- Привет, - сказал я и на всякий случай шагнул вперёд, чтобы преградить ему путь к бегству. - А ну, поворотись-ка, сынку, - добавил я, развлекаясь.
- Оплетин? - догадался Самарин. - Вот ты какой! - Он зажмурил один глаз. - Одно у меня утешение: когда тебя произведут в пилоты, я буду попивать кокосовое молоко на берегу Маклая. Я буду посылать сочувственные радиограммы своему преемнику. Я буду смеяться сатанинским смехом, читая в газетах о твоих художествах. Что ты сказал?
- Ничего, старший. - Всеволод потупил свои нахальные глазки и принялся старательно растирать масляное пятно на животе. - Я просто откашлялся.
- Ах, ты просто откашлялся! - Самарин понимающе закивал. - А я-то, старый дурак, подумал, что ты пожелал выразить сожаление.
- Я сожалею, старший…
- Не лицемерь! Ни капельки ты не сожалеешь. Ни на вот столько! - Самарин выдернул из седого виска волосок и показал его Всеволоду. По-моему, никакого волоска не было, а был, так сказать, символический жест. - А вот я очень сожалею, - продолжал он, - сожалею, что ты по моему недосмотру попал на практику к Улиссу. Правда, я совершенно не знал тебя. Вас с Улиссом надо держать на расстоянии не менее мегаметра друг от друга. Что?
- Ничего… - Всеволод тщательно растирал пятно, размазывая все шире. Вдруг он вскинул взгляд на Самарина. - Старший, Улисс тут ни при чем. Улисс, правда, согласился показать мне этот корабль… я очень просил его… Но не более того. Я сам остался здесь, вопреки этим… указаниям…
- Ага, "вопреки указаниям"! А тебе не приходило в голову, что "эти указания", которые тебя, как я погляжу, очень стесняют, были придуманы опытными людьми, чтобы в космофлоте был хоть какой-нибудь порядок? Ты что же, и дальше думаешь поступать "вопреки указаниям"?
- Я этого не думаю, - серьёзно ответил Всеволод.
- Очень мило с твоей стороны, - ворчливо сказал Самарин. - Почему у тебя такой дикий вид? Разве здесь нет автоматов для протягивания проводки?
- Автоматы есть… Просто так интересней…
Самарин оглянулся на Грекова:
- Видал? Ему интереснее протирать каналы собственным брюхом!
- Когда-то один физик точно так чистил трубу спектрографа, - спокойно заметил Греков. - Он загонял туда кошку.
Всеволод напрягся и крепко сжал губы. Я видел, что он прилагает героические усилия, чтобы не покатиться со смеху.
Тут в проходе появился монтажник в лихо сдвинутой набекрень каскетке. Он пятился спиной к нам, вытягивая из-за угла коридора толстый шланг. Задрав голову к люку, из которого вылез Всеволод, монтажник крикнул:
- Алло! Скоро ты там?
- Да здесь я, - сказал Всеволод.
Монтажник резко обернулся.
- А! - Он мигом оценил обстановку. - Попался, значит.
Я присмотрелся и узнал в нём того самого шутника, который попросил нас подержать баллон. Удивительно, как тяготеют друг к другу все непутёвые парни!
- Зачем ты прятал его? - спросил я, сознавая, что вопрос, в общем-то, риторический.
- Никто не прятал. - Монтажник кинул на меня взгляд, исполненный несправедливо поруганной добродетели. - А если человеку интересно поработать, так пусть он поработает. Я так считаю. Нельзя заставлять человека играть в шахматы, если ему хочется поработать.
- Если каждый будет делать только то, что захочется, - грозно начал Самарин, но тут же перебил самого себя: - Ладно, оставим это для институтов общественного мнения. Значит, так. - Он надвинулся на Всеволода и упёр ему палец в ключицу. - Сию же минуту ты пойдёшь под душ и приведёшь себя в порядок. А чтобы ты снова не сбежал, с тобой пойдёт…
- Я не сбегу, - быстро сказал Всеволод.
- Хорошо. Ровно через час изволь быть в шлюзе. Антонио, ты сможешь отвезти его на "Элефантину"?
- Конечно.
- И с первой оказией отправь его на шарик. А с меня хватит. Где это видано, чтобы начальник космофлота бросал дела и гонялся за дурно воспитанным практикантом?
За ужином Борг выставил бутылку темно-красного вина. Самарин и Греков налили себе по бокалу, а я отказался.
- Напрасно, пилот, - сказал Борг. - Это вино не опьяняет, а взбадривает. Посмотри, что написано на наклейке: "…впитало в себя всю щедрость солнца Андалузии".
- Солнце Андалузии, - повторил Самарин. - Сколько хороших мест на Земле!..
Я взглянул на него. Лицо старейшего пилота Системы выглядело необычно. На нем словно бы разгладились жёсткие складки, и все морщины сбежались на лоб. Одна седая бровь поднялась выше другой. О чем он думал? Пилоты моего поколения, да и те, что постарше, вряд ли могли представить себе космофлот без Самарина. Никто никогда не принимал всерьёз его воркотню о всяких там островах в Тихом океане - это было так же привычно, как учиняемые им разносы, на которые никто никогда не обижался.
Самарин медленно повернул ко мне седую голову.
