Даруа никогда не увлекался акробатикой. Конечно, когда какой-нибудь очередной тренер, к которому в очередной раз попадал пилот, жаждущий подвигов в рядах косморазведчиков, заставлял подопечных выполнять элементы акробатики, Ватиш делал стойки, поддержки, подхваты, кульбиты, а под дулом лучемета мог выполнить сальто. Но братья Лени акробатами родились. Это было понятно всякому, кто хотя бы один раз увидел их выступление. Играли они историю об ученом недотепе, который увлекался ловлей крылаток и молодом балбесе, желающем почесать кулаки. Ученого играл Мишель, балбесом стал Ричард.
Самое забавное то, что дело происходило в условиях переменной гравитации. Увлеченный погоней за крылатками ученый то легко взбирался на вершину шеста, где совершал немыслимые пируэты, то еле ползал по арене в двух шагах от пытающегося его догнать балбеса. Никаких крылаток, естественно, на арене не было, здесь Мишелю пришлось прибегнуть к пантомиме. Он "ловил" их и складывал в воображаемую сетку, а Ричард пытался отнять у него сетку и надавать тумаков. Они кувыркались по очереди и швыряли друг другу металлический шест с нашлепкой обломанного манипулятора на конце. Для чего обычно применяли этот шест на Бадене - непонятно, но пока один из братьев удерживал шест вертикально, второй использовал манипулятор, чтобы сделать стойку вначале на руках, потом на голове. Закончился номер тройным сальто, которое поочередно выполнили оба брата.
После того, как стихла барабанная дробь, и запыхавшиеся братья вернулись в шатер, на арену выскочила Нина и принялась посылать зрителям воздушные поцелуи. Безмолвствовавшая во время выступления Лени аудитория оживилась: по трибунам пронесся гомон, раздались первые аплодисменты. Нина тоже не просто танцевала, она играла танцовщицу, которая приехала выступать на фестивале. Если бы не пара-тройка характерных жестов, она сошла бы за выпускницу академии классического танца. Но ее стихией явно были развлекательные купола. Когда она закончила танец "шпагатом", из которого мгновенно перешла на откровенно распахнутые "ножницы", от дружных аплодисментов едва не рухнул летучий экран, и даже двое на парящих креслах изволили несколько раз свести и развести ладони.
Концерт продолжался. Ватиш не сразу обратил внимание, но каждый раз после выступления артистов, на несколько секунд прерывалась музыка. Так было после акробатов, после выступления Нины, и после того, как смолкли раскаты Валиевского баса - музыка оборвалась. Несколько секунд все словно чего-то ждали.
Наконец на арену выскользнула Марыся, и Даруа замер, вслушиваясь в такты нехитрой песенки. Как он сам выскочил на арену, он не запомнил. Что делал - тоже. Очнулся в тот момент, когда рев взвинченной толпы перекрыл последние музыкальные аккорды. Судя по энтузиазму публики, номер понравился.
18
Нина вдруг пронзительно взвизгнула и вытянула руку в указующем жесте:
- Что это?!
По узенькому, ведущему к арене, мостику двигалось нечто бурое, шестилапое, размером с хороший контейнер для корабельной кухни. Двигалось неторопливо, потому что с двух сторон его придерживали за накрученные на лапах веревки два дюжих молодца. Примерно на середине мостика люди одновременно отпустили веревки и кинулись назад.
- Сахитель! - спокойно сообщил Павел. - Хищник с Юноны.
"Хищник с Юноны" ступил на арену и задумчиво оглядел собравшихся восемью небольшими глазками, расположенными по обе стороны головы. Глазки обладали автономией: каждый их них сидел на своем стебельке и обозревал потенциальных жертв под своим собственным углом наклона.
- Мы должны его убить? - слегка отступая назад, с сомнением спросил Мишель. - Он не кажется безобидным!
- Это он должен нас убить! - возразил Павел. - = Судя по всему, наша смерть должна стать апофеозом концерта.
- Мужчины, сделайте же что-нибудь! - истерически вскрикнула Нина.
Мужчины не спешили прислушиваться к совету, а сахитель не торопился нападать. Похоже, ему самому не слишком нравилась его роль, и он шагнул было на мостик, явно намереваясь вернуться обратно, но из проложенных по дну рва трубок полыхнуло пламя, и сахитель передумал. Пока люди жались друг к другу на одной стороне арены, хищный шестиног, по очереди подогнув все шесть лап, улегся на брюхо на второй.
- Да он не голодный! - успокоил Валиев. - У него усы отвисли! У голодного они кверху торчат.
Сахитель посмотрел одним глазом на пламя, остальными на сгрудившихся людей, и усы у него неожиданно взвились кверху.
- Садимся и сидим тихо! - быстро предложила Марыся. - Эти твари реагируют на резкие движения. - Всем сесть!
