- Не знаю. Надо организовать совещание. Один я этого решить не могу. И мы с тобой - не можем.
III
Бедняга стажер умотался, организовывая это совещание. Но в конце концов на мозаике черно-белых экранов AC-связи возникли все участники: Котть, восседающий за столом в своем кабинете; координатор Транспортного Совета Дубах, словно подтаявший за последние годы, поседевший, чуть сгорбившийся, но все тот же бессменный и бессмертный, как называли его за глаза в Совете, и его правая рука, генеральный диспетчер Свердлуф (обоих с трудом удалось поймать в Исследовательском центре); член Совета Миров Нильс Брюн, председатель Совета Ксении; Жоао Банши, ксенобиолог; последним был некто из Совета Геогигиены, присутствовавший незримо, потому что нашли его где-то, где не было экрана, и он включился через экстренный канал. Звали геогигиениста Вацлавом, он был из новеньких, и Болл его не знал.
Котть насколько мог бегло обрисовал положение, после чего слово взял Дубах. Поскольку данное совещание прямо интересов Транспортного Совета не затрагивает, а посильное участие в организации встречи "Велоса" Совет уже принял, выделив свой космоскаф, участие членов Совета в данном, и без того представительном, совещании кажется ему, Дубаху, нецелесообразным. Если же выяснится, что Транспортный Совет может оказать в исполнении решения данного совещания какую-то помощь, - его, Дубаха, в течение всего сегодняшнего дня можно будет застать в Исследовательском, а в крайнем случае - найти по экстренному каналу. С чем он и отключился, а вместе с ним исчезла с экрана и смущенная физиономия Свердлуфа.
Брюн предложил было посадить "Велос" где-нибудь в северной оконечности Пасифиды, откуда до ближайшего поселения больше пятнадцати тысяч километров, но после исчерпывающих пояснений Коття об опасности заражения тут же сыграл отбой.
- В таком случае мне представляется единственно правильным оставить корабль на достаточно высокой орбите, с тем чтобы впоследствии исследовать его силами специальной комиссии, которую несомненно организует Совет Астрогации.
- На ксеноцентрической орбите оставлять "Велос" нельзя, - вмешался Вацлав. - Слишком близко к планете и слишком оживленная зона. Вообще же вопрос об опасности, которую может представлять собой "Велос", находится в компетенции Института ксенобиологии. Может быть, доктор Банши скажет по этому поводу что-нибудь определенное?
Доктор Банши, увы, ничего определенного сказать не может. И прежде всего потому, что неизвестно, относится ли вообще проблема Карантина к области ксенобиологии или же к какой-то другой области. Но поскольку исключать возможность биологической опасности, если "Велос" действительно побывал на Карантине, нельзя - лучше всего законсервировать его на достаточно нейтральной орбите.
- Слушайте, шеф-пилот, а люди? - тихонько сказал Шорак. - Если там люди?
Болл отключил микрофон.
- Нет там людей, Карел, - как мог мягко улыбнулся он, глядя на побледневшее лицо стажера. - Нет и быть не может. Они в космосе уже без малого триста лет. В экипаже были одни мужчины. И анабиованн у них не было.
- Итак, - резюмировал Котть, - можно считать единодушным следующее решение. Космоскаф шеф-пилота Болла силами автоматических буксиров "мирмека М - двести тринадцать", "мирмека М - двести семнадцать" и "мирмека М - двести двадцать два" отбуксирует "Велос" на орбиту, параметры которой определит расчетный центр нашей Базы и которую согласует Транспортный Совет. Все согласны?
Болл прямо-таки задохнулся от восхищения. Суметь найти единодушное решение там, где все от этого решения уходят как могут, - для этого талант нужен! Нет, не зря Коття сделали координатором Базы…
Брюн согласен.
Доктор Банши полностью поддерживает такое решение и к нему присоединяется Вацлав-геогигиенист.
- Заводить буксиры, шеф? - спросил Наан.
Болл кивнул. Это надо делать в любом случае.
- А если они не были на Карантине? - спохватился Наан. - Ведь рогановская астрогация - дело ненадежное, да и непонятно, как они очутились здесь, если садились на Карантине…
- Они могли включить старт-автоматику, - возразил Котть.
- И главное, - сказал Болл, - главное - вдруг они все же там были?
- Но ведь на корабле, - вмешался в общий разговор Шорак, - может быть ценнейшая информация! И ради нее стоит рискнуть! Пусть кто-то один отправится туда. В крайнем случае мы рискуем только одним человеком. Добровольцем. - Он замялся. - Мной.
- А если нет там этой ценнейшей информации? - спросил Котть.
- И существует ли вообще информация, за которую нужно было бы отдавать жизнь? - холодно поинтересовался Болл.
- Но ведь вам самому случалось рисковать, шеф-пилот!
- Однако я до сих пор жив. Что вряд ли оказалось бы возможным, рискуй я так.
- Совещание окончено, - объявил Котть. - Спасибо. Расчетная орбита "Велоса" будет сообщена вам через…
- Нет, - жестко прервал его Болл. - Расчетная орбита "Велоса" нам не нужна.
