- Но посмотри, какой контраст, - сказала Соня. - Каждый раз, когда мы высаживаемся, это бросается в глаза. Сравни: корабль Джимми, такой аккуратный, его офицеры, которые прекрасно знают свои обязанности. И это город - если его можно так назвать. Здесь жители еле ползают, точно пребывают в полусонном состоянии. Все делается кое-как, если вообще делается. Это должно быть очевидно - даже для такого старомодного…мореплавателя, как ты.
- На борту корабля - возразился Граймс, - любого корабля - необходимо, чтобы каждый занимался своим делом. Но не слишком активно.
Они сидели втроем за столом на просторной веранде "Плеч Рудокопа" - одной из центральных гостиниц Пэддингтона, который выполнял на Вонге роль столицы. Перед ними стояли стаканы и запотевшая бутылка. Огромное солнце заливало пыльные улицы слепящим светом, но здесь, на веранде, легкий ветерок шелестел в листьях виноградных лоз, увивающих здание, создавая иллюзию прохлады, а железные столбы и ограда придавали месту старомодное очарование.
Тут с улицы вошел мужчина. Он снял широкополую шляпу, скрывавшую в тени лицо, и его тяжелые ботинки загромыхали по полированному деревянному полу. Соня и Фаррелл с некоторым неодобрением разглядывали его выгоревшую рубашку и шорты цвета хаки, которые могли бы быть почище и лучше выглажены.
- О, Миссус Граймс, - поприветствовал он. - Как де-ела?
- Спасибо, капитан, - ответила Соня холодно. Хорошо,
- Как пожи-ива'те, ком'дор?
- Могло быть хуже, - сказал Граймс.
- А с Вами ка-ак мир обра-ащается, ком-манд'р?
- Не могу жаловаться, - ответил Фаррелл - таким тоном, словно это была вежливая ложь.
Вновь прибывший - капитан Дэлби, начальник порта - подвинул к их столику стул и шумно опустился на него. Из-за стойки тут же появился официант.
- Пиво, Кларри, - произнес Дэлби. - "Шхуну стари-иков". И прине-еси еще пар' бутылок для мо-оих друзей. - Ваш Перв' Помощник ска-азал, что я смогу на-айти Вас здесь, ком-манд'р, - сказал он, глядя ему в спину
- Если у Вас какое-то важное дело, почему Вы не связались со мной по телефону?
- Да, в сам'м деле. Но Ваш корабль, воз-зможно, не смож'т торчать в по-орту еще неск'ко дней, да и мне не меша'т прогуляться.
Он принял из рук официанта большой бокал и пригубил
- А здесь я мо-огу посм'треть на Вас.
Фаррелл вскочил.
- Если случилось что-то серьезное, капитан, я немедленно отправляюсь в порт.
- Сбавь обо-ороты, ком-манд'р. Ты все ра-авно ничего не сделаешь, пока туда не добере-ешься.
- Доберусь куда?
- На Эсквел, конешно.
- А что случилось на Эсквеле?
- Не знаю точно, - он снова глотнул пива. Спешить ему было явно некуда. - Шкип'р с "Красной девки" отси-игналил: на Эсквеле мая-аки не работают.
- Как я понимаю, речь о "Прекрасной деве", - меланхолично поправил Фаррелл. - Пожалуй, это действительно серьезно.
- Не кипя-атись, ком-манд'р, за этим мая-аком сто лет никто не следит, так что о перс'нале можно не беспо-окоиться. И о мая-аке тоже. А этот кре-етин, котор' не может на-айти дорогу через этот сектор, и в собст'нной каюте заблудится.
- Даже в таком случае… - начал было Фаррелл.
- Сядь и допивай пиво, - одернул его Граймс.
- Есть тольк' один чело-овек, которого я ува-ажаю больше Вас, ком'дор, - с нежностью проговорил Дэлби. - Я сам.
- А что думает капитан "Девы"? - поинтересовалась Соня. - Почему это случилось?
- Если и знает, то мне не сказал. Технич'ские непо-оладки, землетря-асение, молнии.. - он лучезарно улыбнулся Фарреллу, - меня оч'нь радует, что вы здесь, ком-манд'р. Иначе мне бы при-ишлось гнать свою команду на Эсквел и самому ремо-онтировать эту черт'ву хрень. А мне не нравится ни Эксвел, ни ее жит'ли…- Дэлби заметил, что взгляд Сони стал холоднее на несколько градусов, и суетливо добавил:- Поймит', я но-ормально отношусь к тамошним ре-ебятам. Пока они жи-ивут у себя, а я у себя.
- Так Вы бывали на Эсквеле? - спросила Соня вполне дружелюбно.
- Еще бы! И не раз. Мы ставили ма-аяк, а потом его три раз' чинили. Мне хва-атило. Эта планет' не для чело-овека. А местные… такие мелк' красные обезьянки, непре-ерывно лопоч'т чего-то, лопоч'т… Трепл'тся, трепл'тся… Прост' на нервы действует. Их царьки - пету-ушистые ребят', но вполне ниче-его, особ'нно когда познакомишься с ними по-оближе. Они хоть понимают, которая сторо-она у хлеба маслом намаз'на. И люб'т сунуть нос в наш' книжки - а заодно и свистнуть пар'чку-другую. Мож'т, о-они нас не любят, да вид' не пода-ают. А другие - как у вас называют? Нижние слои общества. Да. Эти нас те-ерпеть не мог'т и не дела-ают из эт'го секрета.