Люди дружно опустились на арену, сахитель с недоумением понял, что жертва вдруг резко уменьшилась в размерах, и с надеждой посмотрел в сторону парящих под куполом кресел. Возможно, он бы попробовал за ними подпрыгнуть, но тут зрители громко засвистели, и с импровизированной трибуны в зверя полетел первый камень. Второй попал сахителю в бок, зверь подскочил и забегал по арене, тревожно посвистывая и вскидывая то и дело усы.
- Сидеть! - сдавленно прошипела Марыся, но, когда сахитель едва не наступил на девушек, Нину охватила паника. Пронзительно вскрикнув, танцовщица попыталась вскочить, чем немедленно привлекла внимание зверя. Сахитель остановился и повернул к потенциальной жертве безволосую морду. Трибуны радостно взревели, но Павел ловким броском метнул в хищника скрипку, сахитель на лету схватил инструмент и щелкнул челюстями. Раздавленная скрипка тихонько хрустнула.
- Сядь! - Павел рванул Нину книзу. Остальные артисты, закрывая руками головы, сбились в кучу, словно надеясь, вжаться в арену и исчезнуть. Сахитель дожевал скрипку, трусцой подбежал к людям и начал с интересом ощупывать их возбужденно подрагивающими усиками.
- Дар, твой выход! - Марыся внезапно с силой вытолкнула из группы Ватиша так, что тот оказался почти под ногами зверя. Сахитель на секунду замешкался, потянулся к жертве, но Даруа мгновенно вцепился в уставленный на него глаз. Сахитель ударом лапы, сбил нападающего с головы, но даже опрокинутый на спину Ватиш умудрился ногой пнуть его во второй глаз, а руками схватиться за морду хищника, мешая открыть пасть.
Пока сахитель утюжил арену Даровой спиной, Марыся воспользовалась тем, что голова зверя была опущена, сделала великолепный прыжок и оказалась сидящей на короткой толстой шее. Сахитель отвлекся от Даруа, чтобы попытаться сбросить наездницу, а в это время спокойно наблюдающий за поединком Павел подскочил и всадил металлический шип в брюхо хищника.
Сахитель рявкнул, взвился на дыбы, размахивая в воздухе двумя парами лап завалился назад, и всей тушей рухнул с арены в пламя рва. И тут остолбеневшие зрители увидели, как зависший над спиной зверя в воздухе Павел сдергивает Марысю с шеи сахителя, и они вдвоем приземляются на арену!
Трибуны разразились криком и оглушительными аплодисментами.
- Пу-стын-ники! - скандировали зрители.
- …ю! - громко произнес Дар, что обычно делал не часто. Мало того, что эти двое только что парили над ареной, так еще и он сам выделывал пируэты в воздухе, в полуметре над ковротом, потому что стоять не мог.
- Пустынники! - ревела пещера.
Зрители из первых рядов бросились было к арене, но тут откуда-то из боковых переходов появились вооруженные люди в скафандрах, а из парящих над ареной летучек на артистов и зрителей хлынул поток пены. Пламя во рву полыхнуло в последний раз и опало. Несколько выстрелов оборвали рев опаленного сахителя, и туша его неподвижно застыла во рву. Сбитый струей пены Даруа свалился на арену, рядом с уже спустившимися Павлом и Марысей, а четверо остававшихся на арене людей шарахнулись от своих бывших товарищей по несчастью не хуже, чем от сахителя.
Люди в скафандрах оттеснили зрителей и оцепили арену, направив на толпу дула излучателей. По мостику уже бежали вооруженные люди. Один за другим они хватали пленников и волокли прочь с арены. Никто не пытался сопротивляться, но люди в скафандрах то и дело тыкали дулами в спины артистов, заставляя их почти бежать. Нина на ходу тихонько всхлипывала, остальные молчали, кое-как растирая по себе клочья пены.
Даруа почему-то подумал, что их вернут в камеры, но оказался не прав. Они миновали поворот на тюремный уровень и оказались в длинном, вырубленном в скале коридоре, пол которого спускался под уклон. Метров через сто пятьдесят коридор закончился массивной бронированной дверью. Покрытая пятнами ржавчины, с проржавевшими заклепками она явно простояла здесь не одно десятилетие.
Артистов поставили перед дверью в шеренгу, охранники выстроились напротив. Через гермошлемы не очень-то различались выражения лиц, но Даруа готов был поклясться, что охрана с нетерпением ожидает приказа. Неужели им платят расстрельные?
Мишель переглянулся с братом.
- Что-то у меня дурные предчувствия, - тихо сказал он, кивая в сторону излучателей. - По-моему, концерт им не понравился! Валиев, вы бы поговорили с ними!
Но тут, громко шурша подолом, появилась давешняя дама, успевшая за это время сменить пурпурное одеяние на желтую сутану. Вот тут-то Даруа, наконец, вспомнил, где ее видел. Это она сидела за соседним столиком, когда взорвалась гаярдовая фишка! И партнером ее в концертном буфете был как бы не сам Джо!