Остальной товар больше смотрели. Сейчас торг трезвый - свадьба состоится в полдень, и до этой поры продолжался пост. Покупают самое необходимое, без чего нельзя. Время безделиц придёт позже, когда хмельной кураж развяжет кошели самых экономных.
- Это… это и есть настоящий Красный Корень? - робко спросил пахарь, который уже несколько раз проходил мимо Луу-Кина, да всё не решался подступиться.
- Самосадных не держу, - ответил Луу.
- Я слышал, что этот Корень от болезней помогает…
- Даже молодит. - Иногда и пахари покупают Красный Корень. Не целиком, нет, всего хозяйства пахаря не хватит, но кружок-другой берут кто позажиточнее. Если жена молодая, а сам стар. Или ещё что… У него специально был початый корешок, для простого люда. Всем хочется…
- А вот… я слышал, если вампир укусит, а Корень пожуёшь, то спасёшься. Я так спрашиваю, просто, - поспешил добавить пахарь.
Вот оно что.
- Бывает, что и спасались, - подтвердил Луу-Кин. Душой он не кривил, так оно и было, по крайней мере на словах. А на себе испробовать - не пришлось, к счастью. Да и пострадавших опросить трудно: никто ведь не признается, что его покусал вампир. Спасся, нет - всё равно чураться будут, а где по простоте и осиновый кол в сердце загонят.
- И сколько… сколько за…
- Кружок - золотой.
- Это какой же кружок?
Луу-Кин показал.
- Да ты… Да ты совсем! Золотой - за такую малость? Да мне, чтобы этот золотой заработать, знаешь, сколько нужно хлеба собрать?
- Догадываюсь.
- Ну сбавь, раз догадываешься.
- Милый, на Красный Корень цену не я установил - Лига.
- Вот беда-то, вот беда. - Видно было, что есть золотой у пахаря, даже больше есть, но страшно отдавать бочку своего пота за невесть что. Не бочку, поболе, пот пахаря дешёв.
- Знаешь, я тебе подскажу способ разбогатеть. Сходи в Ра-Амонь, путь туда ведь никому не заказан, сходи да собери корешков побольше - вот и богачество образуется.
- Дороги не знаю.
- А ты с кем-нибудь. Чай, каждый год охотников созывают, да нет их что-то…
- Учи, учи… - Пахарь полез за пазуху.
- Постой, а давно вампир покусал?
- Четверть луны назад. Да что это я, заврался! Никого и не кусали, я просто… Шутейный я человек! - Но меньше всего пахарь походил на весельчака.
- Ты денежку прибереги. - Луу отстранил руку пахаря с зажатой монетой. - Корень помогает, если в ту же ночь его разжевать. А спустя четверть луны…
- Что? Неужто не поможет?
- Не знаю, - честно ответил Луу.
- Я ведь слышал - и через луну помогает, - стал убеждать его пахарь. Вернее, не его - себя.
- Всяко бывает, - согласился Луу.
Действительно, всяко. Порой и без всякого корня остаётся здоровым человек. Кому какая судьба. А бывает - год пройдёт, другой, уже и забывать начнёт, тут и прихватит…
- Я всё-таки возьму. Не по укусу, нет, просто… Может, женюсь по новой, - криво усмехнулся пахарь. - На пять золотых!
Пять золотых - даже для зажиточного пахаря деньги очень весомые. А на зажиточного пахарь никак не походил. Обычный трудяга, справный, конечно, лодырю и золотого в жизни не увидеть, но…
- Будешь отрезать вот столько и жевать. Натощак, утром. Жевать, а не глотать, он сам постепенно разойдётся. И до обеда не есть.
- Не есть - это мы привычные. Только не для себя я беру. Стал бы я на себя разоряться. Просто…
Луу поверил - не для себя. Кого в семье, наверное, зацепило… И потому отмерил корешок с большим походом. Вдвое дал. Нужно будет рассказать Бец-Ал-Елу - возможно, тот сумеет отыскать покупщика и проследить, помогло ль средство.
Пахарь оказался последышем, больше никто к Луу не подходил. Кто хотел - расстарался и успел, кто проспал - для того весь день пропал.
Уходить, однако, было рано, и он смотрел по сторонам. Вдруг чего и увидишь…
Невдалеке оружейник нёс караул у своего товара. Панцири, кольчуги, шлемы, мечи - всё сверкает, не подступись! Такое даже не на всю жизнь покупают, а на весь род, передают от пращуров потомкам. Рыцари подходили, рассматривали то так, то этак, одобрительно качали головой - и отходили.
Оружейник не волновался, знал: не протухнет панцирь, не согнётся меч, но всё-таки по лицу видно было - немножечко досадовал.
- Разве это панцирь? Дрянь, а не панцирь, - громко, на весь торг, обругал товар рыцарь. Видно было - нарушил пост, пренебрёг, и теперь хмель взял его в полон.
- Доблестный рыцарь, верно, не разглядел, - с достоинством ответил оружейник. - Это панцирь Сур-Альской работы времён Второго Похода, трофей барона Лоо-Ги. Барон проиграл его в карты известному игроку Боо-Ксе, а тот отдал его мне в обмен на двуручный меч, откованный для графа Куум, внезапно скончавшегося в прошлом году и потому не выкупившего полный набор оружия, который он заказал в ожидании Призыва.
