Еще меня посреди реки не допрашивали. И главное, кто? В моем мозгу сработала какая-то защелка. Придурок, отвечающий за правильное исполнение роли. Не человек даже, а так, усилитель тенденции. И что я вообще с ним церемонюсь? Сгусток энергии! Грязь. Это же он вел моего персонажа, мою супердевочку по волнам стандартной приключенческой интриги. Он же мразь до глубины… нет. Души у него нет.
Я вновь повернулась и зашагала в сторону берега. Брызги летели во все стороны, мягко струился под ногами песок. Я прошла уже полдороги, вода уже доходила до пояса, и тут я вновь заколебалась. А! Старомодное воспитание! Ненавижу!
Сзади несколько раз плеснуло, потом на плечи опустилась омерзительно мокрая тряпка. Черный плащ.
- Возьми и не майся. Только он у меня без застежек.
Я молча закуталась в эту мерзость и вышла, наконец, на берег. С плаща текло и капало.
Берег был совсем не тот, на котором мы прятались с Пташкой и Дану Алисо, не обрывистый, а пологий. Узкая полоска песчаного пляжа сменилась ярко-зеленой травой, а чуть дальше росли молодые дубы вперемешку с редкими березами. Дул довольно сильный ветер, и полы мокрого плаща хлопали меня по ногам.
Та-ак, далеко я уйду, если все время придется держать руками этот мерзопакостный плащ, а он будет настырно распахиваться…
Джинн обогнал меня, преградил дорогу и завязал у горла болтающиеся тесемки, потом вздохнул, вытащил откуда-то булавку с черной жемчужиной и кое-как сколол полы плаща.
- Больше ничего сделать не могу.
И на том спасибо. Нет ничего глупее путешествия в голом виде через всю территорию королевства. Я ведь помню: от границы меня довольно долго везли в закрытом экипаже, а потом уже пересадили в "папашину" коляску. Поскорее бы выбраться отсюда! Правда, до окончания срока контракта еще есть время, но условия были нарушены не мною.
- Только должен предупредить: если дематериализуюсь я, ты вновь останешься без одежды.
Я посмотрела на Джинна с некоторым интересом. Если на него одеть чадру, все остальное смотрелось бы вполне прилично. Черная сорочка с широкими рукавами, черные штаны до колен, опять-таки черные чулки и башмаки того же цвета. Этакий черный гражданин романтической наружности. Физиономия только…
- Ты тоже глюк?
- Глюк. Причем твой в данное время.
Я очень старательно подумала. Одежда у меня была местной, мой глюк уцелел, тогда почему я осталась нагишом?
- Тот парень со смотрителем был чьим?
- Эрг? Он вел партию положительного персонажа, насколько я понял, твоим антиподом здесь был Пташка.
- Так кто же упер мою одежду?!
Джинн даже остановился.
- Ты знаешь, что я не человек?
- Знаю.
- Тогда чего ты от меня хочешь?! Я тебя не раздевал! Эрг дематериализовался, а ты подвернулась под удар. В полумиле исчезло все, имеющее отношение к сектору. Там воронка теперь!
- Что ты волнуешься? Я только спросила. Мне ничего не рассказывали о дематериализации глюков. Я хочу убраться отсюда.
- Я понял.
Мы шагали по дубовой рощице. Среди деревьев ветер почти не чувствовался, но мой плащ и без него подсыхал очень быстро. Материя, из которой он был сшит, хоть и напоминала бархат, все же им не являлась.
- Эй, ты, как тебя зовут, а что все-таки произошло в избушке? Кто убил смотрителя. И куда подевался Пташка с компанией?
Джинн зачем-то потер лицо, и шрамы мгновенно порозовели. Ответил он не сразу, а после долгой-долгой паузы, так что мы успели подняться на холм и спуститься с него.
- У меня сейчас нет имени. Персонаж, звавшийся Пташкой потерял имя после того, как сбросил своего глюка. Теперь это просто человек, о котором я ничего не знаю. Дану Алисо и "дочь волшебника" - это персонажи, слишком тесно связанные с положительным героем, чтобы уцелеть после его исчезновения. Их породил сектор, его тенями они и остались.
- Послушай! Я буду звать тебя Джинном, все равно ты появился, как Джинн из бутылки.
- Я появился, как глюк, которого отрывают от наемника!
Здесь я почему-то оскорбилась, безусловно, я знала, подписывая контракт, что меня будут использовать, как генератор психоэнергии, но, елки-палки, в слове "наемник" привкус не тот! Чертова фирма! Откуда она взялась на мою голову?!
"Тра-та-та-та", - на мою голову посыпались сбитые с дерева ветки. Джинн сделал дикий прыжок, сшиб меня с ног, и мы вдвоем рухнули в кусты орешника. Следующая очередь аккуратно прошила куст над нами. Сердце у меня замерло в ожидании третьей, но вместо этого раздался оглушительный рев: "Эй, вы, двое, подойдите!" Джинн проворно вскочил, выдернул меня из куста, невзирая на треск бархата, и мы предстали перед здоровенным парнем в форме морской пехоты. Сдвинутый на ухо берет украшало маленькое черное перышко. На лице верзилы было написано тоскливое равнодушие. В двух шагах от бравого солдата на разбитой колесами дороге застыл потрепанный джип с прыщавым юнцом на месте шофера.
