик и была намного больше, чем требовалось присматривавшим теперь за комплексом заключенным. Они могли бы разместить здесь скот и запасы мяса более просторно, но предпочитали не углубляться в огромное помещение, где все напоминало о потоках крови и тысячах разрубленных туш. Слишком много неприкаянных душ погибших животных скиталось в отравленном воздухе скотобойни.
Двое мужчин мучились с тележкой, на которой лежала огромная туша буйвола. Фрэнк пытался задавать тележке направление, а Мерфи никак не мог завести электродвигатель. Мотор недовольно чихал, рассыпая снопы искр. Если он в конце концов сгорит, они возьмут другую тележку. Среди заключенных не было специалистов по ремонту техники.
Внешне Фрэнк походил на типичного рецидивиста, одного из тех, для кого тюрьма - дом родной. Его намного более молодой напарник производил лучшее впечатление. У Мерфи лишь глаза выдавали его истинную натуру, а натура эта была такова, что он, находясь не в ладах с законом, долгое время скрывался от правосудия, потому что уже давно привык не работать, а лишь смотреть, как работают другие. Куда как проще присваивать заработанное ими - желательно, но не обязательно без их ведома. Иногда его ловили, иногда нет.
Когда его поймали в последний раз, суду показалось, что в биографии Мерфи таких случаев накопилось слишком много, и его отправили отбывать срок на "гостеприимную", экзотическую Фиорину.
Мерфи надавил на кнопку, тележка приподнялась и сбросила тяжелую тушу на грязный, годами не мытый пол. Фрэнк уже стоял наготове с цепями. Вдвоем они закрепили цепи на задних конечностях туши и взялись за лебедку. Туша поднималась медленно и неровно, рывками. Тонкие, но поразительно прочные звенья цепи позванивали от напряжения.
- Ладно, по крайней мере на этот раз Рождество для нас наступит чуть раньше, - сказал Фрэнк. Он отвык от тяжелой работы и теперь прерывисто, тяжело дышал.
- Как это? - спросил Мерфи.
- Хороший буйвол - это мертвый буйвол.
- Ей-богу, ты прав. Не буйволы, а вшивые, вонючие уроды. Лучше их есть, чем чистить.
Фрэнк бросил взгляд в сторону стойла.
- Осталось только три живых. Скоро мы с ними разделаемся. Терпеть не могу поливать этих ублюдков из шланга. Потом обязательно все ботинки в дерьме.
Мерфи слушал напарника вполуха, мысли его были где-то очень далеко.
- Кстати, Фрэнк, насчет поливать…
- Ты о чем?
Глядя на Мерфи, было нетрудно догадаться, что его захлестнули воспоминания, причем далеко не самые приятные.
- Я хочу сказать, если вдруг тебе подвернулся случай… ну предположим, что подвернулся… что бы яры ей сказал?
- Что ты бормочешь, какой такой случай? - недовольно поморщился Фрэнк.
- Ты же понимаешь. Если бы тебе представилась возможность… - у Мерфи участилось дыхание.
Фрэнк задумался:
- Ты имеешь в виду, совсем случайно?
- Ну да. Если бы она шла одна, и рядом не было бы ни Эндрюза, ни Клеменза. Ну если бы ты вдруг столкнулся с ней нос к носу в столовой или еще где-нибудь, как бы ты к ней подъехал?
У Фрэнка заблестели глаза.
- Проще простого. С женщинами у меня никогда не было никаких проблем. Я бы сказал: "Привет, милочка. Как дела? Не могу ли я чем-нибудь тебе помочь?" А потом посмотрел бы на нее. Не просто посмотрел, а окинул бы взглядом сверху вниз. Подмигнул бы. Она бы сразу смекнула, в чем дело.
- Конечно, - язвительно заметил Мерфи. - А она улыбнулась бы тебе в ответ и сказала бы: "Поцелуй меня в задницу, старый кобель."
- Ну и что? Я с удовольствием поцелую ее в задницу, в любое место, куда она только захочет.
- Да… - Мерфи помрачнел и недобро усмехнулся. - Женщин нужно держать в страхе, крепче любить будут… верно, Фрэнк?
Фрэнк понимающе кивнул:
- Говори с королевами, как со шлюхами, а со шлюхами, как с королевами. Никогда не ошибешься.
Они снова взялись за цепи. Наконец туша заняла то место, какое ей и полагалось, и, раскачиваясь, повисла на крюке. Фрэнк выключил лебедку и вместе с Мерфи отошел на шаг назад. Довольно долго они молча созерцали тушу, потом Фрэнк как бы между прочим непристойно выругался.
