- Я стар, Яма, - промолвил тот. - Я так же стар, как и сам человек в этом мире. Ты же знаешь, я был одним из Первых: Одним из самых первых, явившихся сюда, чтобы строить, чтобы обустраивать. Все остальные ныне мертвы - или стали богами - dei ex machini… Этот шанс выпал и мне, но я прошел мимо него. Много раз. Я никогда не хотел быть богом, Яма. На самом деле. Только много позже, когда я увидел, что они делают, начал я копить силы. Но было уже поздно. Они были слишком сильны. Теперь же я просто хочу спать, спать вечным сном, вновь познать Великий Покой, нескончаемое блаженство, слушать песни, которые поют звезды на берегу великого океана.
Ратри нагнулась и заглянула ему в глаза.
- Ты нужен нам, Сэм, - сказала она.
- Я знаю, знаю, - отвечал он ей. - Опять все та же история. У вас имеется норовистая лошадка, так что нужно ее отменно нахлестывать очередную милю.
Он улыбнулся при этих словах, и она поцеловала его в лоб.
Так подпрыгнул и заскакал по кровати.
- Веселится род людской, - отметил Будда. Яма протянул ему руку, а Ратри - шлепанцы.
Чтобы прийти в себя после покоя, что превыше всякого разумения, требуется, конечно, время. Сэм спал. Ему снились сны, во сне он кричал или же просто стонал. У него не было аппетита, но Яма подобрал для него тело крепкое и отменно здоровое, вполне способное перенести все психосоматические изменения, порожденные отзывом его из божественности.
Но он так и сидел бы часами, не двигаясь, уставившись на какой-то камешек, или зернышко, или листик. И невозможно его было в этом случае пробудить.
Яме виделась в этом некая опасность, и он решил обсудить ситуацию с Ратри и Таком.
- Плохо, теперь этим способом уходит он от мира, - начал он. - Я говорил с ним, но это просто бросать слова на ветер. Ему никак не вернуть то, что он оставил позади. И сама эта попытка стоит ему его силы.
- Быть может, ты неправильно воспринимаешь его усилия, - заметил вдруг Так.
- Что ты имеешь в виду?
- Погляди, как он уставился на семечко, которое сам положил перед собой. Посмотри на морщинки в уголках его глаз.
- Ну и что же в этом такого?
- Он косится. У него что, изъяны зрения?
- Да нет.
- Тогда почему он косится?
- Чтобы лучше зернышко изучить.
- Изучить? Он учил совсем другому пути. И однако же он все-таки изучает. Он вовсе не медитирует, пытаясь обрести в глубине предмета освобождение от субъекта. Отнюдь.
- Чем же он тогда занят?
- Обратным.
- Обратным?
- Он изучает объект, наблюдая его пути, пытаясь связать тем самым самого себя. Внутри предметов он ищет оправдание своего существования. Еще раз пытается он закутаться в ткань Майи, мировой иллюзии.
- Я уверена, что ты прав, - перебила Ратри. - Как же нам помочь ему в этой попытке?
- Я не уверен, миссис…
Но Яма кивнул, и в солнечном луче, падавшем через узкий портик, блеснули его темные волосы.
- Ты сумел ухватить как раз то, чего я не заметил, - признался он. - Он еще не вполне вернулся, хотя и облачен в тело, передвигается пешком и говорит как мы. Но мысли его все еще вне пределов нашего разумения.
- Что же делать? - повторила Ратри.
- Берите его с собой в долгие сельские прогулки, - сказал Яма. - Потчуйте деликатесами. Ублажайте его душу стихами и пением. Найдите ему что-нибудь покрепче для питья - здесь, в монастыре, нет ничего подходящего. Разоденьте его в светлые шелка. Добудьте ему куртизанку, а лучше - трех. Окуните его заново в жизнь. Только так можно будет освободить его от оков Божественности. Как же я не заметил этого раньше.
- Ничего удивительного, - сказал Так. Огонь вспыхнул в глубине глаз Ямы, и черен был этот огонь; потом он улыбнулся.
- Мне воздается сполна, малыш, - признался он, - за все те комментарии, которые я, может быть и неосознанно, отпустил в адрес твоих волосатых ушей. Я приношу тебе, о обезьяна, свои извинения. Ты и в самом деле человек - умный и наблюдательный.
Так поклонился ему. Ратри хихикнула.
- Скажи нам, умница Так, - быть может, мы слишком долго были богами и утратили должный угол зрения, - как нам лучше взяться за дело, чтобы поскорее очеловечить его и добиться наших целей.
Так поклонился ему, потом Ратри.
- Как ты и предложил, Яма, - подтвердил он. - Сегодня, миссис, возьми его на прогулку к подножию гор. Завтра Владыка Яма отведет его к самой кромке леса. На следующий день я свожу его туда, где царят деревья и травы, цветы и лианы. А там поглядим. Поглядим.
- Быть посему, - сказал Яма, и так оно и было.
