А когда Фридрих вдруг терялся где-то на просторах объекта, то Курт просто читал. Все равно компьютеры ровно качали информацию, в половину второго был обед из тушеной говядины или скумбрии в подливке, а затем ужин, сон и завтрак. Наверное, Фридриха отправили сюда за какой-то очень страшный грех. Через две недели Курт был готов лезть на стену, выбегать на улицу и бегать по снегу в одних штанах. А еще где-то рядом был замерзший водоем (по сути, много где вокруг были замерзшие водоемы), на который Фридрих обычно ходил рыбачить. Однажды он и Курта взял собой, после чего тот, не просидев и полчаса, по собственным следам вернулся на объект и долго сидел между компьютерами, отогреваясь. К такой обстановке было очень сложно привыкнуть, и Курт не был уверен, что у него это получится. По крайней мере, дни тянулись тоскливо и долго, а на планшете закончились все книги, включая инструкции по "поведению при ЧП", "использованию бензомастеров" и прочему, что Курт и так неплохо знал. Наконец, Фридрих, заметив его мучения, притащил ему целую стопку старых книг. Еще бумажных. Курт, устроившись в углу серверной с книгами, быстро их пролистал и увидел, что все они написаны на языке-диалекте. С трудом, но он все же понимал, о чем идет речь, и поэтому глотал один текст за другим. Со временем его даже перестали отвлекать специфические символы, на самом деле лишь немного меняющие звучание буквы. Но и эти книги тоже закончились. Курт вернул эту стопку Фридриху и осторожно потрогал его за рукав. - Что это за автор? Фридрих засуетился, отложил крышку от консервной банки, вытер руки и взялся за планшет. Вытащил стилус и написал четыре буквы. Точно такую же надпись, только с перечеркнутой "о" в центре, Курт видел на всех обложках. Курт покачал головой и отстал, поняв, что ничего больше, кроме фамилии, которую он прочитал и так, от Фридриха не добьется. Когда Курт уже был близок к тому, чтобы начать отмечать дни заточения вдали от цивилизации, Эф, как и обещал, связался с ним.
Где-то между завтраком и обедом, ближе к обеду, Фридрих нашел его, систематизирующего консервные банки по видам мяса: говядину на одну кровать, свинину на другую, рыбу на третью и прочие морепродукты куда подальше, потому что у них, кажется, уже выходил срок годности, а Курт морских тварей никогда не любил, и Фридрих, как выяснилось, тоже. Фридрих потянул его за рукав и качнул головой к двери. Курт свалил на ближайшую кровать банки без этикеток, принадлежность которых он так и не смог определить, и пошел за ним. В теплой серверной один из экранов мигал, рябил и шел волнами. Изображение рассмотреть было очень трудно, видно было только какое-то темное пятно, но голос звучал на удивление четко. Видимо, в обратную сторону связь была лучше, так как голос оживился: - Эй, Робинзон, у меня для тебя отличные новости! Несмотря на то, что Курт был рад слышать голос Эфа (ну, и немного видеть его самого), он никак не смог удержать ехидного смешка. - Даже не знаю, сможешь ли ты меня обрадовать чем-то, мне же так здесь нравится. Курт плюхнулся на крутящийся стул перед монитором и приготовился слушать. Сердце в ожидании той самой хорошей новости в самом деле стало биться быстрее, хоть он и пытался не подавать виду. На объекте в самом деле было неплохо - чтобы подлечить расшатавшиеся нервы, - но никак не жить следующие шестьдесят лет! - Наш замечательный риксдаг собирается в третий раз за месяц! - голос Эфа звучал так, как будто он сообщал о том, что Курта только что избрали мэром города. - Та-ак? - осторожно протянул Курт.
- Что?
- Что хорошего в сборе риксдага? Он наверняка злые, как собаки, и через слово меня вспоминают.
- Дурак, - ласково заметил Эф, - они собираются по вопросу настоящего убийцы Ольги и Джанисса. Курт подался вперед, уловив, как из коридора тихо просочился Фридрих и заинтересованно подошел поближе.
- Ну?! Но Эф, видимо, решил начать очень издалека:
- Когда Ганс отправил Ольгерда отвозить тебя на объект, он ожидал, что твоя незавидная судьба произведет на парня неизгладимое впечатление и тот расколется. Надо сказать, что он вернулся бледнее смерти из этой поездки, некоторые даже подумали, что ты его там пытал в дороге. Но продержался довольно долго: почти две недели.
Потом мы с ним, правда, все-таки договорились… Эф зашуршал и замигал уже хуже прежнего. Курт облокотился на стол и уставился на экран так, как будто из него уже лез ему навстречу бензомастер.
- Только не говори мне, что ты его бил… Только не говори мне, что это Оли! Эф пошел рябью и пропал с экрана. Но голос звучал вполне прилично:
- Да нет. Не бил. И это не Ольгерд. Но он был единственным свидетелем, который мог помочь. Справедливости ради хочу сказать, что у него были веские причины никому не рассказывать. Хоть он к тебе и хорошо относится, сложившаяся ситуация… Курт треснул кулаком по столу.
- Кто это сделал?!
- Брат Ольгерда, - отозвался Эф. Курт приподнял брови, потирая саднящий кулак.
