Толстая официантка в засаленном переднике поверх мини-юбки с крайним презрением швырнула на столик два бокала пива. Георгий уже успел забыть, что заказывал его. Гэндальф все так же автоматически подгреб бокал к себе, приподнял над столом и начал хлебать длинными неопрятными глотками.
- Подожди. - Георгий тоже отпил немного; поморщился. - Ваша газета… Кого вы поддерживали? Виерского?
Он интересовался политикой ровно настолько, чтобы не выглядеть "чайником" перед теми учениками, которые имели обыкновение смотреть вечерние новости по первому каналу. Конечно, изображать знатока политических и масс-медийных подводных течений перед Сашкой, у которого вся жизнь была непосредственно связана… Да, собственно, только из этого она и складывалась, его теперешняя жизнь.
Гэндальф досадливо помотал головой. Громко глотнул. Рукавом вытер пену с потрескавшихся губ:
- Правоверные мы были, николаенковские… Но не в этом дело. Наша газетенка - мелочь. Начинать и положено с мелочей. Если сразу по-крупному, может выскочить резонанс. А так- мы, новости четвертого… пустили с утра пару клипов, никто и не заметил.
- Н-да, - выдавил Георгий.
Уж он-то не заметил точно. Он и не помнил, когда последний раз включал телевизор. Включала Светка - сериалы, или пацаны - футбол и мультяшки, а ему приходилось поневоле присоединяться, готовясь к урокам или проверяя тетрадки тут же, в горнице… Но не по утрам. Утро в селе - время не для телевизора. Утром не до новостей, есть они или нет.
- Я пытался дозвониться Андрею, - сказал Сашка.
- И что?
- И фиг. В штабе трындят про поездку по регионам - хотя вчера он еще по-любому был на месте, жеребьевка же. Мобилу со времени того интервью, что я с ним делал, он уже раз двадцать, наверное, поменял. Удалось раздобыть домашний, так там вечный автоответчик. - Он усмехнулся. - Хотя нет: пару дней назад попал на нее… на Алину… черт!!!
- Если это то, что ты думаешь, ее тоже касается, - заметил Георгий.
Гэндальф сумрачно помотал головой:
- Нет. Алька - такая же, как мы с тобой. Я уверен. Процент погрешности, как говорил Влад.
Повисла пауза. Из разряда тех, когда неловко, что кепка уже снята и лежит на столе, а из-за стойки несется жизнерадостная попса. Георгий залпом допил пиво, смахнул пену с усов.
- Тебе кажется, он все-таки был прав?
- Мне ничего не кажется. Я сам там был - сам! - в той лаборатории. Я же вам тогда рассказывал… Знаешь, Герка, я ведь не сомневался, что рано или поздно это начнется. Дай сигарету. - Он снова произвел дрожащими пальцами заученный комплекс движений. - Но сейчас я без понятия, что делать.
Глаза у Сашки были припухшие, воспаленные, в густую красную сеточку. Ясно, что со времени увольнения он ежедневно прикладывается к чему-нибудь покрепче, нежели пиво. Может, с товарищами по несчастью, а может - вообще неизвестно с кем. Неудивительно, что ему начинают чудиться всякие… Георгий поймал свою мысль за слово "чудиться", будто за воротник. Ты ему не веришь. И скорее всего ты прав.
Это все город. Чересчур большой город, из которого Гэндальф не сумел вовремя сбежать - в отличие от тебя самого. Эх, если бы можно было вывезти его на пару недель к себе… но Светка… и потом, это не поможет. Ему срочно нужна хотя бы иллюзия настоящего дела.
- Проведи журналистское расследование, - предложил Георгий. - МИИСУРО - это актуально, у тебя с руками оторвут. Устроишься в хорошее место… сейчас, перед выборами, это не проблема. А потом…
- Хотел бы я знать, на что будет похоже "потом".
Он затянулся и продолжал:
- Фигня все это. Я года четыре назад взялся типа за расследование, когда еще в "Столичной правде" был, помнишь? Причем ни слова о том, что сам видел… Только неоспоримые факты. Собрал мощную статистику по выпускникам "Миссури" разных лет, встретился кое с кем из наших. Черт, ты не представляешь, как мне не хватало той информации, что Влад… Но все равно вырисовывались разные штуки. Например: после нашего с тобой курса проект и вправду был свернут. Понимаешь? Если по первым трем выпускам мы имеем процент погрешности на блестящем фоне, то затем - скорее наоборот. С четвертого года и контрактников начали брать… В общем, много было фишек. Материалец на раз воротище… может, помнишь?
Георгию очень захотелось вспомнить; врать было бы глупо и неуместно. Покачал головой.
- Вот именно. Никакого резонанса. Из ректората "Миссури", правда, пришла писулька, требовали опровержения. Я и дал- жалко, что ли?.. Олька ходила беременная… Я ведь думал, хоть кто-то почешется… из НИХ.
Сашка умолк. Георгий отодвинул бокалы из-под пива на другой конец столика; официантка и не думала их забирать. Толстуха за стойкой с непристойным звуком продула сифон. Бодренькая песенка в пятнадцатый раз повторила рефрен и наконец сдохла. Почти без перерыва началась другая песня - впрочем, вполне приемлемая. Звенислава, усмехнулся Георгий. Кстати, любимая Светкина певица.
