На то, что либо Кислицын, либо киллер непременно насторожатся и встреча не состоится. Потом Кислицын исчез бы, и концы в воду.
– Если учесть, на кого работает бедолага, вычислить заказчика не так уж трудно, – заметила я. Лялин кивнул. Теперь оба смотрели на меня, а я мысленно чертыхнулась.
Цепочка выстраивалась занятная: Кислицын входил в группировку некоего Шохина, который находился в подчинении неизвестного мне Вали, зато хорошо известно, что Валя – правая рука Тагаева. Вряд ли Валя замахнулся бы на такое без всевысочайшего соизволения. Следовательно…
– Блин, – очень эмоционально выругался Артем, который соображал не хуже меня. – Прошу прощения. Тьфу ты, черт…
– Ага, – кивнул Лялин, отводя от меня взгляд. – Я после нашего разговора навел кое‑какие справки. Похоже, что Дед недоволен Тагаевым, что, в принципе, вполне понятно. Два тигра в одной клетке не уживаются, а тут еще много чего личного примешалось.
Я понимала, что друзья, щадя мои чувства, некоторые вещи не желают произносить вслух, но в тот момент собственные чувства волновали меня мало.
– По‑твоему, киллер понадобился Тагаеву? А после того, как в это дело влезла я, он пошел на попятную?
– Твоя способность докапываться до истины ему хорошо известна, – пожал плечами Лялин.
– Ты плохо знаешь Тимура. Если он что‑то решил, вряд ли его остановишь.
– Меня больше беспокоит другое. К примеру, тот факт, что навел тебя на Шестакова наш друг Ларионов. Скорее всего, его используют втемную, ты ведь знаешь иезуитские методы нашего отца народов.
– Если Дед решил разделаться с Тагаевым, достаточно…
– Конечно, – перебил Олег. – Он у нас всему голова, а Тагаев всего лишь бизнесмен… – Последнее слово Олег произнес издевательски. – Но в этом случае… ты бы ему простила? – спросил он с мягкой улыбкой.
– Плевать ему на это, – хмыкнула я, но Олег покачал головой.
– Не скажи. Он тебя любит. А к старости люди становятся сентиментальными. Теперь у киллера, если он чего‑то стоит, появится другая цель, а ты… ты будешь восстанавливать справедливость. Может, даже сможешь упечь киллера в тюрьму.
– Ну как тут не сказать слово «член» матом, – грустно заметил Артем. – Уроды, мать их. А нам что делать?
– Я бы ответил: ничего. Но кто меня послушает? – Олег грустно вздохнул и посмотрел на меня, точно ожидая ответа.
– Это только наши фантазии, – пришел мне на помощь Артем. – Может, все не так скверно?
Но картинка, нарисованная Лялиным, очень походила на правду. Тагаев решил избавиться от Деда, а тот сыграл на опережение, намереваясь сам разделаться с противником. Причем таким образом, чтобы остаться в стороне и выступить под конец в роли утешителя.
– Ну, Дед… – только и смогла вымолвить я.
Я даже затруднялась сказать, кто из них – Дед или Тагаев – был мне противнее в ту минуту. И вместе с тем где‑то глубоко ворочалась и причиняла нестерпимую боль мысль о том, что в происходящем есть и моя вина.
– Поехали, – повернулась я к Артему. – Хочу поговорить с этим несостоявшимся грабителем. Я из него душу выну.
– Ясно, – вздохнул Лялин. – Кто ж умных‑то советов слушает.
Я пересела в свою машину и только тогда вспомнила про Сашку. Он сидел на заднем сиденье и зевал во весь рот.
– Может, домой заскочим? – нерешительно предложил Артем. – Чего собаке мучиться. – Но, вовремя вспомнив, что мой дом теперь не только мой, отвернулся и больше за всю дорогу не произнес ни слова.