Луу восхитился ответом оружейника: тот сумел перечислить величайших бойцов Белоземья таким образом, что вышло - все они за оружием обращались только к нему.
- А мне плевать, чей он трофей и кто его проиграл! Если я говорю дрянь, значит - дрянь!
- Доблестный рыцарь слышал историю о мудреце Лии-Се, которому захотелось отведать винограда? - невозмутимо продолжил оружейник.
- Что? Ты, наглец, хочешь сказать, что я не могу купить этот паршивый панцирь?
- Помилуйте, доблестный рыцарь, как я смею? Я просто вспомнил…
- Хорошо. Сколько ты за него хочешь?
- Панцирь стоить десять золотых марок.
- Я возьму его. Для своего оруженосца. Но прежде испытаю.
- Как будет угодно доблестному рыцарю.
- Ты говорил, он - Сур-Альской работы?
- Подлинной Сур-Альской, доблестный рыцарь.
- Тогда он должен выдержать выстрел.
- Выдержит, доблестный рыцарь.
- Вот это-то я и проверю. - Рыцарь подозвал слугу. Тот подбежал, держа наготове ящичек красного дерева. Рыцарь раскрыл его и достал шестиствольный револьвер. Да, похоже, рыцарь богат… - Если панцирь выдержит, я его куплю.
- Панцирь выдержит. - Оружейник немного побледнел, но от своего не отступался. Да и куда отступать? - Прикажете поставить панцирь у стены?
- Прикажу. Только, милейший, ты его не неси, не надо. Сам надень и встань, так оно лучше будет.
Теперь оружейник побледнел не на шутку.
- Доблестный рыцарь хочет, чтобы я надел панцирь?
- Доблестный рыцарь хочет настоящей проверки.
Зеваки стали подтягиваться поближе.
Оружейник оглянулся по сторонам в надежде, что кто-нибудь отговорит рыцаря. Нет, других рыцарей поблизости не оказалось.
- Тут ведь такое дело… Пуля, она дура, вдруг мимо панциря пролетит да в голову попадёт? Или в ногу?
- Не пролетит. Поторапливайся, скоро полдень!
Оружейник в надежде посмотрел на небо: в полдень торг прекращался, рыцари должны были участвовать в свадебной процессии. Оттого-то они и ушли, один этот злыдень и остался.
Но солнцу до полудня - ещё локтя два.
Он неохотно начал облачаться.
- Давай, давай, - подгоняли зеваки, боясь лишиться зрелища. - Дал слово, так держи!
Оружейник надел шлем, не доверяя меткости рыцаря, начал прилаживать поножи - всё медленно, еле-еле. А быстрее солнца-то.
- Я же сказал - мои пули мимо не летают, - остановил его рыцарь. - Иди!
Оружейник пошёл к амбару. Стена его, глухая, толстая, была испещрена следами прежних выстрелов - здесь веками испытывали Гремучее Оружие. Сейчас оно было не в чести - мута нужно нашпиговать пулями, прежде чем он падёт, вурдалак - тот вообще от пуль только свирепеет, и чудища. Навь - та сама плюётся пулями, что держись… На людей оно только и хорошо, но сейчас люди меж собой не воюют.
Оружейник прислонился к стене.
- Я готов. - Из-под забрала голос его звучал робко. Надеется, что рыцарь пошутил? Постращал и будет? Нет, дерзить знатному человеку никому не след, пусть ты даже оружейник-разоружейник!
Рыцарь поднял револьвер, прицелился.
Бам! Бам-бам! Он выстрелил все шесть раз.
Дым закрыл от Луу-Кина оружейника. Жив, нет?
Рыцарь стоял в сизом облачке, и видно было - доволен. Проучил невежу.
Ветерок медленно разгонял завесу.
Оружейник лежал навзничь.
- Сур-Альский панцирь, как же! - крикнул кто-то из зевак.
Вдруг оружейник зашевелился и начал подниматься - сначала сел, потом встал на колени, потом - во весь рост. Стоял он нетвёрдо, качался, но голос, как ни странно, окреп.
- Доблестный рыцарь может убедиться - панцирь выдержал испытание.
- Покупай, раз обещался. - Теперь зеваки голосили за оружейника.
Рыцарь неохотно протянул револьвер слуге, взамен тот дал ему кошель.
- Ты только сначала поправь панцирь-то. Вмятины убери, отполируй наново… - Дальше разговор пошёл для других неинтересный, и зеваки отхлынули.
- Ну, натерпелся парень страху. Штаны-то, штаны…
- Зато вещь продал!
- А я слышал, есть ловкачи, что вместо себя мута подставляют. Муту разве что прямо в лоб угодишь, тогда только свалишь. И то не сразу.
- Да за десять золотых марок ты и голым под пулю встанешь!
Старшина протрубил в рожок. Всё, кончился торг. Теперь бегом-бегом, прибраться да на свадебку. Хоть со стороны посмотреть.
Все поспешили к гостинцу. Луу поотстал, лезть в толпу не хотелось. Не медяки ж ловить? Задавят, затолкают. И прытким пальчикам в такой толпе раздолье. Нет, ему туда ни к чему.
Луу отошёл подальше, но на высокое место. Отсюда и увидит.