Некоторое время они молча слушали ее.
- Попса, - сказал Гэндальф. - Профессиональная, даже талантливая - но попса.
Георгий равнодушно пожал плечами.
- Тебе все по фиг! - внезапно вскипел Сашка. - Сидишь тут, весь на своей волне… А ты хоть помнишь, КАК она пела твои песни?! Твои!!! "Балладу выбора", "Королеву"… помнишь?! Да ведь она могла бы… и ты, между прочим, тоже… Когда ты последний раз держал в руках гитару?
Проняло. Огрело жгуче, словно хлыстом по щеке.
- При чем здесь это? Я в любом случае за свою жизнь отвечаю сам. Как и ты, Гэндальф.
Сашка сузил опухшие глаза:
- Не факт.
Они просидели в той кафешке долго. Выпили еще пива и съели по громадному чебуреку с подозрительным привкусом. Намозолили глаза толстухам барменше с официанткой и спугнули троих алкашей, явно претендовавших на тот же столик.
Говорили.
Георгий честно пытался убедить себя, что все, о чем рассказывает Гэндальф, может оказаться правдой. Жуткой, неотвратимой, как лавина, которая непременно ударит не только по всей стране - миру? - но и по его маленькой родной Александровке, по мальчишкам, по Светке, по непостроенному дому, по вязу во дворе.,. Не получалось.
Он точно знал, что стоит сесть в электричку - нет, в электричке он еще, может, и продержится под впечатлением этого разговора, - но потом, вылавливая на дороге попутку от станции до села, проходя глубокой ночью мимо сада дяди Коли с побеленными деревьями… В общем, все это останется далеко позади. Реальными, зримыми станут совсем другие вещи. Составляющие настоящую, раз и навсегда заведенную жизнь. Перерыв на краткие студенческие годы в столице - не в счет. Жаль, что Сашка вовремя не понял… Из них троих только Влад мог с полным правом называть себя столичной штучкой.
- Он был твоим другом, - сказал Гэндальф. - Ты не можешь так просто устраниться… теперь, когда он таки оказался прав.
- Допустим. - Георгий уже поглядывал на часы. - Но, по-моему, надо подождать реальных доказательств. Вот представь себе: мы с тобой пробиваемся к каждому из наших… бывших наших… что само по себе не так легко. А дальше? Материалов и программ Влада у нас нет. Нам нечем апеллировать, кроме твоей газеты.
- Я думаю, они кое-что знают и сами. Помнишь, когда Влад впервые заговорил об этом, мы собирались в общаге и пытались как-то… и даже Андрей. Не может же быть, чтоб они обо всем забыли!
Георгий пожал плечами. Он - действительно почти забыл. Да, тогда, в институте, было и страшно, и до темного восторга здорово ощущать приближение катастрофы - как стоять в болотных сапогах на пути мутной паводковой волны. Этот кайф вряд ли возник бы, будь опасность настоящей. Глупое мальчишество, романтичное и безумное, словно соло на гитаре. Но лично он давно успел повзрослеть.
- Ты боишься, - вдруг бросил Гэндальф, и Георгий вправду вздрогнул. - Что ж, имеешь право. У тебя семья… Дай еще сигарету - последний раз, честно.
У него долго, минуты две никак не срабатывала зажигалка; предложить свою казалось не то чтобы оскорбительным, но почему-то очень неуместным. Да, семья… На безымянном пальце у Сашки по-прежнему было кольцо. Железное, из подростковых ролевых игр.
Георгий вздохнул:
- Слушай, а ты вообще… видишься с Олей? И…
Он прикусил язык, вдруг осознав, что не помнит, как зовут Сашкину дочь.
Сколько ей должно быть лет: три?.. нет, уже четыре с половиной, как Никите, Светка тогда еще долго подсчитывала сроки и наконец заявила, что Саша с Ольгой уж точно женились по залету, а потому как пить дать разведутся. У него, Георгия, был один, но весьма убедительный контраргумент, и жена быстро замолчала… что не помешало ей в конечном итоге оказаться правой.
Гэндальф неопределенно повел рукой; струйка сигаретного дыма нарисовала в воздухе восьмерку:
- Зачем я им, по-твоему, нужен?
Затянулся, помолчал. Георгий прикусил губу; не надо было начинать об этом, тут уж Сашке ничем не поможешь. Снова покосился на часы: пора. Электричка через сорок минут… а ведь еще метро.
- Я сам. - Гэндальф перехватил его взгляд и поднялся. - Сам все сделаю. Дозвонюсь, хоть расшибись, до Андрея: основная ставка в проекте, разумеется, на него. Достану всех, кого смогу. Я-то ничем и никем, кроме себя самого, не рискую… Ты только запомни все, что я тебе тут наговорил, Герка. На тот случай, если все равно… ну да ты понял.
Проходя мимо стойки, он притормозил и неожиданно твердым, начальственным тоном потребовал у барменши "две по сто". Георгий попробовал воспротивиться- время!.. да и Светкин скандал поздно ночью как-то… но толстуха подчинилась на удивление быстро и даже ополоснула стопки перед розливом.