– Он злой как черт и за сердце хватается.
– У него есть сердце? – съязвила я.
– Кончай, а? Короче, двигай в контору. Слышишь?
Разумеется, я слышала. На перекрестке развернулась и отправилась в дом с колоннами, где меня ждал нагоняй и еще что‑нибудь такое же приятное.
– И я, конечно, не верю, что он убил женщину, выпив лишнего.
– И намерена искать убийцу?
– Похоже, что, кроме меня, заняться этим некому.
– Он плохо себя чувствует, – помедлив, сказала она, имея в виду Деда. – Я серьезно. Постарайся…
Ритка не успела договорить, дверь распахнулась, и в приемной появился Ларионов.
– Привет, – сказал он мне, собрался что‑то добавить, но вдруг передумал и торопливо покинул нас. Я вошла в кабинет. Дед сидел за столом и на мое появление поначалу никак не отреагировал, уткнулся в бумаги. Очки сползли на кончик носа, и может, от этого он выглядел добродушным, как Санта‑Клаус накануне Рождества. Я пристроилась в кресле напротив и постаралась слиться с мебелью.
Минут через пять я решила, что мне это удалось, но тут Дед поднял голову и спросил без всякого намека на добродушие:
– Что это за дерьмо, черт возьми?
– Тебе не идет так выражаться, – посетовала я.
– Допрыгалась! – рявкнул Дед, совершенно не обращая внимания на мой покаянный вид.
– Может, ты конкретизируешь свою мысль?
– Что я должен конкретизировать? – передразнил он. – Ты, мое доверенное лицо, спуталась с бандитом. О чем ты думала, скажи на милость? А теперь твой Тагаев сидит в тюрьме, и обстоятельства дела таковы… Ты хоть представляешь, с каким удовольствием тебя смешают с грязью?
– Зачем представлять, скоро и так узнаю.
– Вот‑вот, и это в тот момент, когда…
– Ты хочешь, чтобы я написала заявление об уходе?
– Ты его уже писала.
Дед швырнул мне листок бумаги, на котором синим по белому моей рукой было написано: «Прошу освободить от должности…» и все такое. В свое время Дед не желал его подписать, но убрал в папочку. Теперь пригодилось. На бумаге стояла его размашистая подпись. Я широко улыбнулась и поднялась.
– Никаких дел у меня не было, так что мне и сдавать нечего, – радостно сообщила я, направляясь к двери. Дед грохнул по столу кулаком и сказал:
– Сядь.
Я повернулась и ответила:
– Спасибо, я пешком постою.
– И что смешного ты находишь в этой ситуации? – помолчав, спросил Дед.
– Ничего. Ты меня уже уволил, так что я лучше пойду.
– Куда?
– О господи… домой для начала.
– А что потом? Что ты собираешься делать?
– То же, что и всегда. Ничего. Денег у меня куры не клюют, за что тебе огромная благодарность, так что буду числиться безработной.
– Я не об этом спрашиваю.
– А о чем? – удивилась я.
– Ясно, – пробормотал Дед, поднялся и подошел ко мне, что ему там ясно, не уточнил, но выражение его лица мне не понравилось.