21
Годфри Kартрайт откинулся в мягком кресле и сцепил пальцы на затылке. Такую позу он принимал всякий раз, когда предстояло обсуждать серьезное дело, а ему хотелось казаться небрежным и не слишком заинтересованным.
- Странное дельце получается, - произнес он. - Ни один издатель в жизни не предлагал таких денег. Даже это надутое ничтожество Фрост не отказался бы от них, будь он уверен, что проскочит. Но Фрост канул, и Гиббонса тоже никто не сыщет. Похоже, не обошлось без Эплтона или кого-то вроде него. Немногие в Нетленном Центре знают, что цензура все еще существует. Но если разнюхал Эплтон, то дело дрянь - с ним шутки в сторону.
- То есть, вы хотите сказать, что не будете издавать мою книгу? - уныло осведомился Гарри Гастингс.
- Господь с вами, - Картрайт взглянул на него с изумлением. - Да мы никогда и не говорили, что будем.
Гастингс сгорбился в кресле. Тут он ничего не мог поделать.
У него была круглая, лысая голова, смахивающая на биллиардный шар. Он носил очки с толстыми стеклами, глаза его косили. Биллиардный шар все время старался вылезти вперед, будто желал скатиться с плеч, и это, вкупе с косоглазием, придавало ему вид человека под хмельком, который лезет из кожи вон, стараясь выглядеть трезвым.
- Но вы сказали…
- Я сказал, - Kартрайт придал голосу твердость, - что, на мой взгляд, ваша книга разошлась бы. Я сказал, что, если ее издать, мы загребли бы кучу денег. Но я говорил, что сначала должен быть уверен, что мы протащим ее в печать. Я вовсе не хочу, чтобы Фрост пронюхал о ней в последний момент, когда мы уже угрохаем кучу денег. Вот когда книга уйдет в магазины - тогда уж Фросту ничего не сделать: поднимается скандал, а шум - единственное, чего Нетленный Центр не переносит.
- Но вы сказали… - затянул свое Гастингс.
- Kонечно, я говорил, - кивнул Картрайт, - но мы не заключили договора. Я сказал, что он не может быть заключен, пока мы не поладим с Фростом. Иначе нет смысла. У Фроста полно сыщиков и весьма въедливых. А Джо Гиббонс среди них лучший - тем более, что специализируется именно на нас. В нас он просто вцепился, снюхался, видимо, с кем-то из наших. Знал бы с кем - давно бы уволил. Но никуда не денешься, - мы не могли и шагу ступить, чтобы об этом не знал Гиббонс. Все, что я мог сделать, - попробовать пойти на сделку. Да, я говорил вам, что ваша книга из тех немногих, ради которых я пытался что-то сделать лично.
- Но труд, - с болью произнес Гастингс, - труд, который я вложил в нее. Двадцать лет. Вы понимаете. что такое двадцать лет исследований?! А написать ее?! Я вложил в нее всю свою жизнь, понимаете?
- Похоже, - мягко улыбнулся Картрайт, - вы сами верите во весь тот вздор, который понаписали.
- Kонечно! - вспыхнул Гастингс. - Разве не ясно, что это правда? Я изучил массу документов и знаю, что это так. Любой разберется в косвенных свидетельствах. План Нетленного Центра - величайшая мистификация в истории человечества. Идея-то была совершенно иная. Надо было любым способом остановить войны. Ведь если вы заставите людей поверить, что их тела могут быть сохранены и оживлены потом - кто пойдет на войну? Какое правительство, какой народ дадут себя вовлечь в нее, ради чего? Kакой шанс на бессмертие у того, кого взрывом разнесет в клочья?! Какие спасатели потащатся на поле боя?!
- Может быть, цель оправдывает средства. Наверное, мы не вправе осуждать обман. Мы уже сто лет не знаем, что такое война, и не поймем, как это ужасно.
- Да, но все уже позади. Настало время сказать людям правду…
Гастингс замолк и взглянул на Kартрайта, по-прежнему развалившегося в кресле и сцепившего пальцы на затылке.
- Вы не верите?
Издатель снял руки с головы, нагнулся вперед и облокотился о стол.
- Гарри, - сказал он серьезно, - какая разница, верю я или нет? Не мое это дело, верить в то, что я издаю. Мое дело - чтобы книга разошлась, я должен быть в этом уверен. Большего от меня требовать вы не можете.
- Но вы говорите, что не хотите ее публиковать.
- Не совсем так, - покачал головой Kартрайт. - Не могу опубликовать. Нетленный Центр мне не простит.
- Они не могут вас остановить.
- По закону - не могут. Но они начнут давить, и не только на меня - на служащих, на акционеров. А это - не шутки, должен вам сказать. Kогда бы мне удалось книгу напечатать и отправить в продажу - я был бы чист. Тогда - это грех Фроста. Он был обязан предотвратить, но не предотвратил. Ответственность бы не лежала на моих плечах, в чем бы меня упрекнули - так в том, что я не разбираюсь в литературе. Это бы я перенес. Но при таком раскладе…
Он сделал безнадежный жест.
- Я мог бы поискать других издателей, - предположил Гастингс.
- Kонечно, - согласился Картрайт.
- Вижу, вы считаете, что никто из них на книгу даже не взглянет.
