Фалькон закрыл его остановившиеся глаза.
Потом тяжело поднялся и оглядел всех вокруг. Поражала горькая сухость в его взгляде, лице, фигуре. Он поднял руку, словно собираясь сделать какой-то жест, потом уронил ее, и хрипло бросил:
- По домам…
Аристократа не пришлось хоронить. Его тело исчезло, хотя когда, никто из присутствовавших не смог сказать определенно. Сразу же Фалькон повел Элиота домой.
Интересно, что из парка они в этот день так и не вышли. Вечером этого бесконечного дня, на привале, Фалькон попросил юношу достать Кристалл.
- Зачем, - изумился тот.
- Я научу тебя владеть им.
- Но, - удивился Элиот еще больше, - отец говорил, что на это уходят годы!
- Мальчик, - усмехнулся Фалькон, - я научу тебя главному - понимать, а остальное ты постигнешь сам.
На следующий день они прошли немного, но Элиот, вдруг, увидел в окружающих деревьях что-то знакомое. Сделав еще несколько шагов вперед, он чуть было не закричал от радости - это был лес его родины. Выйдя на опушку, он припустил было к замку, что был уже виден, но спокойный голос осек его:
- Я дальше не иду.
Элиот недоуменно оглянулся:
- Почему?
- Если я войду в твой замок, легко ли уйду потом?
Элиот глянул на фигуру, стоящую в невероятно густой тени дерева, и понял: убеждать бесполезно.
- Хорошо, - понурился он, - но ответь на два вопроса. Зачем в ту сторону мы шли так долго, а обратно - гораздо быстрее?
Фалькон без ответа легко скользнул к юноше, но продолжившая его руку сталь лишь зазвенела о клинок Элиота.
- Ты знаешь ответ, - сказал Фалькон, убирая оружие.
- Спасибо тебе. Я не могу даже выразить свою благодарность, - смешался Элиот, - ты столь многому меня научил…
- Не надо, - оборвал его Фалькон, - я научил тебя самому страшному из всех искусств человека - убивать.
С этими словами он полуобернулся в лес, собираясь уходить.
- Постой, - окликнул его юноша, - скажи, как тебя зовут?
- Друг, - ответил Фалькон через плечо, - я же показал тебе, как много миров во Вселенной. Прощай…
- Что же, здесь тебя будут называть "Фальконом", - едва слышно сказал себе Элиот, и крикнул уже пустому лесу, - Прощай!!!
Стрела
Говорят, будто есть человек, что идет из мира в мир, из времени во время. А еще говорят, что появляется он всегда там, где более всего нужен.
Сегодня таверна была полна как никогда раньше. И немудрено, за стенами ее бушевала гроза, да такая, каких уже давно не видели в городе Эльнере. Находясь на окраине города, таверна приютила и ремесленников, и мелких купцов, и заезжих крестьян, и простой уличный сброд.
Раньше в гуле голосов случайных собутыльников трудно было уловить что-то определенное, но вот уже несколько лет разговоры велись на одну тему - Барон Грегор.
Барон опять поднял налоги, Барон устраивает облавы, Барон сидит на шее и погоняет, Барон, Барон, Барон…
В городе несмотря на события последних лет было много приезжих и никто из посетителей не удивился, когда подсевший к одной из компаний человек долго и внимательно слушал разговоры и спросил, наконец:
- Ежели ваш барон разошелся не в меру, отчего не остановите его?
Сидевшие за столом дотошно оглядели новичка. Его рост и соответствующая очевидная сила внушали уважение, а открытое чистое лицо, обрамленное густыми волосами до плеч, схваченными серебряным обручем у лба, располагало к себе всякого.
Такому трудно было не поверить. Всю его фигуру окутывал свободный плащ, пропыленный не в одной дороге, казавшийся древнее своего владельца. Судя по всему, когда-то он имел темно-зеленый цвет.
- Как же, мы пытались, - пробасил дюжий крестьянин, раньше всех насладившийся видом пришедшего, - да разве тут сладишь? Поднялись наши выселки, а у Барона все солдаты как на подбор, железные. Бьют строем, что нож масло режет.
На глаза его накатило горе.
- Всех наших, и жен, и детей… и стариков… - продолжение фразы вместе с тягучей тоской большим красным носом крестьянина потонуло в обширной кружке хмельного варева.
Спустя мгновение оцепенение спало и с других соседей по столу:
- Как же, и мы с нашим кварталом…
- Мы с цехом…
- Так ведь у него солдат, что звезд на небе…
- Они же не щадят никого…
Минутное оживление вновь навеяло тоску и горестные воспоминания на говоривших. Головы поникли.
- Что же, тогда слушайте, - сказал незнакомец и откинулся на спинку стула, - как на свете бывает.
Далеко это было. Не за год и не за сто лет туда не добраться. А только в одной стране, цветущей, свободной, где всякому места хватало, объявился новый правитель. Очень крут он был на расправу. Запретил охоту в исконных землях, начал пашни у крестьян отбирать, их самих в ярмо впрягать. И пошло и поехало. И все бы ему ладно, да появился один человек, не согласный с ним. Прозвали того человека Робин Гуд…
Когда незнакомец закончил свой длинный рассказ, несколько мгновений над всей таверной висела тишина. Однако вскоре начавшийся гул одобрения прервался чистым ясным голосом:
- А не брешешь?
