- Естественно: меня подозревают.
- В чем?
Клюнул окунек, заглотнул наживку - подался вперед, весь - ожидание. Теперь мысленно поводить, не подсекать сразу.
- Трудно предположить… Все-таки пять часов у гольтов, мало ли что могло случиться. - Я размышлял вслух. - Во-первых, я был без сознания, вернее, в сознании, но смутном, все расплывчато, не резко, звук почти не доходит - вата в ушах или звукопротектор. Помню, что меня несли, потом - люди в белых халатах, что они могли со мной сделать? Боли не было, скорее приятное ощущение: какой-то вибромассаж и запах - легкий-легкий, цветочный, как на клеверном лугу…
Я взглянул на Тейлора: откинулся в кресле, глазки закрыл, словно не слушает. Но вот я умолк, и он сразу "очнулся":
- Это - самое интересное из того, что вы мне сегодня наговорили. Продолжайте.
- Дайте вспомнить. Все-таки времени-то сколько прошло…
Кто считал это время? Оно тянулось долго, бесконечно долго. Полгода назад или раньше, когда я только-только вернулся с задания, меня вызвал генерал Дибитц.
Обычная обстановка, обычный разговор…
- Отдыха не будет.
- Я не устал.
- Тем лучше.
- Что-нибудь сложное?
- Скажи, невероятное.
- Почему я?
- Мы просчитали пять вариантов. Твой оптимален. От успеха операции зависит слишком многое. А с планом ты познакомишься. Время у тебя будет.
Что ж, у меня было время - текучее, липкое. Время ожидания опасности - самое долгое время в мире. Парадокс: времени много, и его не хватало. Мы и так затянули с первым шагом - с подменой. Двойник был найден давно: пилот Чабби Лайк - отличный парень, немного суховат, но это к лучшему - меньше близких знакомств. Мы были похожи, как два близнеца, родная мама не отличит. Впрочем, насчет родной мамы я, конечно, загнул, у нее всегда найдется с десяток способов различить сыновей: родинки, форма ногтей, походка, характерные жесты - всего не перечислишь. А у нас с Лайком было гораздо больше этих отличий, начиная с веса и кончая привычками. Ну, что касается веса - болезнь его не прибавляет, а после аварии я довольно долго провалялся в постели. А привычки?… Я о них знал, оставалось только привыкнуть к ним. И это не каламбур, я действительно вживался в привычки Лайка - его вкусы, его манеру говорить, улыбаться широко и белозубо, ни с того ни с сего умолкать, уходить в себя. Думаю, что с этой задачей я справился неплохо. Лайк был золотом для меня: на Планете у него нет друзей, только случайные знакомые, которых за минувшие пять лет он и сам основательно подзабыл. Все это подтвердила его память, перемещенная в мою черепную коробку за три с половиной часа на операционном столе - в тот день, после аварии его катера.
Аварию устроили наши люди, и не их вина, что пилот пострадал больше, чем нам хотелось. Такой уж парень этот Лайк: всегда лез в самое пекло, даже когда не требовалось. Смешно, но и в этом мы похожи. Его увезли со станции сразу после перезаписи. Он выкарабкался, конечно: в наш век медицина почти всесильна…
Тейлор перелистал странички моего "дела".
- Состояние у вас было не из лучших. Не смертельное, конечно, не преувеличивайте. Да и без сознания вы были всего лишь сутки - не так уж много.
- Мне хватило. Так сказать, на всю жизнь. С Луной покончено.
- Чем же собираетесь заняться?
- Отдыхать.
- Вы это уже говорили.
- В баре? Так я не вам это говорил, а какому-то фермеру, приехавшему поглазеть на ракеты. Откуда я знал, что он контрразведчик?
Тейлор усмехнулся:
- Спасибо за комплимент. Значит, я похож на этакого недотепу фермера?
- Похож, - чистосердечно признался я.
- Вы тоже похожи… - Он помялся.
- На фермера?
- Все-таки на пилота Лайка.
Я решил, что пора кончать затянувшуюся комедию. Пилот Лайк не привык к церемониям.
- Короче говоря, долго мы еще будем играть в подозрения? Я бы хотел закончить свидание.
Тейлор открыл ящик стола и протянул мой паспорт.
- Вы свободны. Простите, что задержал: мне просто хотелось поближе познакомиться.
- Рад был удовлетворить ваше желание. - Я встал. - Можно идти?
- Конечно. - Тейлор усмехнулся и подмигнул. - Все-таки надеюсь, что мы еще встретимся.
Глава 3
в которой появляется Мак-Брайт
Далее все прошло благополучно. Автомат выбросил мой кофр незамедлительно - я только сунул в щель жетон с номером. Проверка документов тоже прошла без волокиты - таможенник изучил печать на паспорте и, козырнув, пропустил через турникет на движущуюся ленту тротуара, которая и донесла меня до станции монорельса.
