Высокое просторное помещение освещалось пестрой коллекцией древних масляных ламп, которые отбрасывали нездоровый сине-зеленый свет на множество разных бочек, бадей, столов и всевозможных инструментов и емкостей (некоторые имели форму человеческого тела), разглядывать внимательно которые я совсем не желал, хотя мои широко открытые глаза тянулись к ним, как цветы тянутся к солнцам. Высокая жаровня под висячим цилиндрическим дымоходом давала дополнительное освещение. Жаровня стояла рядом со стулом из металлических обручей, которые полностью обхватывали обнаженное тело бледного и худого человека - судя по всему, находившегося в бессознательном состоянии. Стул, подвижно закрепленный на внешней раме, был перевернут таким образом, что казалось, будто человек остановился, выполняя кувырок вперед, - замер в воздухе, опершись на колени, спиной параллельно решетке светового колодца над ним.
Главный палач Нолиети стоял между этим аппаратом и широким верстаком с металлическими мисками, кувшинами и бутылями, а также набором инструментов, которые могли бы принадлежать каменщику, плотнику, мяснику или хирургу. Нолиети качал широкой седой головой, испещренной шрамами. Он стоял, уперев в бока грубые жилистые руки и устремив гневный взгляд на скрюченное тело. Под металлической клеткой, в которую был заключен несчастный, располагался широкий квадратный лоток из камня со сливным отверстием в одном углу. Он был усеян темными каплями, похожими на капли крови. Удлиненные шпеньки, белеющие в сумраке, вероятно, были зубами жертвы. Услышав шаги, Нолиети повернулся.
- Сколько можно ждать! - Он сплюнул и задержал свой взгляд сначала на мне, потом на докторе, потом на Юнуре (я обратил внимание, что, когда доктор засунула в карман свой платок, Юнур принялся демонстративно складывать черную повязку, которую пытался ей всучить).
- Это я виновата, - обычным тоном сказала доктор, обходя Нолиети.
Она поклонилась ему в спину, скорчила гримасу, наморщила нос, потом подошла сбоку к механизму, положила одну руку на металлические обручи и принялась поворачивать жалобно скрипящий стул, пока человек на нем не принял более привычной сидячей позы. Вид у него был ужасный - лицо серое, кожа местами обожжена, рот и челюсти ввалились внутрь, под каждым ухом - засохшие струйки крови. Доктор просунула руки между обручей и попыталась приподнять одно веко. Человек заскулил страшным низким голосом. Потом раздался свистящий надрывный звук, и человек произвел жалобный стон, похожий на далекий крик, после чего стал издавать неровные ритмические хлюпающие звуки - судя по всему, с шумом задышал. Доктор наклонилась, чтобы заглянуть ему в лицо, и я услышал, как она тихонько охнула.
Нолиети фыркнул.
- Не это ищешь? - спросил он доктора, помахав у нее перед лицом небольшим сосудом.
Доктор скользнула по сосуду взглядом, но скупо улыбнулась палачу. Затем вернула железный стул в прежнее положение и зашла сзади, чтобы осмотреть спину несчастного. Она сняла со спины пропитанные кровью лохмотья, и на лице ее снова появилась гримаса. Я поблагодарил богов, что не вижу ее лица, и взмолился о том, чтобы доктору не понадобилась моя помощь.
- Так в чем у вас проблема? - спросила она у Нолиети, чем, похоже, на мгновение привела его в замешательство.
- Кровища у него из задницы кончит когда-нибудь течь или нет? - сказал главный палач после некоторой паузы.
Доктор кивнула.
- Наверное, вы не заметили, что у вас кочерга слишком сильно остыла, - пробормотала она между делом, присев и раскрыв свой саквояж. Она принялась выкладывать свои инструменты у каменного поддона.
Нолиети подошел к доктору сбоку и наклонился к ней.
- Как это произошло, женщина, не твое дело, - сказал он ей на ухо. - Твое дело привести эту вонючку в чувство, чтобы он сказал то, что нужно знать королю.
- А король знает? - спросила доктор, подняв глаза на Нолиети. На ее лице появилось выражение невинного любопытства. - Разве это он приказал пытать этого бедолагу? Да он хоть знает о его существовании? Или это начальник стражи Адлейн решил, что королевство падет, если этого несчастного не станут мучить?
Нолиети выпрямился.
- Не твое дело, - мрачно сказал он. - Делай что сказано и выметайся отсюда. - Он снова наклонился и проговорил ей прямо в ухо: - И забудь о короле или начальнике стражи. Король здесь я, и я тебе говорю: делай свое дело, а я буду делать свое.
- Но это и есть мое дело, - ровным голосом сказала доктор, не обращая внимания на угрожающе склоненную над ней фигуру. - Если я буду знать, что и как с ним сделали, то смогу наилучшим образом лечить его.
- Я могу тебе показать, доктор, - сказал главный палач, подмигивая своему помощнику. - У нас есть специальные приемы, которые мы приберегаем исключительно для дам, верно, Юнур?
- У нас нет времени на флирт, - сказала доктор с ледяной улыбкой. - Скажите мне, что вы сделали с этим беднягой.