- Что же неправдой кажется? - спокойным глубоким своим голосом ответил, обернувшись, незнакомец.
- Да вот хотя бы. Ты говорил, что он в муху попадал за сотню шагов!
Незнакомец встал:
- Я слышу, дождь уже утих, пойдем.
За ним на улицу высыпала вся таверна.
Дождавшись, когда шум стихнет, он указал рукой на флюгер городской ратуши, ясно видный в чистом свете полной луны:
- Достаточно ли будет, если я отсюда попаду в глаз этого жестяного трубача на флюгере?
- У этого трубача действительно есть глаз, - удивился один пожилой мастеровой, - Но как ты увидел это отсюда?
Тот не ответил, он уже натягивал тетиву длинного лука, неизвестно откуда взявшийся в его руках. Тонко пропела тетива. Раздавшиеся в царившей тишине удивленные возгласы сменились восхищением. Однако затем слова, которые можно было услышать от все возрастающей толпы, привели бы в трепет любого солдата. Какой-то молодой еще, но бывалый, судя по его лицу и фигуре, человек в черном трико, выкрикнул пару коротких, но действенных фраз, и на руках был взнесен на большую бочку, во главу людей. В толпе замелькало оружие.
Весь город просыпался от мертвенного оцепенения.
Человек же, что рассказал о герое, отступил в тень и вскоре уже шагал по залитым лунным светом полям прочь от города.
А жестяного трубача вольного города Эльнере и по сей день пронзает стрела.
Солнце
Говорят, будто есть человек, что идет из мира в мир, из времени во время. А еще говорят, что появляется он всегда там, где более всего нужен.
Сияние молнии резко очертило фигуру в дверях. Входя, гость усмехнулся:
- Что-то у тебя, хозяин, не густо.
Хозяин придорожной гостиницы не ответил.
"Не густо" - не то слово - просторный зал был пуст. Абсолютно. Не было слышно даже мух. Хозяин внимательно оглядел посетителя. Высок, строен, плечист. Открытое гладко выбритое лицо, высокий лоб говорили, что, хотя клиент и не имел лишней копейки за душой, ему можно верить.
Волосы, спускавшиеся до плеч, были перехвачены у лба серебряным обручем. Всю его фигуру окутывал невообразимо старый, видавший виды и дороги плащ.
- Не вовремя ты пришел, незнакомец, - мрачно заметил хозяин, - большая гроза надвигается.
- А в чем дело? - спросил тот глубоким приятным голосом и заказал плотный ужин и комнату.
- Короток вопрос, да длинен ответ, - вздохнул хозяин.
- Я не спешу, - устроился поудобнее посетитель.
- Ну что же, слушай, - начал хозяин, не успев удивиться своей откровенности, - Черт его знает где, в варварском каком-то государстве пришла ихнему правителю дурость помереть. Осталась одна только дочь. Маленькая такая мерзавка. За злобу ее Волчицей прозвали. Недолго хватило ее сидеть спокойно, собрала свои орды и покатила на восток. Вот и добралась до нашей долины. А мы-то не воины. И никогда ими не были. Столетиями горы спасали. Всего-то два перевала к нам ведут. Да и те труднопроходимы. Так вот пришла она и встала сразу за перевалом - Западным Проходом. Как только она его нашла? Мы и сами-то забыли о нем давно. Тропы те давно быльем поросли, а она дозналась как-то.
Есть сразу за перевалом терраса не терраса, плато не плато но это еще в горах, и места ее войску довольно. А завтра она в саму долину спустится. Уж все наши, кто мог поуехали…
Во время этого горестного, обрывающего всю его жизнь, рассказа хозяин уткнулся головой в стойку. Когда же он поднял глаза, пришельца не было. Хотя обед остался не тронут.
В шатер Волчицы ворвался встревоженный Харт:
- Какой-то человек, неизвестно как прошедший через посты, просит сейчас вашей аудиенции, предостойнейшая.
Однако сразу вслед за ним в шатер вошел незнакомец. Харт, оглянувшись, попытался, было, возмутиться, но, глянув на Волчицу, вышел из шатра. Военачальница отослала его потому, как сразу по глазам вошедшего почуяла - зла он не сделает.
Без вступлений и приветствий, он подошел вплотную:
- Дай мне свою руку, девочка.
Государыня, поначалу попыталась негодовать, но, услышав мягкий, уверенный и по-особому твердый голос, и опомниться не успела, как ее рука оказалась в теплой широкой и по-отечески доброй руке незнакомца.
- Пойдем, я покажу тебе кое-что, - позвал он.
Под удивленными взглядами стражников Волчица под руку с пришельцем невозмутимо прошла в окружающую лагерь тьму к скалистому обрыву.
- Смотри, - коротко остановился незнакомец, остановившись у самого края бездны.