- Это бывает, капитан, - сказала Соня - Очень часто две совершенно несхожие расы находятся в более дружественных отношениях, чем две идентичные. Я никогда не бывала на Эсквеле, но видела фотографии местных жителей. Они действительно очень похожими земных обезьян - вернее, мартышек, наших не столь далеких родственников. Я понимаю, Дэлби: на ваш взгляд эксвеллианцы - дурная пародия на доисторического человека. Но они, скорее всего, думают о вас примерно так же.
- Да. Во-озможн', так. Но я рад, что на эт'т раз мне не придется чи-инить маяк.
- Значит, это должен сделать кто-то другой, - великодушно произнес Фаррелл.
И вновь "Звездный Первопроходец" покинул планету и стремительно двигался по траектории между Вонгом и Эсквелом. Его инерционные двигатели поддерживали первую космическую скорость, а Манншенновские Движители работали в режиме временной прецессии, который называется "круизным". Фаррелл обсуждал с Граймсом, Соней и старшими офицерами поставленную задачу. Все сошлись на том, что это дело не относится к категории безотлагательных. Эсквелский маяк не имел особого значения для навигации в этом секторе космоса. Будь это так, он бы находился в не столь плачевном состоянии.
Дело в том, что это был просто маяк. Обычно от этих маяков зависела связь между планетами и кораблями. Для этого на них устанавливалось оборудование, позволяющее мгновенно связаться с любой точкой Галактики. Но маяк на Эсквеле был просто ориентиром в искривленном континууме. Группа квалифицированных техников за пару дней могла бы переоборудовать эту станцию - но на Эсквеле не было техников-людей. До сих пор.
Слово "империализм" долгое время считалось ругательством, но от этого империалистические идеи не перестали существовать. Маяк Карлотти на Эсквеле был острием клина, ногой в двери. Раньше или позже правители Эсквела поймут, что содержание маяка - это статья дохода, причем весьма весомая. Потом - с определенной вероятностью, рано или поздно - очередная планета войдет в состав экономической империей Межзвездной Федерации.
На Эсквеле есть радио - но радио в первоначальном смысле этого слова. Поэтому "Звездный Первопроходец" не мог осуществлять никакой связи с этой планетой, пока работал Движитель Манншенна, искривляющий пространство и время. Более того - до тех пор, пока корабль не подойдет к Эксвелу на достаточное расстояние. Конечно, на Эксвеле были офицеры псионической связи - или должны были быть. Был такой и на "Первопроходце", как на всяком корабле Федеральной Исследовательской и Контрольной Службы. Вернее, была - до того, как корабль совершил посадку на Глебе. Там девушка попала под неотразимое очарование местного скотовода (надо сказать, весьма зажиточного), упросила капитана и подала рапорт о немедленной отставке. Фарреллу ничего не оставалось, как подписать его, хотя и без особого восторга.
"Первопроходец" мчался сквозь пространство. Жизнь на борту текла своим чередом. Торопиться было некуда. Это был не первый случай аварии на неукомплектованном маяке - и явно не последний. Будни Глубокого Космоса на борту военного корабля включают в себя такие приятные вещи, как регулярное питание, шахматы, бридж, упражнения в гимнастическом зале. Соне это нравилось, Граймсу нет. Он не разделял стремления офицеров ФИКС к поддержанию показательного - вернее, показушного - порядка. И Фаррелл - весьма глупо с его стороны - стал зазнаваться. Он постепенно приходил к мысли, что они с Соней подходят друг другу. Кем был до сих пор Граймс? Неудачником, не более того. Он не только отказался от положения первого астронавта в галактике, признанного или непризнанного. Он ушел, громко хлопнув дверью, и сжег за собой все мосты. А что касается этого его увлечения - из всего возможного он выбрал морское дело… Граймс расстроился, но не удивился, когда Соня сказала ему, что на борту этого корабля его прозвали Древним Мореходом.
Солнце Эсквела - многоцветная спираль, сияющая прямо по курсу - быстро увеличивалось в размерах. И вот в один прекрасный день, час и миг Движитель Манншенна был остановлен, и корабль возвратился в нормальный континуум. До Эксвела оставалось несколько недель пути, но Фаррелл не спешил. До тех пор, пока они не получили первый сигнал с планеты.
В тот день Граймс с Соней и Фарреллом сидели в рубке. И вдруг из динамиков межкорабельной связи раздался странный тоненький голосок:
- Вызываю земной корабль… Вызываю какой-нибудь земной корабль… Помогите… Помогите… Помогите…
Неизвестный радист взывал не умолкая. Неужели он не понимает, что радио не может одновременно работать на прием и передачу сигнала? Кажется, Фаррелл понимал, чем это продиктовано. Пройдут минуты, прежде чем радиоволна донесет его голос до антенны эсквелианца, и еще несколько минут, прежде чем придет ответ. Пока они ждали, он выразил надежду, что у того, кто послал сигнал бедствия, есть хотя бы еще один передатчик.