- И муж Ольги, - торжественно закончил мастер. - Это Ули убил их, Курт.
- Твою мать, - Курт потер лоб. - Ольгу, ну, я могу еще понять…
Но Джанисс. Его-то за что?
- Как - за что? Он надеялся уничтожить тебя, а ему всего лишь перепали твой дом и машина. Вот он и решил - и сделал, кстати! - Эф отвернулся от динамиков и малопонятно забубнил. - Что за ерунда…
Зная, что все вещи конфискованы… Надутые индюки на гриле.
- Эф, - Курт похлопал, обращая на себя рассеявшееся внимание мастера. - Я вообще-то хочу домой, к квартире и машине. Можешь мне что-нибудь по этому поводу сказать?
- Не-а, - лениво протянул Эф, и Курт почувствовал, как его сердце упало и запуталось где-то в кишках. Повисла гнетущая тишина, посреди которой вдруг странно и натянуто хихикнул Фридрих.
- Видишь, даже твой друг понял, что я шучу, - снова подал голос Эф. Курт почувствовал, как рука сама собой потянулось за чем-то тяжелым.
- Жди, в общем, машину после обеда. Пока-пока! И раньше, чем Курт успел что-то сказать, связь окончательно оборвалась. Пока он сидел, удивленный и немного растерянный, Фридрих похлопал его по плечу и вышел. Оставшиеся несколько часов Курт пребывал в несвойственном ему мандраже: нарезал круги по объекту, пытался собирать вещи, которых у него не было, то и дело что-то говорил Фридриху. Тот кивал и грустно улыбался. Услышав стук в окно, Курт порывисто обнял Фридриха, взял из его рук сверток и выбежал на улицу, кутаясь в куртку. Почему-то он ожидал увидеть Ольгерда, которому он обязательно сначала набьет морду, а потом поблагодарит. Но у машины топтался Эска, недовольно пофыркивающий. Рядом стоял его бензомастер.
- А где Оли? - немного разочарованно поинтересовался Курт, залезая в душную машину и кладя на колени сверток от Фридриха - совершенно явно это была одна из его книг.
- Никто не знает, где твой Оли, - огрызнулся Эска, обходя машину и садясь за руль. - Всем городом искали, так и не нашли. Курт пожал плечами и тут же выбросил из головы злое брюзжание патрульного. Выглянув в окно, он рассмотрел темную фигуру у объекта и помахал ему рукой.
Наказание за грехи
- Я только что вернулся, почему я должен ехать? Курт стоял посреди собственного дома, из которого подчистую было вынесено все, что только можно было вынести. Осталась только кое-какая мебель, затянутая в полиэтилен. Курт был зол? О да, он был очень зол. И, к сожалению, поблизости не было ни одного человека, на котором можно было бы продуктивно выместить свою злость. Эф не в счет, он и не человек, вообще-то.
- Работа у тебя такая, - невозмутимо отозвался бензомастер. Он куда спокойнее отнесся к разгрому в доме и уже развалился на диване, шурша упаковкой. На прозрачном полиэтилене уже остались от него черные разводы.
- В снегу я видел их приказы, - Курт не собирался отступать. - Честно.
- А я причем? - резонно поинтересовался Эф. В самом деле, вовсе не он был источником приказа. Да и, вообще-то, он тоже должен сейчас тащиться за город. Вот только отнесся мастер к этому не в пример спокойнее Курта - как обычно. Майский снег с макушкой укрыл город, и на Курта, едва вышедшего на улицу, нашла какая-то сварливая тоска. Раньше столько снега было хорошо, если только глубокой зимой, а то, случалось, что и под Рождество возились в грязи, катая из нее шары для снеговиков. В общем, снег был чем-то праздничным, но сложно радоваться холодной трухе, падающей с неба, когда он не прекращается день изо дня, день изо дня. Вот уже сколько лет. Сейчас безумно хотелось летней жары, поваляться на пляже, покурить и выпить алкогольный коктейль. Интересно, а можно ли рассчитывать на заграничную командировку, если ты патрульный, которых остался едва ли десяток, а еще был ошибочно судим за убийство любовницы?
- Обязательно рассчитывай, - глубокомысленно посоветовал Эф, забираясь на заднее сидение, покрытое пленкой. - Вроде как: формулируй идеальный мир, и он станет идеальным.
- Где-то я это слышал. Курт почесал макушку под капюшоном и полез в машину. Родной джип был слишком хорош, чтобы можно было не замереть, смакуя этот прекрасный момент.
- Чего тупим? - поинтересовался мастер из-за спины. Курт вздохнул. Как же хорошо все-таки было вернуться. И как же хорошо было скучать по таким вещам, как едкость Эфа. Он бы, пожалуй, еще поскучал.
- Ты не романтик, - упрекнул бензомастера Курт, чей лиричный настрой было довольно сложно сбить. Правда, лирика у него выходила какая-то калечная. Эф сдавленно булькнул, но ничего по этому поводу не сказал. Когда-то друг Феликс обвинял самого Курта в неромантичности, а теперь, вот, он сам высказывает это своему мастеру. На самом деле оба они, не в пример Феликсу, были так себе романтиками. К чему это он вдруг вспомнил?
- Задавай координаты и рули, романтик, блин.