- Но я не умею! - с непонятным раскаянием повысил голос Кэт. - Ты не представляешь, что такое полиция в Лайзе, там же стеллара незаконного…
- Да? - перебил полный иронии голос Ларкина. - То-то я наслышан…
- Так это ведь совсем другое ведомство, Эд.
- Неужели?
- Ну, не совсем…
- Ладно-ладно!
- Но оплачивается-то по другим каналам…
Вероятно, Виктор узнал бы еще много интересного о своем лучшем друге, но тут в комнате зазвонил телефон.
- Слушаю, Ларкин. Так. Так. Что-о? Черт… То бишь пожрать отлучался, нотабене…. Ну да, да! Понял. Понял, говорю! Все.
Раздался стук - шеф в сердцах швырнул трубку - и голос Кэта:
- Что там еще?
Ларкин не ответил, однако Виктор услышал какое-то движение.
- Эд… Да ты что, в самом деле?!
Пожалуй, самое время войти.
- Не двигаться! - неожиданно заорал шеф страшным голосом. Виктор замер у крыльца. - Руки! - продолжал Ларкин. - Убью!
Послышался грохот опрокинутой мебели, затем мягко рухнуло тело. Тишина.
- Ты рехнулся? - простонал Кэт.
Сбросив оцепенение, Виктор ринулся в дом.
Широко расставив ноги, Ларкин стоял с портативным дезинтегратором Прайса в руке: короткое толстое дуло было направлено на распростертого на полу Кэта. Шеф вскинул голову, когда распахнулась дверь.
- Пошел вон! - заорал он еще более страшно. - Вон отсюда!
Сжимаясь от крика, Виктор попятился. На полу шевельнулся Кэт.
- Убью! - срывая голос, взревел Ларкин и саданул его ногой под ребра. - Убирайся! - зверем зарычал он на Виктора. - Иди к Шелтону и делай, что он скажет!
Не в силах противиться, Виктор отступал.
- Быстрей! - дико орал Ларкин. - Вали отсюда! "Десперадо" вернулся на орбиту, - добавил он хрипло, но вполне человеческим голосом. - Сожрал в седьмом секторе челнок и возвратился. А через два часа придет экспресс.
Глава 2
…Молодой, только что из университета, спектрометрист полицейского Управления Серебряного Лайза Кэттан Морейра растерянно стоял на набережной, у ведущего к воде широкого пандуса. Внизу томно вздыхало, переливалось блестками море. Налево уходил широкий бульвар, напоенный ароматом цветущих деревьев - в Серебряном Лайзе деревья цветут круглый год. А справа лежала пустынная сейчас площадь, по которой должна была прийти Анжелика. Кэт ждал уже с полчаса, и это было так необычно, что он не знал, что и думать. Анжелика - вот уж не женская привычка! - никогда не опаздывала, по ней можно было проверять часы. Что же случилось?
Облокотившись на теплый каменный парапет, Кэт обвел взглядом темнеющее к горизонту море, затем посмотрел на приготовленный цветок в прозрачной упаковке - большой, с длинными золотистыми лепестками, словно брызнувший искрами и внезапно застывший бенгальский огонь. Светловолосая и светлоглазая, Анжелика любила что-нибудь яркое: цветок, шарфик, заколку в волосы. Кэт готов был подарить ей все на свете, не задумываясь, он потратил бы все свои сбережения на приглянувшееся ей колье; однако она неизменно отказывалась от подарков. Она видела, как огорчают Кэта ее отказы - и огорчалась вместе с ним. Он решительно не понимал, в чем дело. А этот золотистый цветок… Кэт надеялся, что она его примет - цветок стоил так мало, а значил так много, что Анжелика не может, ну просто не сможет его отвергнуть! Кэт потрогал хрустящий пластик упаковки. И вот же - не пришла!
Что ж такое? Что могло случиться в этом шикарном, разомлевшем под жарким солнцем курортном городе, чтобы его Анжелика, самая обязательная, самая верная из женщин - не явилась на свидание?
Да, она не придет, вдруг окончательно понял он. Значит, и впрямь что-то произошло? Захватив лежавший на парапете цветок, Кэт зашагал через площадь.
Дом, в котором Анжелика снимала крошечную квартирку, находился в двух кварталах от набережной. Если ничего не случилось по дороге, Анжелика должна быть У себя. А если нет… Тогда надо звонить в полицию. К себе, в родное Управление. Парни, конечно, поднимут его на смех: девушка опаздывает на свидание! Однако Кэт дает голову на отсечение, что смешного окажется мало. Анжелика не из таких. Она вообще не как все. За эти полгода он даже дома у нее не бывал, они даже не целовались ни разу - и это при том, что более волнующей и пленительной женщины ему встречать не доводилось.
На улице, накаленной солнцем, куда уже не достигало дыхание моря, Кэт на мгновение приостановился, огляделся. Жарко, пустынно, никаких следов происшествия. В прохладном вестибюле он только успел вызвать лифт, как терпение его истощилось, и он рванулся по лестнице.