Напряженное ожидание последних часов превратилось теперь у Болла в холодное, злое упорство. Если все уклоняются от решения, кому-то надо брать ответственность на себя.
Котть воззрился с экрана, как будто ему показали инопланетянина.
- То есть?
- Я не собираюсь отводить "Велос" на стационарную орбиту, Миша.
- Почему?!
- Потому что это не дает гарантии. Потому что всегда найдутся энтузиасты вроде нашего стажера, которые полезут за гипотетической информацией…
- На столь же, между прочим, гипотетическую гибель… - вставил Наан. - Я согласен со стажером, Борис.
- Бунт на корабле… - Болл улыбнулся, но улыбка была чисто механической. - Теперь ты понимаешь, Миша, что его надо…
- Уничтожить? Последний из рогановских кораблей?! Пойми, его нужно сохранить - как музейную ценность, наконец! Ведь опасность в самом деле гипотетична, а ценность - несомненна. Да и с опасностью сумеем же мы справиться… когда-нибудь. А пока - выставим надежную охрану, со временем - поставим барраж…
Когда-нибудь… Болл знал цену этому "когда-нибудь". Потому что была еще и четвертая высадка на Карантин. Высадка, о которой знал только Болл. Патрульный космоскаф пошел на посадку, и остановить его Боллу было нечем. Вагин, второй пилот "Синдбада", проработавший в патруле всего месяц, направленным лучом передал на космоскаф Болла: "Хочу попытаться. Иначе не могу. Кто-то ведь должен…" Официально Болл доложил, что космоскаф Вагина потерпел аварию в результате столкновения с метеоритным телом. Потому что сказать правду - значило слишком многим доставить горе большее, чем от известия о такой вот случайной гибели. Но с тех пор Болл не верил в "когда-нибудь".
- Миша, меня зовут Болл, Борис Эдуардович Болл, и мой карт-бланш двадцать шесть-A-ноль двадцать девять.
- Ты хочешь?..
- Да. И отчитываться буду только перед Советом Астрогации.
Пилотам Пионеров и Дальней Разведки часто приходилось принимать решения, выходящие за пределы компетенции обычных командиров кораблей. Поэтому наиболее опытные из них получали карт-бланш, предоставлявший им автократию на неисследованных планетах и даже в нейтральных пространствах освоенных уже систем - вне стамиллионнокилометровой территориальной зоны, в пределах которой по космическому праву любой корабль подчинялся местным Советам.
Космоскаф находился в ста двадцати семи миллионах километров от Ксении, и Болл решил использовать свой карт-бланш.
Котть понял это.
- Боря, - сказал он, - эх, Боря… - И отключился.
- Шорак! - Слова Болла были отрывисты и сухи. - Пристыкуйте "мирмеки" к "Велосу".
- Шеф-пилот…
- "Походный устав", параграф семнадцать, три?
- Есть, шеф-пилот! - мертвым голосом сказал Шорак и забубнил: - КСГ борт семьдесят три к М - двести тринадцать, М - двести семнадцать, М - двести двадцать два…
- Наан, дайте траекторию на НИС - шестьсот сорок один.
Наан молча отвернулся к вычислителю. По экрану траектографа поползли разноцветные кривые. Их движение все убыстрялось. Постепенно их становилось все меньше, они сливались и вдруг замерли одной четкой зеленой чертой, тут же возникшей и на курсографе.
Болл положил руки на клавиатуру ходового пульта.
Наан, рывком развернув свое кресло, ударил командира каменнохолодным и тяжелым взглядом.
- Это трусость, - очень тихо и очень зло сказал он. - Вы просто трус, шеф-пилот. И ответите за это.
Рядом с линией расчетной орбиты, заданной Нааном, на курсографе появилась вторая, пунктирная, и когда они совместились, Болл медленно вывел гравитры на крейсерский режим.
- Отвечу, - кивнул он.
IV
Соединенные усилия трех "мирмеков" уверенно влекли "Велос" к НИС-641, солнцу Ксении, а на расстоянии двух десятых мегаметра параллельным курсом следовал космоскаф.
В рубке царило молчание, наполненное комариным звоном гравитров да изредка простреливаемое короткими диалогами, состоящими из строго уставных фраз. Болл и не пытался пробить брешь в немоте, отделившей его от экипажа, зная, что сейчас это бессмысленно. Может быть, потом…
Дважды Шорак связывался с Базой, и Болл разговаривал с Коттем. Хотя тот явно поостыл, разговор все же носил несколько натянутый, подчеркнуто официальный характер. Впрочем, Болла скорее удивило бы обратное. Он знал, что поймут его не сразу и не все.
На пятые сутки Болл начал маневр расхождения. "Велос" и "мирмеки" продолжали идти прежним курсом, все ускоряясь, - уже не только за счет энергии гравитров, но и притягиваемые исполинской массой светила. Космоскаф же понемногу отставал, не выпуская их из йоля зрения локаторов.