Глаза Нолиети сузились. Он поднялся и вытащил из жаровни кочергу, подняв сноп искр. Ее раскаленный кончик был широк, напоминая маленькую плоскую лопатку.
- Под конец мы его пощекотали вот этим, - улыбаясь сказал Нолиети; его лицо светилось в желтоватом сиянии раскаленного металла.
Доктор посмотрела на кочергу, потом на палача. Присела и прикоснулась к чему-то на спине несчастного.
- Много вытекло крови? - спросила она.
- Как если бы кто поссал, - сказал главный палач, снова подмигивая своему помощнику.
Юнур тут же кивнул и рассмеялся.
- Тогда вам лучше всунуть эту штуку обратно, - пробормотала доктор. Она поднялась. - Хорошо, что вы так любите свою работу, главный палач. Но я думаю, что этого вы прикончили.
- Ты доктор, вот и вылечи его, - сказал Нолиети; он наступал на нее, размахивая раскаленной кочергой. Не думаю, чтобы он угрожал доктору, но я увидел, как ее правая рука потянулась к сапогу, где был спрятан старый кинжал.
Взгляд ее устремился на палача, мимо сверкающей кочерги в его руке.
- Я дам ему одно средство, и, может быть, он придет в себя, но, вероятно, он сказал вам все и больше ничего не добавит. Если он умрет, не обвиняйте меня.
- Вот еще, - тихо сказал Нолиети, засовывая кочергу обратно в жаровню. На пол полетели искры. - Смотри у меня, женщина, чтобы он не сдох. Смотри у меня, чтобы он заговорил, иначе король узнает, что ты не справилась со своей работой.
- Король узнает об этом в любом случае, - сказала доктор, улыбаясь мне. Я нервно улыбнулся в ответ. - И начальник стражи Адлейн тоже. И, видимо, от меня, - добавила она. Снова развернула стул, приведя человека в сидячее положение, вытащила из саквояжа пузырек, сунула внутрь деревянную лопаточку, а потом, приоткрыв обращенный в кровавое месиво рот несчастного, смазала ему десны. Он снова застонал.
Доктор замерла на мгновение, глядя на него, потом подошла к жаровне и бросила туда лопаточку - дерево вспыхнуло и затрещало. Она посмотрела на свои руки, потом на Нолиети:
- Вода у вас тут есть? Чистая вода.
Главный палач кивнул Юнуру; тот исчез в полумраке, но скоро появился с тазом, в котором доктор вымыла руки. Она вытирала их о платок, которым повязывала глаза, когда человек на стуле издал жуткий вопль, потом затрясся в агонии, напрягся и наконец обмяк. Доктор подошла к нему и протянула было руку к его шее, но ее отбросил в сторону Нолиети со злобным, раздраженным криком. Он сам потянулся через металлические обручи, чтобы прикоснуться к тому месту на шее, где прощупывают пульс, - доктор говорила мне, что это самое верное средство проверить, жив человек или мертв.
Главного палача трясло мелкой дрожью, а его помощник смотрел опасливо и испуганно. На лице доктора было написано мрачно-презрительное любопытство. Нолиети развернулся и ткнул в нее пальцем.
- Это ты! - зашипел он. - Ты убила его. Ты не хотела, чтобы он жил!
Доктор со спокойным видом продолжала вытирать руки (хотя мне казалось, что они были уже сухими и слегка дрожали).
- Я давала клятву спасать жизни, а не отбирать ее, главный палач, - возразила она. - Последнее я предоставляю другим.
- Что это за дрянь? - сказал главный палач. Он быстро присел, распахнул саквояж доктора, вытащил открытый пузырек, из которого она доставала мазь, и сунул ей в лицо. - Что это?
- Стимулятор, - сказала она и, сунув палец в пузырек, зачерпнула каплю светло-коричневого геля, засверкавшего в свете жаровни. - Хотите попробовать? - Она поднесла палец ко рту Нолиети.
Главный палач схватил ее ладонь обеими руками и направил палец к ее рту.
- Ты. Ты сама попробуй. Сделай то же, что ты сделала с ним.
Доктор высвободила руку и, спокойно сунув палец себе в рот, размазала коричневатый гель по верхним деснам.
- Вкус горьковато-сладкий, - сказала она тем тоном, каким обычно учит меня. - Действие длится от двух до трех колоколов и обычно не имеет никаких побочных эффектов, хотя, если организм серьезно ослаблен и находится в шоковом состоянии, возможны припадки и очень редко - смертельный исход. - Она облизнула палец. - От побочных эффектов особенно страдают дети, функции у них после осложнений не восстанавливаются, и потому это средство им никогда не прописывают. Мазь эта готовится из ягод одного двухлетнего кустарника, который растет на труднодоступном полуострове. Это в архипелаге на самом севере Дрезена. Средство очень ценное и обычно применяется в виде раствора, оказывая таким образом самое устойчивое и продолжительное действие. Я давала его королю, и он считает его одним из самых моих эффективных лекарств. Осталось его совсем немного, и не хотелось бы тратить его впустую на тех, кто так или иначе умрет, или на себя, но вы настаивали. Думаю, король не будет возражать.