- Ах-хо! Мама Эрти умерла. Мама Эрти дала жизнь Эрти и умерла. Но все молодые женщины, по "старому слову" арийя, заменяют бедняжке Эрти умершую маму.
Вот когда Скальпель узнал, почему малыш носит свое имя - имя смерти.
Убедившись в полной безопасности четырехглазого человечка и доброжелательности мастодонта, старики, а вслед за ними и все, решились, наконец, повылазить из саней. Скальпель перенес центр своего внимания на них. Он видел, что старцы замерзли и были бы не прочь укрыться где-нибудь в теплом месте, - в коровнике или курятнике, например, куда они и поглядывали недвусмысленно. Он повел бы их без промедления в пещеру, но сначала нужно было распрячь коней и поставить их в конюшню. Это было сделано не без малого труда - соединенными усилиями: старики ни за что не хотели уступать кому бы то ни было своих прав по уходу за лошадьми; их руки заскорузли от холода, но они терпеливо повторяли каждое движение четырехглазого человечка над примитивной упряжью, а так как сам человечек не был особенно сведущим в этой области, то они повторяли и каждую его ошибку. Работа совершалась в полном молчании: Скальпель боялся попасть впросак и вызвать гнев Николки в случае какого-нибудь инцидента с ордой. Скальпель заговорил только тогда, когда все было окончено, и Николка с охотниками вышел за ворота:
- Ффель (удар в собственную грудь) просит стариков, всех мужей и женщин идти в пещеру…
Орда выстроилась, т. е. расположилась по старшинству: впереди пошли старики и старухи, за ними инвалиды и последними - молодые женщины с малолетними ребятишками, - более старшие ребята сбежали к Николке. Эрти не обратил внимания на эту первобытную иерархию и побежал вприпрыжку впереди всех; он чувствовал себя хозяином, наравне со Скальпелем.
Дверь, заскрипевшая на петлях, исказила лица дикарей мистическим ужасом.
- Пожалуйте, пожалуйте, пожалуйте, - препровождал всех Скальпель, стоя у двери и почти насильно вталкивая каждого: он так боялся выстудить пещеру, ведь у него не было тамбура при входе.
Внутреннее убранство пещеры - печь, пышущая жаром; окна, прорезанные в стенах, застекленные и декорированные хвоей (- "для свежести воздуха, мой друг, для свежести воздуха и вообще" - оправдывался Скальпель с виноватой улыбкой, когда Николка иронически подмигивал над этой декорацией; на Николкином языке всякая склонность к уюту носила название мещанства); топчаны, покрытые мехом разнообразных зверей; шкуры на полу с оскаленными мордами; рога оленей, служившие вешалкой; столы, табуреты, шкапы; плотничьи и другие инструменты, в порядке развешанные на стене, и прочее - повергло дикарей в состояние, близкое к столбняку. Весело поблескивая стеклами очков и глазами, Скальпель молчал, давая дикарям время прийти в себя и наблюдая за ними внимательно. - Колдун Тъма, легкомысленно коснувшись раскаленной печи, отскочил от нее, как от крокодила, щелкнувшего зубами; старуха Гарба, любопытная, как газель, но отнюдь не похожая на нее внешностью, попыталась высунуть голову из окна, крепко ударилась о толстое стекло и опустилась на пол, шепча бессвязные проклятия. - То было двое смельчаков из всей орды, только они и проявили исследовательскую активность; остальные стояли истуканами. Скальпель сел на скамейку подле стола и, остановившись глазами на библейском старце Айюсе, как на наиболее заслуживающем внимания, предложил ему садиться. Около Айюса находился табурет. Предварительно осведомившись: "не кусается ли оно - четырехногое, деревянное", и получив успокоительный ответ, старец сел на пол, табурет отодвинув от себя. За ним последовали все, стараясь занимать позиции подальше от стола, скамеек, шкапа и печки.
Скальпель пригладил лысинку и начал разговор; с несложным языком плиоцена он справлялся не хуже Николки. По профессиональной привычке он спросил прежде всего о здоровье, летах и образе жизни своих гостей. Ответ был таков: лета у всех разные, самый старый Айюс: он забыл счет годам и вот уже какую зиму повторяет, что прожил 150 зим; самый молодой - Кха, ему две с половиной зимы; после него женщины почему-то перестали давать жизнь новым детям… (- Симптом вырождения, - отметил Скальпель).
…У стариков здоровье плохое: болят руки и ноги, болят все суставы… (- Пещерная подагра, - объяснил Скальпель, - в пещерах сыро и холодно, а старикам приходится сидеть в них более всех. Даже у пещерных медведей наблюдается та же болезнь… Ну, дальше!.. -).
…Образ жизни орда ведет простой - тот, который вели ее предки и предки предков…
- Замечательно, - сказал Скальпель, - но гордиться последним не следует.