- Фрэнк?
- Что?
- Как ты думаешь, отчего сдох этот буйвол? - спросил Мерфи и кивнул в сторону туши.
Фрэнк пожал плечами:
- Откуда я знаю? Просто отбросил копыта. Может, сердце не выдержало.
Мерфи оглядел тушу со всех сторон и усомнился:
- Как это сердце не выдержало? Сколько ему было лет?
- Если верить бумагам, одиннадцать. В расцвете сил. Не повезло бедняге, зато мы в выигрыше. Ты же знаешь, начальник разрешает забивать животных только по большим праздникам. Что до меня, это вроде премии за хорошую работу. Что ты на нее уставился? Потом мы ее разделаем и бросим в котел. Такой туши нам должно хватить надолго. С мясом даже наши концентраты кажутся нормальной жратвой.
- Точно! - Мерфи проглотил слюну, представив себе кусок мяса на ломте горячего свежевыпеченного хлеба.
Потом его внимание привлекло какое-то странное существо, прилипшее к тележке. Тяжеленная туша буйвола раздавила и расплющила непонятное создание. Теперь лишь с трудом можно было различить небольшое дискообразное туловище, толстый гибкий хвост и множество, как у паука, основательно переломанных конечностей. Не скрывая отвращения, Мерфи осторожно поднял противное существо за хвост. Его многочисленные конечности кистью свесились в воздухе.
- Что это за чертовщина?
Фрэнк наклонился над странным существом, бегло оглядел его и равнодушно пожал плечами:
- Кто ее знает. Что я, ксенобиолог, что ли? Похоже на здешнюю медузу. Их иногда выбрасывает на берег.
Мерфи потянул носом. Существо ничем не пахло.
- Наверно, медуза и есть.
И он небрежно отбросил находку подальше.
* * *
Свинцовоплавильный цех походил на адское пекло. Здесь царили огонь и раскаленный воздух, из-за последнего предметы принимали смутные, колеблющиеся очертания. Как и многие другие производственные объекты горно-обогатительного комплекса, цех был оставлен в рабочем состоянии. Выплавка свинца гораздо проще, скажем, производства платиновой проволоки, требовавшего обслуживания тяжелых машин, и поэтому была по силам заключенным. Такая работа поощрялась не только потому, что заключенные с пользой проводили время, но и потому, что здесь производились некоторые детали, позволявшие ремонтировать вышедшее из строя оборудование.
Вот и сейчас автоматические экструдеры засасывали из плавильной печи раскаленный докрасна жидкий свинец и формовали из него тонкие трубы, предназначенные для замены прохудившихся.
Заключенные, выполнявшие функции операторов, кто с восхищением, а кто и с откровенной скукой следили за почти полностью автоматизированным процессом. Этот цех считался завидным местом работы не только потому, что здесь можно было отдохнуть и расслабиться, но и потому, что он неизменно оставался самым теплым помещением во всем комплексе.
- Ты пойдешь? - спросил своего напарника один из заключенных, проверяя показания двух простеньких приборов на панели управления. Как всегда, показания были точно в норме.
Его товарищ недовольно нахмурился:
- Еще не решил. Нам-то что до этого?
- Ничего. Но все-таки хоть какое-то разнообразие.
- Все равно пока не знаю.
Стоявший у пышущей жаром печи третий заключенный повернулся к товарищам и поднял на лоб защитные очки.
- А Диллон там будет?
Не успел он закончить фразу, как на металлических мостках появилась высокая фигура самого Диллона. Он направился прямо к бригаде и коротко распорядился:
- Выключай.
Первый оператор послушно щелкнул тумблером. Печь сразу же стала остывать.
- Слушай, а в чем, собственно говоря, дело? - спросил заключенный в очках; он усердно мигал, стараясь побыстрее привыкнуть к обычному освещению.
- Вот именно, - поддержал его второй. - Мы тут поговорили, но так ничего и не решили.
- Все уже решили за вас, - Диллон поочередно обвел взглядом всех троих. - Пойдут все. Конечно, мы не знали этих людей, значит, просто отдадим свой последний долг. Тела собираются сжечь. Нам-то все равно, ведь не нас будут кремировать.
Сообщив эту новость, Диллон собрался уходить. Заключенные последовали за ним.
- Давненько у нас не было похорон, - заметил тот, что работал у самой печи.
- Давно, - серьезно кивнул его товарищ. - Я вроде бы даже соскучился по отпеванию. Знаешь, похороны так похожи на проводы. С этой планеты.
- Лучше помолчи, брат, - сказал первый заключенный, прибавив шагу, чтобы не отстать от высокого Диллона.