* * *
Оператор радарной установки Адлер бросил две таблетки "алка-зельцер" в стакан с водой, поставленный на специальном выносе сбоку от консоли. Его пищевод снедала изжога. Предвкушая облегчение, он поднес стакан к губам, уже чувствуя вкус пузырящейся жидкости, когда в Хрустальном дворце завыла сирена. Желудок Адлера разом охватило пламя. Поставив стакан на место, он рывком придвинулся к экрану.
- Взгляни, что творится, Адлер, - прошептал один из его помощников, Джонс.
На радарном экране через Аляску двигались две светлые точки.
- Проверь исправность, - приказал Адлер.
- Уже сделано, - ответил Джонс. - Достоверность около единицы. Это по-настоящему.
Адлер загнал в себя страх и нажал на панели внутренней связи кнопку вызова командного мостика.
- Принят сигнал тревоги. Радары показывают два неопознанных повторяю, неопознанных - объекта в пределах Аляскинской зоны.
Генерал Берринджер на командном мостике прямо-таки ощутил выброс адреналина в кровь.
- Запросите визуальное подтверждение, - повернулся он к полковнику Конли. - Вышлите перехватчики, пусть посмотрят.
- Переведите на СТОГ 2, - приказал генерал Берринджер, - свяжите меня с командиром звена перехватчиков. Я хочу сам с ним поговорить!
Мгновение спустя "тройку" на табло сменила "двойка". Установить прямую связь с перехватчиками сразу не удалось. На экране появились две новые точки, двинувшиеся навстречу двум первым.
* * *
Командир звена Билл Джонсон наблюдал из кабины, как сквозь разрывы облаков впереди голубеет небо. Он слегка постучал пальцем по экрану локатора. Картинка не изменилась.
- Хрустальный дворец, - сказал он в ларингофон, - докладывает Дельта-фокстрот-два-семь. У меня отрицательный радарный контакт. Повторяю - отрицательный. Советской машины не обнаружил.
В уши ворвался громкий голос, пришлось даже прикрутить громкость.
- Два-семь, говорит Стальной Шлем. Они прямо перед вами. Вы немного выше их!
Билл Джонсон покачал головой и снова взглянул на экран. Эти парни там в подземелье, должно быть, рехнулись. Вздохнув, он повторил:
- Стальной Шлем, у нас совершенно пусто. Кусок синего неба.
Лицо генерала Берринджера побагровело.
- Дьявольщина! Вот же они, ползут у нас на экранах. Что они невидимки? Должно быть…
Генерал осекся. Две неизвестные точки на большом центральном экране повернули на запад и… исчезли.
- Что происходит? Уму непостижимо! - просипел генерал.
А Джошуа продолжал уточнять свой план идеальной мировой войны.
Джошуа был запрограммирован только на выигрыш.
Теперь у него появился шанс.
Наконец-то.
* * *
Дом профессора Стивена Фолкена как бы прилепился к склону; он состоял из двух модернистских кубов со стеклянными стенами. Обогревала его солнечная батарея, сконструированная самим хозяином.
Интерьер явно был делом рук профессионального дизайнера, все сверкало чистотой.
Фолкен болтал о всяких пустяках. Он не желал беседовать о Джошуа, пока гости не вымылись, не переоделись и не отведали бифштекса и пирога с паштетом.
- Ну вот, теперь я вас слушаю, - наконец сказал он. Расскажите, как вы напали на Джошуа. - Он поднял красиво очерченную бровь. - Насколько я догадываюсь, один из вас программист. Правильно?
Дженифер поправила не по размеру широкую юбку из красной фланели и светским кивком указала на Дэвида:
- Это он.
- Ага. Смею также предположить, мистер Лайтмен, что вы принадлежите к когорте энтузиастов компьютера, в просторечии именуемых "жуликами", коих развелось без счета в этой волшебной стране частной инициативы. Вы всюду суете свой нос, в том числе и куда не следует.
- Они думают, что он шпион! - сказала Дженифер, окидывая Дэвида взглядом, в котором смешивались удивление и гордость.
- Я искал вход в "Протовижн", а соединился с Джошуа.
- Вот как! Я слышал, что если посадить за пишущие машинки стаю обезьян, то, работая всю жизнь без передышки, они в конечном итоге могут написать полное собрание сочинений Шекспира. Однако мне с трудом верится, что юноша мог чисто случайно найти ключ от черного хода моей программы.
- Я помогла ему, - добавила Дженифер, желая снять с него часть вины. - То есть я…
- Давайте все-таки по порядку. Мистер Лайтмен сейчас допьет свой кофе и начнет с начала.
Дэвид сжато передал последовательный ход событий. Слушая его, Фолкен аккуратно набивал крупно нарезанным табаком вересковую трубку. Они сидели в огромной гостиной с камином, в котором сейчас потрескивал огонь; у окна стояли стол для пинг-понга и карточный столик, стены были заставлены полками с книгами, в углу - телевизор.
По ходу рассказа Фолкен по-шерлокхолмовски попыхивал трубкой, поудобнее устраивался на подушках, покачивал головой или просто глядел в пространство, словно уносясь мыслями за тысячи миль отсюда.