- Kонечно. Новости уже разошлись, и все знают, что я собирался подкупить Фроста, но у меня ничего не вышло, а Фрост исчез. Каждый издатель в городе об этом наслышан. Шепотки, знаете, бегают…
- Значит, мне никогда ее не опубликовать?
- Боюсь, что так. Идите себе домой и живите спокойно, гордясь, что раскопали нечто такое, к чему никто и прикоснуться не может, что вы - единственный человек, который знает тайну. Можете быть довольны, что проницательны настолько, что обнаружили заговор, о существовании которого никто и не подозревал.
Гастингс еще сильней вытянул шею.
- В ваших словах насмешка, - насупился он. - Не уверен, что мне это по душе. Скажите, как вы действительно думаете? Какова ваша версия?
- Версия?
- Да. Что вы думаете о Нетленном Центре?
- Ну, - пожал плечами Картрайт, - что дурного в том, чтобы думать именно так, как они нам предлагают?
- Ничего. Удобная точка зрения, но - ложь.
- Большинство считает, что правда. Ходят, конечно, сплетни и всякие разговорчики, но это больше для развлечения. Какие теперь развлечения?! Вот люди и хватаются за все подряд. Вы только представьте, как люди проводили время двести лет назад - ночная жизнь, опера, театры, музыка, а еще спорт - футбол, бейсбол. И где все теперь? Что осталось? Платить за то, чтобы смотреть пьесу? Зачем? Можно сидеть дома и глазеть в телевизор. Платить, чтобы взглянуть, как гоняют мячик? Еще чего! Лучше на те же деньги прикупить акций Нетленного Центра. Платить безумную сумму, чтобы что-то особенное съесть? Сейчас идешь есть - и то не очень-то часто - и ешь, и никаких там фу-фу. Вот потому так хорошо расходятся книги. Книгу прочел, и ее может читать кто-то другой, а то еще и сам перечитаешь. А спектакль или игра - только на один раз. Потому все и сделались читателями и телезрителями. Куча удовольствий и почти что задаром. Дешевые развлечения, а как помогают убить время. Мы только и делаем, что убиваем время. Хватаемся за что угодно, лишь бы дотянуть, наконец, до холодильника. Отсюда слухи и сплетни. Люди научились высасывать удовольствие из чего угодно и до последней капельки.
- Вам бы самому книги писать, - посоветовал Гастингс.
- А то, - согласился Картрайт не без удовольствия. - Я бы мог. Ткнуть бы их всех мордой в грязь. Они бы слопали, да еще бы и спасибо сказали, а уж разговоров бы на месяцы хватило.
- Значит, вы думаете, что моя книга…
- В нее многие поверили бы, - ободрил его Картрайт. - Все насквозь документировано и все такое. Впечатляющий вздор. Уж и не знаю, как вы этого добились.
- Вы мне все еще не верите, - пригорюнился автор. - Думаете, что все это я сфабриковал.
- Ну уж нет, - открестился Картрайт. - Этого я не говорил. - Он грустно взглянул в окно. - Плохо, - вздохнул он. - Миллиард уплывает. Не шучу, дружище. Вы бы сделали миллиард.
22
Спрятавшись за грудой ящиков, сваленных в переулке, Фрост поджидал, когда из задней двери захудалого ресторанчика выйдет человек, чтобы выкинуть отбросы в мусорные баки, стоящие вдоль стены.
Тот наконец появился, в руках у него была корзина и сверток. Сверток он положил на тротуар, снял с бака крышку и опорожнил корзину. Затем поднял сверток и приладил к ручке бака. Минуту он постоял, глядя по сторонам, - его белая куртка тускло светилась в слабом свете, - потом взял корзину и вернулся в ресторан.
Фрост вскочил, торопливо подбежал к баку и схватил сверток. Сунув его под мышку, он дошел до угла, переждал, пока мимо пройдут какие-то люди, и, перебежав через дорогу, нырнул в следующий переулок.
Изрядно пропетляв по узким улочкам, он оказался позади небольшого полуразвалившегося строения - наверное, его хотели снести и уже начали работу, да раздумали. Здание было осевшее, неуютное, впрочем, оно не слишком отличалось от соседних домов.
Каменная лестница с проржавевшими изогнутыми перилами вела в подвал.
Шмыгнув в дом, Фрост скатился по лестнице.
Дальше была дверь, висящая на одной ржавой петле. Толкнув ее, Фрост попал в подвал и прикрыл дверь.
Он был дома. Это место он нашел дней десять назад, после того, как перепробовал несколько других укрытий, те были гораздо хуже. Здесь же - прохладно и сухо, и не слишком донимали крысы. Место казалось надежно забытым и потому безопасным. Никто сюда даже близко не подходил.
- Привет, - сказал вдруг кто-то из темноты.
От неожиданности Фрост споткнулся, упал и выронил сверток.
- Не пугайтесь, - произнес голос. - Я знаю, кто вы. Не бойтесь, я ничего дурного вам не сделаю.
Фрост остался сидеть на полу. Надежда и страх смешались в его мозгу. Его опять разыскали Святые? Или этот человек из Нетленного Центра? Или от Эплтона?
- Как вы меня нашли? - с усилием выдавил он.
- Я вас искал. Расспрашивал всех. Вас видели в этом переулке. Вы ведь Фрост, да?
- Да, я Фрост…