Второй, третий, четвертый этаж. Только бы оказалась дома… Пятый, шестой. Кэт влетел в холл седьмого этажа и бросился к знакомой двери, у которой Анжелика всегда решительно с ним прощалась. И остолбенел: за дверью звучала музыка.
У нее гости? Она забыла?! Он нажал кнопку звонка, подождал, позвонил еще раз. Никакого ответа. Подергал за ручку, опять позвонил. Невероятно! И эта музыка… Кэт позвонил в квартиру рядом.
- Вы не ошиблись? - спросила открывшая ему черноглазая хохотунья, которую он раза два или три встречал на этаже. - Анжелика…
- Вы ее видели сегодня?
- Н-нет. Вот уже целый час у нее какое-то непонятное веселье. А что… - Девушка отступила, давая дорогу Кэту.
- С вашего разрешения, - извинился он уже с балкона. Примерился и перемахнул на соседний балкон Анжелики. Черноглазая вскрикнула.
Стеклянная дверь, к счастью, не заперта. Откинув белую занавеску, Кэт заглянул в комнату. И испугался: там было пусто, как бывает в доме, из которого навсегда выехали. Ни цветов, ни безделушек - никаких следов живой души. Только во всю мощь ревело сверкающее видео в изголовье покинутой постели.
В смятении Кэт машинально двинулся было к двери, как вдруг на пустом, застеленном дешевой скатеркой столе заметил квадратный листок бумаги. Два слова мелким, очень ровным, красивым почерком: "Прости меня". За что? Что уехала, не сказавшись? Или… Эта страшная, грохочущая музыка…
Кэт ринулся в крошечный коридорчик и с налету всем телом вышиб дверь, из-за которой чуть слышно журчала вода.
Анжелика полулежала: голова на краю ванны, одна рука свесилась до полу, по другой стекает окрашенная розовым вода…
Сорвав с крючка полотенце, Кэт скрутил жгут, перетянул тонкое изуродованное запястье, отнес Анжелику в комнату, уложил на постель, выключил видео и кинулся к телефону.
- Пожалуйста: Третий Верхний проезд, семнадцать, квартира семьсот двадцать девять. Большая кровопотеря.
Он присел на край кровати. Пленительное лицо Анжелики было белым, безжизненным, разметавшиеся волосы блестели как стеклянные.
- Ли, - позвал он.
Что стряслось, сломалось? Что заставило полоснуть лезвием по руке? Не попросив помощи? Он горько перевел дыхание. Он отдал бы за Анжелику жизнь - а она не позвала…
- Лика…
Его как током ударило: приди на несколько минут позже - и опоздал бы навсегда. Кэт с силой сжал руки, унимая дрожь. Самого страшного не случилось; но что будет дальше, когда Анжелика очнется?..
Звонок в дверь.
- Врача вызывали? - Темнолицый, немолодой, с большим чемоданом. Чемодан поменьше несла совсем юная фея-ассистентка.
- Да-да, пожалуйста. - Кэт пропустил их и вслед за феей вошел в комнату. Несколько раз с трудом сглотнул, прежде чем выдавил: - Попытка самоубийства.
Врач придвинул к постели стул, поставил на него свой чемодан.
- Вы муж? - спросила юная ассистентка строгим холодным тоном.
Кэт покачал головой.
- Тогда подождите там. - Она кивнула на дверь.
Кэт прошел в кухню - такую же крошечную, как все в этой квартире, и такую же пустую и чистую. Ну почему? Вот так, молчком, ничего-ничего не объяснив? Он огляделся и принялся открывать дверцы - один шкафчик, другой, одна полочка, другая, третья… Аккуратно составленная кое-какая посуда, пакетик с кофе, ложечка сахару в сахарнице. И больше ничего. Черт… Да что же это? Потом он присел к столу и принялся ждать. В комнате было тихо, лишь иногда доносился приглушенный голос врача, да что-то односложно отвечала ассистентка. Наконец они вышли. Кэт поднялся навстречу.
- Всего доброго, - ледяным тоном попрощалась девушка и выпорхнула за дверь.
Врач опустил на пол свой чемодан и посмотрел на Кэта:
- Жизнь вне опасности. Однако шрамы на руке останутся.
- Почему? - глупо спросил Кэт, будто это имело сейчас какое-то значение.
- В нашем климате раны у альтау плохо заживляются, ткани срастаются с трудом…
- Как вы сказали? Альтау?
- Конечно, альтау. Только не говорите, что не знали этого раньше, - недовольно буркнул врач.
- Господи… Откуда мне?
- По-моему, вы не слепой: светлые глаза, полупрозрачные волосы, высокая степень сексуальной привлекательности…
Женщины с Белого Альтау славятся на весь свет.
- Да, я что-то слышал… - пробормотал Кэт смятенно, и тут на него внезапно обрушилось понимание того, что происходит - весь ужас и трагичность положения. - Они…
Врач понимающе усмехнулся.
- Альтау, извините, лучшие в мире проститутки. - И добавил, движением руки останавливая возмущенно вскинувшегося Кэта: - А также, как говорят, отличные хозяйки.
- Рабыни?