- Документы есть? - прорычал верзила, не опуская автомата.
- От возмущения у меня перехватило дух: мало того, что вклинились в средневековый сюжет, так еще и ведут себя по-хамски.
- Ты на кого орешь, мерзавец? - спросила я, как можно ласковее. - Кто твой командир?
Верзила нехорошо улыбнулся.
- Смаги, а ну-ка, объясни дамочке, кто мой командир.
Юнец нехотя выбрался из машины, подошел и отвесил мне такую пощечину, что в ушах зазвенело, а глаза сразу наполнились слезами. Я промокнула слезы черным бархатом и посмотрела на Джинна. Джинн не шелохнулся, его изуродованное лицо вообще стало деревянным.
- Обыщи их, Смаги!
Смаги повернулся и начал старательно обшаривать Джинна, который невидящим взглядом пялился куда-то в пространство. Внутри меня медленно разрастался холод. Если я хоть что-то понимаю в расстановке сил, людей здесь быть не должно. В этой игре участвовали лишь двое: я и тот, кто был Пташкой. Прочие - лишь порождение мира иллюзий. Только положительный персонаж мог противостоять мне, и то, победа досталась бы ему дорогой ценой: я успела бы еще натворить кучу пакостей. Ну, ладно, Пташка исчез, ну, ладно, я рассоединилась со своим глюком, но это еще не повод для того, чтобы стать рядовым персонажем. В конце концов, я нанималась в злодейки, а не в невинные жертвы!
Смаги покончил с Джинном и перешел ко мне. Когда он засунул руку под плащ, глаза у него вначале стали квадратными, потом округлились. Дыхание остановилось, потом резко участилось, на лбу выступили капли пота.
Верзила, вероятно, что-то заметил, так как сказал уже с явным раздражением:
- Хватит ее лапать. Нашел деньги?
Юнец выдернул руку, отошел и что-то буркнул негромко. У пехотинца тут же заблестели глаза, он пристально оглядел меня и присвистнул:
- Это меняет дело.
Не глядя, он ткнул автомат в руки своему напарнику:
- Убери парня и возвращайся.
- А ну, пошел! - петушиным голосом выкрикнул шофер.
Джинн молча шагнул в сторону. Едва они скрылись за деревьями, коротко протрещала очередь. Пехотинец облизал губы, не сводя глаз с моего плаща, и я просунула руку в вырез, чтобы выдернуть Джиннову булавку. Отличную длинную булавку с черной жемчужиной на конце, великолепную тонкую булавку, длиной побольше моего указательного пальца. Выдернув булавку, я небрежно распахнула плащ.
- Ты собираешься кого-то ждать, служивый?
Служивый ждать и не думал, он сразу же двинулся ко мне. Сквозь холод в моей голове спокойно проворачивались мысли. Раненный зверь опасен, зверя надо убивать наверняка. Если всадить эту штуку в шею, будет ли он убит? Надежнее было бы через глазницу прямо в мозг, тогда…
Он не дошел шага. Что-то глухо хряпнуло, и верзила осел к моим ногам. Позади него с автоматом в одной руке и охапкой одежды в другой обнаружился Джинн.
- Я немного задержался из-за тряпья, - объяснил он. - Для общего блага тебе все-таки лучше путешествовать одетой.
У меня сильно зашумело в ушах, ноги сделались ватными, и я без сопротивления позволила перенести себя в машину. Уже там Джинн не без труда разжал мне пальцы и, забрав булавку, сколол себе ворот сорочки.
- Я дам тебе кое-что получше, - и, быстро обшарив тело верзилы, вернулся с массивным армейским ножом в ножнах. - Надень!
- Я не умею с ним обращаться, - мои губы едва шевелились.
- Ничего, теперь тебе по форме положено.
Я с отвращением напялила на себя комбинезон и, затянув до упора ремень, повесила на него ножны. Сапоги юнца оказались мне великоваты, и поэтому я предпочла остаться босиком, зато берет все-таки надела. Пришлось заправить под него волосы, чтобы хоть издали походить на мужчину.
Джинн не переодевался, напротив, он вернул себе свой плащ и этаким Мефистофелем взгромоздился за руль джипа. Обращался он с машиной довольно профессионально для "средневекового джентльмена", и из лесочка мы выехали без особых приключений. За лесом оказалось шоссе, из чего я сделала вывод, что с прошлым окончательно покончено: за все время пребывания в королевстве я не видела ни одной приличной дороги.
Единственное оказалось неизменным: время. От дворцового завтрака остались одни воспоминания, солнце уже клонилось к закату, и желудок явственно напоминал о прошедшем дне. Над пологими холмами висели облака, подсвеченные солнцем, как куски сладкой ваты в разноцветных формах уличного разносчика. Под облаками летали целые стаи птиц, набивающих желудки вечерней мошкарой. Где-то звенели колокольчиками сытые коровы, и упитанный пастух звонко щелкал кнутом…
Интересно, глюкам нужна пища?
- Джинн, - начала я, и тут мотор замолк. Правда, он тут же взревел снова, но это была уже агония. Он чихнул пару раз и затих навеки.