V
- На другой день я отправился к знакомому профессору-египтологу.
Он перевел мне часть надписи, но многие знаки были и для него непонятны.
- Это какие-то незнакомые мне слова - иероглифы древнего, неизвестного нам языка; по-египетски они произносятся так, а что они значат - этого я вам сказать не могу.
Я записал все слова, как их произносил мой ученый знакомый, и пошел в Пильману, чтобы спросить его, не знает ли он чего-нибудь еще про браслет и надписи. Мне хотелось также узнать, чем он объясняет все связанные с нагреванием браслета явление.
Пильман выслушал меня очень внимательно и, когда в рассказе своем я дошел до появления света из браслета и в нем - женской фигуры, он посмотрел на меня как-то странно и перебил меня насмешливым тоном:
- Ты был вечером у знакомого, говоришь ты? Да, многое может случиться после беседы за ужином, господин. Запах браслета и я чувствовал, видел также лицо девушки на камне, но то, что ты мне рассказываешь, это не то, что я видел. Правда, я не грел браслет, а ты его грел, да еще ночью, да чертил заклинание, - а ведь это все равно: произносить их или чертить. Странную вещь ты мне рассказал, господин. Жена говорила мне что-то похожее на то, что ты сейчас рассказал, но я ей не верил, - думал, что она это во сне видела. Ты знаешь, господин, женщин: им всякая глупость во сне видится. Ну, а ты - это другое дело… Да, да, интересный браслет. Но как узнать, почему является девушка - сказать трудно. Прочел ли ты надпись, господин?
- Часть надписи мне перевели, а часть - нет. Написаны какие-то слова, смысл которых совершенно непонятен.
- Что тебе перевели?
- Перевели: "Приди, сестра, зовет Готек", - а дальше что-то уже совсем непонятное, нельзя перевести.
- Дальше нечего и переводить - я понял, господин. Непонятные слова - это заклинание на каком-нибудь древнем египетском наречии… Знаешь, что я тебе скажу: отдай мне браслет обратно - я верну тебе деньги; и то про Пильмана говорят, что он заговаривает покупателей и заставляет их брать всякую дрянь, а тут заговорят и не знаю что… Не хочешь? Дело твое. А если хочешь добраться до смысла браслета и надписи, то надо тебе, господин, по-моему, вот что сделать: поезжай туда, где сделан браслет. А скажи, зачем тебе знать смысл надписи, господин? Интересно? Да. Не всякий может добраться до смысла и простых вещей, господин, а ты хочешь разгадать неизвестное. Это потруднее… Ну, слушай: браслет я купил в Риме; туда ехать незачем, в Рим он попал случайно; надо ехать в Египет - браслет сделан там. Теперь хорошо в Египте. Поезжай-ка туда, у тебя денег много. Если поедешь - зайди ко мне, я скажу, куда ехать и к кому обратиться: у меня есть знакомые в Каире, да в везде есть знакомые, господин.
VI
Поданная мне Пильманом мысль - ехать в Египет, чтобы узнать на месте о происхождении браслета, мне понравилась. Я давно собирался проехаться по Нилу, а ехать туда с какой-нибудь целью, конечно, заманчивее, чем просто для удовольствия.
Несколько вечеров подряд я нагревал браслет и, вместо того, чтобы рисовать иероглифы, произносил на память слова, которые сказал мне египтолог.
Каждый раз нагретый браслет наполнял комнату удушливым запахом, и каждый раз в столбе света появлялся призрак женщины. Но когда я пробовал проделывать то же самое днем, то ничего не выходило.
К появлению очаровательной женщины я так привык, что не мог прожить без нее нескольких дней. Она улыбалась мне так печально и вместе с тем так нежно, что я не мог забыть ее ни на минуту. Я полюбил ее, она сделалась мне родной, мне казалось даже, что мы давно-давно жили где-то вместе.
Сидя дома, я все время думал, чем бы все это объяснить. Иногда мне казалось, что я схожу с ума, но то, что призрак появлялся только ночью, меня успокаивало - не мог же я сходить с ума только по вечерам! - а чувство родственной любви к призраку я объяснял себе тем, что лицо являвшейся мне женщины было очень похоже на лицо моей бабушки в молодости. Я очень любил свою бабушку, - она меня и воспитала.
Наступил январь. Можно было ехать в Египет. Я стал часто бывать у Пильмана и советовался с ним относительно поездки.
Пильман оказался очень знающим и толковым человеком. Неоднократно я давал ему браслет, чтобы он вызвал призрак девушки. Он нагревал его, произносил заклинание, однако - бесплодно. Правда, на камне всегда вырисовывалось лицо, и браслет, как всегда, издавал запах, но призрак не появлялся. Когда же я брал в руки браслет и нагревал его, произнося заклинание, то являлась девушка и глядела на меня всегда вопросительно и ласково. Она повторяла слова "туаи… анх… туаи… анх", что в переводе египтолога означало: "сегодня жизнь", - и затем исчезала.
Пильман так заинтересовался происходившим, что в конце концов решил ехать со мной в Египет.
- Едем вместе, господин. Я тебе продал браслет, я и должен помочь тебе добиться, в чем тут дело. Этот браслет старинный, египетский, а мало ли что знали египетские жрецы! Много тайн унесли они с собою. Ведь они владели неведомыми нам силами. Разве мы знаем, что было им известно и что они могли делать? Едем в Египет, господин, - мы разберем, в чем дело. Мне ясно уже одно - что твоя душа замешана в истории этого браслета.
В конце января мы отправились.
У Пильмана везде были знакомые. Все торговцы древностями были его приятели. И пока я осматривал музеи, Пильман куда-то исчезал. Иногда он пропадал по целым дням и на вопросы мои, как и где он проводил время, обыкновенно отвечал: "Ходи, смотри, тут много интересного, а я занимаюсь делами"; как-то раз добавил: "Хорошо, что мы вместе поехали, господин, - один ты бы никогда не добрался до тайны браслета. Дай-ка мне его на сегодня". Я, конечно, дал браслет Пильману. Это было днем. Вечером Пильман не пришел к себе в номер, да и на другой день тоже (мы жили в гостинице рядом). Я зашел к его приятелю, торговцу древностями, чтобы что-нибудь узнать о нем.
- Как же, как же, он говорил мне, что ты непременно зайдешь ко мне справиться. Он уехал дня на два с каким-то проводником. Не бойся, он скоро вернется. Он говорил мне, что напал, кажется, на след того, что так интересует вас обоих.
Через неделю к вечеру Пильман вернулся, весь в пыли. Он казался страшно усталым.
- Едем, господин, - здесь мы ничего не узнаем; надо ехать в Омбо. Там живет старик, с которым я познакомился и который поможет нам добраться до происхождения и тайны браслета. Сам он копт. Между ними, говорят, есть такие, что знают все тайны древних магов и уж, конечно, знают все древние сказания. У моего знакомого, по слухам, есть кольцо с синим камнем, обладающее свойствами твоего браслета.
В Омбо Пильман познакомил меня со своим новым другом, старым коптом, который жил невдалеке от развалин храма.
- Если уж этот старик нам не поможет, то надо ехать обратно в Россию, - говорил мне Пильман. - Он хорошо говорит по-английски, знает египетский язык, читает иероглифы, и про него говорят, что он знает все, что знали древние египетские жрецы.