В следующие несколько недель отношение Сэма к этим прогулкам менялось: сначала это было лишь едва заметное предвкушение, затем - сдерживаемый энтузиазм и, наконец, горячее рвение. Все продолжительнее и продолжительнее становились его одинокие прогулки, сначала он уходил на несколько часов только утром, затем - утром и вечером. Потом он стал пропадать где-то целыми днями, подчас - сутками.
К концу третьей недели Яма и Ратри беседовали на террасе в ранний утренний час.
- Мне это не нравится, - начал Яма. - Мы не можем принуждать его, навязывая ему насильно нашу компанию сейчас, когда он этого не желает. Но там, на воле, опасно, особенно для вновь рожденного, такого, как он. Хотел бы я знать, как он проводит там время.
- Что бы он ни делал, все пойдет ему на пользу, - возразила, взмахнув полной рукой, Ратри и положила в рот пастилку. - Он уже не производит впечатления не от мира сего. Он больше разговаривает и даже жестикулирует. Пьет вино, когда мы его угощаем. К нему возвращается аппетит.
- Однако, если ему повстречается агент Тримурти, он может навсегда погибнуть.
Ратри задумчиво жевала.
- Маловероятно, чтобы в эти дни по округе бродил кто-то из них, - заявила она. - Животные видят в нем ребенка и не причинят ему вреда. Люди увидят святого отшельника. Демоны издавна боятся его и, стало быть, уважают.
Но Яма покачал головой.
- Все не так просто, леди. Хоть я и разобрал большую часть своих механизмов и спрятал их в сотне лиг отсюда, такая концентрированная переброска энергии, к которой мне пришлось прибегнуть, не может остаться незамеченной. Рано или поздно сюда явятся посетители. Я использовал экранирующие ширмы и сбивающие устройства, но в некоторых проекциях вся эта область должна выглядеть так, словно по карте прошлось Всеприсущее Пламя. Скоро надо будет сниматься с места. Лучше бы подождать, пока наш питомец полностью не выправится, но…
- А какие-нибудь естественные причины не могут вызвать те же энергетические эффекты, что и твои машины?
- Могут, и произойти это может как раз поблизости; именно поэтому я и выбрал это место в качестве нашей базы - будем надеяться, что это сойдет нам с рук. Но я все же сомневаюсь в этом. Пока мои шпионы не заметили по соседству никакой необычной активности. Но в день его возвращения кто-то видел, как промчалась на гребне бури громовая колесница, выслеживая что-то то ли в небесах, то ли под ними. Случилось это далеко отсюда, но я не верю, что не было тут никакой связи.
- И тем не менее, она не вернулась.
- Мы, по крайней мере, об этом не знаем. Но я боюсь…
- Тогда надо уходить немедленно. Я слишком уважаю твои предчувствия. Ты могущественней любого из Павших. Мне, например, очень трудно даже просто удержать приятный внешний облик более, чем на несколько минут…
- Силы, которыми я обладаю, - сказал Яма, подливая ей чая, - уцелели, поскольку они иной природы, чем твои.
И он улыбнулся, обнажив ровный ряд зубов. Улыбка прошлась по его лицу, от шрама на левой щеке до уголков глаз. Чтобы поставить на этом точку, он сморгнул и продолжал:
- Большая часть моей силы имеет форму знания, и даже Властителям Кармы не под силу отобрать его у меня. Почти у всех богов мощь их проявляется посредством специфической физиологии, которую они при воплощении в новое тело частично теряют. В процессе припоминания разум постепенно изменяет в той или иной степени любое тело, порождая новый гомеостаз и обеспечивая неспешный возврат былого могущества. Ну а моя сила возвращается быстро, и она почти полностью со мной. Но даже если бы это было и не так, я все равно мог бы использовать в качестве оружия свои знания - это тоже сила.
Ратри отхлебнула чая.
- Мне нет дела до ее источников, но если твоя сила велит сниматься с места, надо ее слушаться. Когда отправляемся?
Яма вытащил кисет и свернул под разговоры сигарету. Его темные, гибкие пальцы, как заметила Ратри, всегда двигались с грацией пальцев играющего музыканта.
- Я бы сказал, что не стоит задерживаться здесь больше, чем на неделю, от силы дней на десять. А потом придется разлучить его с этим столь милым его сердцу захолустьем.
Она кивнула
- И куда тогда?
- Может, в какое-нибудь заштатное южное королевство, где мы могли бы странствовать безбоязненно.
Он зажег сигарету, затянулся.
- У меня есть идея получше, - сказала она. - Ты не знаешь, но в качестве некой смертной я - хозяйка Дворца Камы в Хайпуре.
- Блудотория, мадам?
Она нахмурилась.
- Так его прозвали пошляки, и не смей тут же называть меня "мадам", это отдает старинной насмешкой. Это место отдохновения, удовольствий, святости, а для меня и весьма доходное. И оно, я уверена, послужит прекрасным укрытием; пока наш подопечный полностью не оправится, мы сможем спокойно разрабатывать там наши планы.
Яма хлопнул себя по бедру.
- Ай-ай-ай! И кому вздумается разыскивать Будду в лупанарии? Отлично! Превосходно! Тогда - в Хайпур, дорогая богиня, в Хайпур, во Дворец Любви!