Затем он перешел на выяснение семейных отношений и тут напоролся на сюрприз: "семейные" отношения в орде отличались оригинальностью необыкновенной. Все старики, по отношению к детям, были дедами, старухи - бабками, охотники и инвалиды - отцами, молодые женщины - матерями; сами же дети делились на две категории - до 8-летнего возраста они находились при матерях и назывались поэтому "материнскими", с 8 лет по 16 лет, по совершеннолетие - при стариках и назывались "стариковскими". Но это еще не было особенно оригинальным. Поразило Скальпеля вот что: в орде не знали слов "муж" и "жена". "Муж" был синоним мужчины вообще, "жена" синоним женщины. Каждый мужчина по отношению к любой женщине был мужем, каждая женщина по отношению к мужчинам - женой. Дети называли всех женщин "мамами", охотников- "папами". Семейных пар в орде не существовало. Семьи, следовательно, не было…
- Вот те на! - воскликнул Скальпель, сдвигая очки на лоб. - Читал я, конечно, насчет брачных отношений в первобытном коммунистическом обществе, но, признаться, никогда не верил. Ори-ги-наль-но… Ну-с, так-с, будем продолжать… Кто же у вас старший в орде? Кто, так сказать, вершит ее судьбами?..
Этот вопрос он перевел на язык плиоцена. Словно тяжелые замки повисли на устах доселе словоохотливых стариков. Инвалиды и женщины потупили взоры…
Из угла, куда Эрти увел своих сверстников, чтобы показать им игрушки: лук, маленький острый топорик, пилу и рубанок, на вопрос Скальпеля откликнулся задорный детский голосок:
- Къколя! Къколя у нас старший над всеми… - Это ответила синеокая девочка Наба ("наба" - "небо").
- Цыц!.. - крикнул Айюс, поднимаясь с пола и надуваясь вдруг венами на висках и на шее. - Девчонка Наба сосет грудь матери…
- …Следовательно, не имеет права голоса, - механически перевел Скальпель.
Бурливо-жалобной, как вой ветра в узком ущелье, полилась речь старца Айюса.
- Все было хорошо, пока не явился Къколя. Маленький Къколя с чрезмерно большой головой. Охотники слушались стариков. Старики, как это было заведено от пра-пра-предков, руководили всей жизнью орды, чинили суд и расправу, через колдуна Тъму сносились с умершими предками. Старикам воздавался должный почет… Но явился Къколя - будто лавина обрушилась и переломала все доброе. Сначала Къколя связал стариков, потом развязал, - избил старика Айюса, ногой в живот ударил колдуна Тъму, больно ушиб старуху Гарбу - вон какие у нее синие скулы… Къколя отнял власть у стариков и сказал: все будут управлять ордой; все, кому исполнилось 16 лет; совет старейшин заменится советом из пяти; пять будут избраны на общем сходе орды… Но ведь на общем сходе - больше молодых, чем стариков: молодые пройдут в совет, что будут делать старики? У стариков - опыт, знание; за стариков - "старое слово" арийя… Къколя - маленький безволосый гаденыш, желтокожая мартышка… Къколя должен умереть, - так говорит Айюс, проживший 150 зим.
К концу речи старца побагровел и надулся венами ученый медик. Как? Николка дал ему слово, что не будет вмешиваться во внутреннюю жизнь орды. Значит, самым наглым образом он нарушил свое слово. Значит, он решил, что с ученым медиком можно так же считаться, как считаются с придорожным булыжником: отпихнул ногой и все?.. Ну, нет, доктор Скальпель еще покажет себя. Он сумеет повернуть по-своему. Он заставит своевольного фабзавука плясать под его, Скальпельскую дудочку… Николка! Николка!..
Скальпель перепрыгнул через двух старух, расположившихся у порога, легкой козочкой и с размаху настежь хлестнул дверью.
Снаружи ворвался в пещеру стоголосый галдеж, воинственные крики и раскатистый выстрел из винтовки.
13
Бой арийцев с моглями. - Друзья в смертельной опасности. - Вмешательство природы - землетрясение. - Мир. - Скальпель чуждается Николки. - Первобытный дипломат - старик-могли. - Старик против производственного фактора революционизирования. - Последствия землетрясения. - Скальпель - агитатор. - Оппозиция Скальпеля и стариков. - Обструкция стариков. - Раскол орды. - Скальпель порывает с Николкой
Задача обороны двора сводилась к тому, чтобы устроить вдоль каменной стены, внутри, каменный же помост, с которого было бы удобно обстреливать неприятеля, наступающего от реки или справа и слева по берегу. Еще требовалось укрепить ворота бревнами и глыбами да разместить пять человек с неограниченным запасом стрел по деревьям над обрывом - на случай, если бы неприятель задумал произвести нападение с тыла. Мъмэм самостоятельно проделал все эти приготовления - у коммунаров была основательная практика в деле защиты своего жилища: не раз и не два приходилось им отстаивать себя от хищников и лесных людей - ванара ("вана" - лес; "нар" - человек). От себя Николка прибавил только то, что развел на дворе громадный костер, который не давал бы коммунарам мерзнуть, да, затопив баню, вскипятил бак с водой; от бака провели к стене железную трубку, заткнув ее деревяшкой.
- Лишний гостинец, если могли не выкажут себя миролюбивыми, - смеялся он.