- Они не стали слушать меня! - закончил Дэвид, позабыв про кофе. - А когда я обнаружил, что вы живы, они не дали мне поговорить с Маккитриком. Поэтому ничего не оставалось как обратиться к вам, мистер Фолкен. Только вы можете убедить их в том, что нам никто не грозит, что Джошуа способен развязать мировую войну и что все это я сделал не нарочно!
- Понятно. Наверно, у вас слюнки потекли при виде в меню на экране заманчивого блюда под названием "Термоядерная война", да?
- Вы, очевидно, не уловили. Он, то есть мы думали, что это игра, - поспешила Дженифер в защиту Дэвида.
- Конечно, конечно. Я все уловил, - в глазах у Фолкена заплясали смешинки. - Мне, признаться, понравилось, как вы обошлись с Лас-Вегасом, дорогая. Дивный библейский конец для этого нечестивого места.
- Разве вы не собираетесь позвонить им и объяснить, что творит Джошуа? - нетерпеливо спросил Дэвид.
- Он творит то, для чего предназначен.
Стивен Фолкен оторвал хрупкое тело от дивана, подошел к полкам и рассеянно провел пальцами по корешкам пухлых томов.
- Дети мои, здесь собрана коллекция книг, посвященных излюбленной игре человечества - войне. Люди предаются ей, как вам известно, с незапамятных времен… До начала нынешнего века мы могли позволить себе играть в солдатики, не рискуя погасить очаг цивилизации. Но затем, к великому сожалению, появилась ядерная энергия. И как же мы воспользовались ею? Первым делом наготовили бомб и создали причудливую технологию для доставки этих бомб на цель за тысячи миль от дома. Компьютер, дорогие мои, в определенном смысле - дитя войны, а, как сказал Вордсворт, ребенок делает человека отцом.
- Ммм? - произнесла Дженифер.
- Да, я отец Джошуа, - продолжал Фолкен. - У меня возникла слепая страсть, разгоревшаяся из увлечения математикой. Я надеялся подчинить строгой логике человеческие деяния.
- Все, что вам надо сейчас сделать, - сказал Дэвид, это снять трубку и позвонить им.
Фолкен заложил руки в карманы и беспомощно улыбнулся.
- Я расскажу вам, дети, одну историю. Было время, когда на Земле обитали удивительные существа…
Он подошел к шкафчику, выбрал видеокассету и вставил ее в аппарат "Сони". На экране, сменяя друг друга, замелькали классические реконструкции и карикатуры динозавров. Какое-то время Фолкен смотрел на них, повернувшись спиной к гостям.
- Они бегали, плавали, летали, сражались… и вдруг исчезли. Разом.
Это произошло сравнительно недавно. Природа, увидев свою ошибку, избавилась от них и начала все по новой. Мы даже не были еще тогда обезьянами, а лишь мелкими грызунами и прятались в скалах. Когда мы исчезнем, природа начнет новую попытку, на сей раз, возможно, с пчелами. Он вернулся к дивану и взял трубку. - Понимаешь, Дэвид, природа знает, когда следует остановиться.
- Вы сказали, - остановиться? - спросил Дэвид. - Но почему?
- Забавно, - протянул Фолкен. - Идея заключалась в том, чтобы случайно не уничтожить самих себя. Я хотел, чтобы машины учились на ошибках, которые мы не можем позволить себе совершить. Но мне не удалось заставить Джошуа усвоить главный урок.
- Какой же? - спросил Дэвид.
Фолкен посмотрел в глаза юноше.
- Когда следует остановиться… Вам приходилось играть в крестики-нолики, Дженифер?
- Конечно - ответила Дженифер. - Как и всем в детстве.
- Но вы перестали играть. Почему?
- Не знаю, скучно стало… Все время выходит ничья.
- Если ваш соперник не совершит глупой ошибки, выиграть невозможно, сказал Фолкен, раскуривая трубку. - Джошуа был без ума от игр, но этого урока он усвоить не мог. - Фолкен вздохнул. - Теперь все машины попали под начало к тупоумному Маккитрику. Видите ли, мы склонны идеализировать собственную технологию. Именно это и произошло с Маккитриком.
- А если вы так считали, - сказал Дэвид, - почему вы ушли с работы?
Фолкен в раздумье попыхивал трубкой.
- Вначале я лелеял надежду, что мы обрели стабильность в идее взаимно гарантированного уничтожения. Обе стороны знали, что в войне не будет ни победы, ни победителя. А следовательно, отпадает надобность в войне. Но по мере возрастания точности попадания ракет возникла идея "хирургических ударов" - с приемлемым числом жертв среди гражданского населения, что-нибудь около десяти миллионов. - Его голос сделался жалящим. - У наших стратегов появилась иллюзия, что при определенных обстоятельствах можно одержать победу… Ракетно-ядерная война стала теоретически возможной, затем вероятной и наконец - осуществимой. Времени на раздумья отводилось мало, и я решил покинуть волшебную гору. По соображениям безопасности они великодушно даровали мне смерть, и я согласился.