Я помнил - опять помнил! - что скорость поезда не позволяет глядеть в окно - устают глаза, но все-таки не закрыл его шторкой телеэкрана. Меня мало волновали новости дня: кто-то куда-то приехал, кто-то кого-то встретил, кто-то что-то подписал - все это пестрой громкоголосицей долетало до меня из соседних купе - вагон был почти пуст. Только в кресле напротив спал - или делал вид, что спит, - высокий, длинноногий субъект лет под пятьдесят, что-нибудь вроде коммивояжера, человека вечной профессии, которая сохранилась еще с незапамятных времен и ничуть не думает уступать позиций в наш суетливый век автоматических распределителей.
Монорельс не подвозил к самому городу: труба-вагон плавно затормозила, за окном возникла бетонная стена станции с яркими пятнами реклам, и голос дикторши сообщил:
- Конечная станция - пятьсот девятый квартал. Отсюда в город вы сможете добраться на аэробусах или на электролях. С благополучным прибытием.
Мысленно поблагодарив невидимую девушку, я все-таки пожалел, что не взял электроль сразу у вокзала: дороговато, конечно, но пилоту в отпуске позволительна такая пустяковая роскошь. Я спустился по эскалатору на широкую и безлюдную площадь (рабочая окраина города, люди давно на заводах или в офисах, а для хозяек еще рановато) и пошел к стоянке электролей, машинально отметив, что большинство пассажиров монорельса предпочли аэробус-омнибус на воздушной подушке - пусть дольше, зато дешевле. Мой длинноногий спутник-визави тоже поплелся туда. Тем лучше, а то я стал было сомневаться в крепости его сна в вагоне.
Обменяв в кассе денежную бумажку на груду жетонов, я опустил их один за другим в щель на приборной панели машины и включил зажигание. Электроль - прекрасная штука, если к тому же хорошо его водить. А я отлично его водил: научили в свое время. Чему меня только не научили! Я вывел его со стоянки, развернулся на площади и нырнул в туннель, который доставил меня на широкую - идеальное покрытие! - магистраль, протянутую прямо по крышам домов. Где-то внизу город жил своей "пешей" жизнью, а здесь, на двухсотметровой высоте, царствовала скорость - всесильная госпожа нашего времени: "Пользуйтесь электролями - они сэкономят вам кучу времени!", "Драг-сода - удобно, дешево, быстро!", "Автоматы Стриббинса - делайте свое время", "Самый быстрый сон - сомниферы Пенна!". Быстро, все быстро: быстро есть, быстро передвигаться, быстро спать, быстро жить, не успеешь оглянуться - поезд уйдет, и ты останешься один на пустой станции, догоняй, пытайся - где там!
Я бросил электроль в центре города, где среди множества световых табло разглядел нужное - Мил-тон-отель. Скоростной лифт доставил меня вниз, и я вышел на широкую улицу - в пеструю толпу, в разноголосицу, в суету и спешку, растворился в ней, потерялся - попробуй найди.
Отель я разыскал быстро: мигающий неон вывески украшал стеклянные двери под бетонным козырьком, а швейцар довершал впечатление благополучия и респектабельности, которое должно было ошеломить восторженного провинциала, не приученного к мягким коврам, таинственному полумраку в просторном холле, светомузыке на белой стене и королю-портье, вручившему мне ключ от царских палат в две комнаты на тридцать втором этаже.
Не знаю, как царь, но я своими палатами остался доволен: стандартные удобства, в меру микрофонов - в приемнике и в настольной лампе, хитрое кнопочное устройство, вызывающее горничную или официанта, включающее телевизор и часы и меняющее цвет оконных стекол - от белого до темно-синего.
Я сделал окно розовым, достал из чемодана заглушки, блокировал микрофоны и пошел в душ.
Не помню, сколько я там плескался - не отмечал времени, - но, должно быть, не менее получаса, потому что, когда вошел в комнату, в пепельнице на журнальном столике лежало четыре окурка. В кресле у окна сидел человек и с усмешкой смотрел на меня. Я узнал его: это был тот самый длинноногий субъект из поезда, мой спутник-соня, безобиднейший из безобидных - ах я кретин, просмотрел-таки слежку…
- Ошибаетесь: я не следил за вами.
- Вы еще и мысли умеете читать? - полюбопытствовал я. - А не только открывать чужие замки?
- Здешний замок любой мальчишка откроет - наука нехитрая. - Он широко улыбнулся, обнажив два ряда ослепительно белых зубов - вставные, что ли? - А ваши мысли угадать нетрудно: вряд ли вы не заметили меня в поезде.
Я уже внутренне обрадовался: шпагу в руку - и на дорожку, мой выпад, господа!
- Чему обязан?
- Бросьте, Лайк, я не провокатор и не ищейка. "Новости" за семнадцатое апреля вы не сможете получить в "Семи футах". Энтони провалился, Линнет не знала об этом. Его взяли вчера люди Бигля. Слышали о таком?
О Бигле я, конечно, слышал: один из столпов безопасности. Системы, контроль над снами и всякое такое. Сволочь, не лучше Тейлора. Энтони провалился - Бигль знает свое дело, - это сильно осложняет обстановку: я теряю явку. А тип в кресле и вправду телепат, словно подслушивает мысли.
- Я знал о вашем прибытии и вел вас от космодрома, боялся слежки.