- Чего ты на меня уставился? - спросил он сердито. - Не хочешь отведать хорошего вина - дело твоё. А я вот выпью. Я человек старомодный и возьму вот сейчас и произнесу тост. - Он поднял бокал до уровня глаз, как бинокль, и сказал: - За этот корабль. За тех, кто его сконструировал и построил.
Борг усмехнулся, выпил и склонился над тарелкой супа. Железный, непреклонный Борг. Я вспомнил тот далёкий-далёкий вечер, когда Борг вызвал меня к Феликсу и потребовал повторить то, что я перед этим нёс на Совете. Кажется, мы говорили о Нансене. Да, да, о Нансене…
Здесь надо было что-то додумать до конца. Я хлебал суп, пахнущий мятой, и думал о своей нескладной жизни. Наверное, я наделал немало ошибок. Я лез напролом и бывал нетерпим, и Робину - ох, как часто! - приходилось дёргать меня за штаны. Чего же мне надо? "Он не хочет жить, как все", - сказала тогда Ксения. Не хочу или не могу? Нелегко в этом разобраться.
Жить, как все. В сущности, так просто: живи, как живётся. Дом, семья, любимая профессия. Книги. Книги? Не от них ли моя неустроенность? Не слишком ли я увлекался в детстве книгами о путешественниках прошлых времён? Не знаю, почему так поразил моё воображение Фритьоф Нансен. Потратить больше года для того, чтобы с нечеловеческими муками пройти во льдах несколько географических градусов… Да и один ли Нансен! А капитан Скотт, а Седов, а тысячи других пионеров, не пожелавших "жить, как все"… А героическая эпопея Дубова на Венере…
Кто-то всё равно должен идти дальше. Человечество утратит нечто очень важное, если все будут "жить, как все".
В конце концов, не обязательно идти именно мне. Важно, чтобы кто-то пошёл…
"Приёмщика груза просят к шлюзу", - объявил динамик.
По кают-компании прошло движение. Монтажники наскоро заканчивали ужин, громко переговаривались, один за другим направлялись к выходу.
- Последнюю партию оборудования доставили, - сказал Борг и посмотрел на часы. - Надо бы мне слетать на второй корабль… Ну, да ладно, управятся без меня. Все-таки не каждый день у нас такие гости.
- Когда примерно думаешь закончить работу? - спросил Самарин.
- Зачем же примерно? Есть график. Через семнадцать суток.
- График есть и у меня. - Самарин принялся за второе. - Но, кроме него, есть ещё пилоты, которые с ним не в ладах. Вот сидит первый, - он кивнул на меня, - человек, выходящий из графика.
- Что-то Анатолий помалкивает, - сказал Борг. - Налить ещё вина, Анатолий?
- Налей, пожалуй, - ответил Греков.
- Не нравится тебе корабль?
- Нет, корабль хорош. - Греков пригубил вино. - Но я прикинул расход энергии и материалов - немалые цифры.
- Если хочешь, могу назвать точные цифры.
- Не надо. Об этом ещё предстоит разговор на Совете.
- Опять будешь голосовать против?
- Да.
- И опять останешься в меньшинстве.
- Возможно, - спокойно согласился Греков. - В декабре кончается мой срок. Выйду из Совета - вам легче станет.
- В декабре? - Борг грудью налёг на стол и сцепил руки вокруг своей тарелки, словно оберегая её от покушения. - Чего же я, в таком случае, гоню изо всех сил? Растяну-ка лучше до декабря.
- Дружески советую, Ивар: постарайся закончить монтаж как можно скорее. Дорог каждый день.
Самарин сказал:
- Насчёт расхода энергии - не знаю, кто расходует больше, чем ты на сеансах космической связи.
- Тут ничего не поделаешь, - возразил Греков. - Это расход оправданный.
- Гм! Особенного толка от связи с Сапиеной пока не наблюдается.
- Это неверно. Мы накапливаем информацию и учимся понимать друг друга.
- Ну, и что практически ценного узнали мы за последние, скажем, полвека? Можешь не отвечать. Минимум сомнительно расшифрованных сведений о составе атмосферы и… - Самарин, не закончив, махнул рукой.
Я вспомнил сеанс связи, на котором несколько лет назад мне довелось присутствовать. Вспомнил, как Дед расхаживал по аппаратной, гордый и довольный тем, что первую практически ценную информацию послали с Земли на Сапиену, а не наоборот.
- Старший, - сказал я, - помнишь, Сапиена запросила способ добывания огня…
- Помню ли я? - перебил Греков, повысив голос и в упор взглянув на меня. - Ты спрашиваешь, помню ли я? Да откуда, собственно, ты свалился, Улисс?
- С Юпитера. Я был в рейсе и давно не читал газет. Что-нибудь произошло?
Греков отодвинул тарелку и подпёр кулаком тяжёлый подбородок. Теперь его голос опять звучал ровно, монотонно, как обычно:
- Около четырех месяцев Сапиена молчала. Потом вдруг посыпались передачи, одна за другой. Один и тот же запрос: можете ли сообщить способ добывания огня? Наш ответ, посланный шесть лет назад, естественно, ещё не дошёл. Теперь мы несколько раз продублировали его. Что произошло на Сапиене? Хотел бы я знать…
- Их сигналы приходят с опережением? - спросил я.