Улыбка Рильке была ледяной.
- Хеватара никто, никогда и ни в чем не мог убедить. Что же касается меня, я тогда был полным энтузиазма щенком и ни за что не отказался бы от шанса сделать величайшее открытие - ни для кого на свете. Кроме того, поймите еще одно: мой рассказ прозвучал бы совершенно невероятной выдумкой. Мы ведь в те времена ничего не знали об Империи.
Ошеломленный Этой попытался это понять.
- Как вообще кто-то мог не знать об Империи?
- Не забывайте, что время очень сильно изменилось. Прошлое, настоящее, будущее - все стало другим. Однако есть один аспект, который и Церковь, и Империя оберегают с особой тщательностью, - самое главное событие, которое привело к возникновению Империи. Святого Хеватара и меня поместили в особые условия, чтобы мы даже не узнали о том, что перемещения во времени уже существуют. Мы работали вое в той же компании "Монолит Индастриз", в которой работали, как предполагалось, до всех изменений. Когда мы установили принцип двигателя времени, нам постепенно открыли все. Мы едва смогли поверить. Даже сейчас все это кажется сном.
- Это логично, - согласился Этон. - Департамент Истории постарался бы избегать парадоксов в таком важном вопросе, как открытие двигателя времени. Но вы говорили о другом ассистенте Святого Хеватара, о Абсоле Хумбарте. Очевидно, он тоже прошел через эту процедуру?
- Разве я упоминал вам Абсола Хумбарта? Нет, он в этом не участвовал, - неопределенно отозвался Рильке. - Возможно, в каких-то ранних повторениях, но не теперь…
Настаивать далее не имело смысла.
- Так что вы предлагаете сделать? - спросил Этон. Рильке вытащил из-под складок своего плаща тяжелый лучевой пистолет.
- Я собираюсь убить самого себя, - ответил он просто. - Это единственный выход. Убить молодого Рильке прежде, чем он поставит свой эксперимент с изоляцией пи-мезонов. Тогда ничего не случится. Не будет ни Империи, ни войн во времени. Мир станет таким, каким был до изобретения машины времени.
- И на что это будет похоже, как вы думаете?
- Не знаю. Кажется, теперь уже никто этого не знает.
- А вам не кажется, что вы в своей преданности идее доходите до фанатизма?
- Кто-то должен что-то сделать. Ничего другого я придумать не смог, а кроме того, я действительно виноват в том, что происходит. - Морщины на лице старика стали резче. - Шесть часов я колебался, принимая решение. Но я его принял и теперь знаю, что мне делать.
- Опять парадоксы, - пробормотал Этон. - Если вы убьете самого себя в молодости, то не сможете дожить до того момента, когда вы это сделаете.
- Ничего не остается - будь что будет. - Рильке решительно выставил челюсть.
- Но зачем вы рассказали обо всем этом мне?
- Для управления машиной времени нужны двое. Один занимается прокладкой курса, другой ведет аппарат. Если со мной что-нибудь случится, вы сможете вернуться сами. Машина запрограммирована на автоматическое возвращение по собственному следу.
- Но если у вас получится, - медленно проговорил Этон, - тогда вопрос о возвращении не стоит. Путешествий во времени не будет. Кстати говоря, я, вероятно, тоже перестану существовать. Мало кто останется из живущих.
- Да. И что из того?
Самопожертвование Дуайта Рильке не вызвало у Этона ни удивления, ни восхищения. По сравнению с тем, что было поставлено на карту, судьба отдельной личности была исчезающе малой величиной. Однако Рильке явно не подумал о другой стороне медали: если мир вернется к первоначальному состоянию, то через несколько сот лет человечество все равно погибнет.
Но на самом деле Этон был уверен, что возврат к прошлому отнюдь не будет настолько полным, насколько старик рассчитывал. Иначе он бы и не подумал позволить Рильке провести свой план в жизнь. Бывший ассистент Хеватара понимал хронотические мутации очень грубо и упрощенно. Он не отдавал себе отчета в том, что исходный мир стерт настолько, что вряд ли может появиться вновь. Из мешанины, в которую превратило время Хронотическая Империя, возникнет что-то новое, очень во многом напоминающее ее.
Это значит, есть хороший шанс, что самоубийственная война, превратившая Землю в пустыню, не случится. Человечество выживет даже и без путешествий во времени.
- Хорошо, я лечу вашим штурманом, - сказал Этой. - Но командовать будете вы.
Этом вошел вслед за Рильке в тесную кабину и рассмотрел верньеры. Это была живая древность, но Этон смог узнать далеких предков привычных рукояток управления.
Рильке закрыл дверь и занялся подготовкой аппарата к работе. Раздался высокий гул ожившего двигателя времени, и Этон понял, что машина мощнее, чем он сперва подумал.
Этон стал смотреть на штурманский экран. Рильке, что-то тихо бормоча себе под нос, отправил машину в страт.
Умбул времен Шестого узла был городом высоких изящных башен с гладкими стенами, раскидистыми внизу и сходящимися в кинжальные острия шпилей наверху. Это был город бульваров и затейливо переплетенных переулков между опорами заоблачных зданий. Гонимая ослепляющим страхом, бежала по этим кривым улочкам Инприсс Соре.
В Умбуле она находилась уже полтора дня, проведенных без сна. Она не искала ни где жить, ни где заработать на жизнь. Она только бежала и бежала.
Она отчаянно пыталась найти на хронолайнере того симпатичного молодого офицера, который обещал ей помочь. Его нигде не было, и это можно было объяснить только одним: его убили травматики. И пассажира, с которым он вышел тогда из салона, тоже не было видно.
Но она запомнила слова этого офицера: травматики играют с ней в кошки-мышки. Ей не уйти от них, и они ее убьют, когда решат, что настало время.
Как только хронолайнер достиг Умбула, Инприсс бросилась в город. Но вскоре оказалось, что бежать ей некуда. Почти у самого трапа из толпы встречающих навстречу ей вышел мужчина и широко улыбнулся.
Это был Рол Стрин!
Инприсс бросилась бежать, но он не пытался ее остановить. С тех пор то он, то его напарник, Вилен, попадались Инприсс всюду.
И она сломалась. Она подбегала на улице к незнакомым людям и кричала "Спасите меня!", но они только шарахались прочь. Раз или два Инприсс упоминала о травматиках, но тогда реакция прохожих была еще более враждебной. Травматики были тайной силой в Умбуле, как и повсюду, и вряд ли кто решился бы сознательно встать у них на дороге.
Инприсс, всхлипывая, упала на скамейку.
Кто-то присел рядом с ней.
- Видишь, детка? Нет смысла с нами воевать. Смирись, будет лучше.
Инприсс подняла лицо и с открытым ртом уставилась на вытянутую хищную физиономию Стрина.
- Ты просто делай, что мы говорим, - мягко продолжил травматик. - И кончится этот кошмар.
Внезапно Инприсс превратилась в кролика, загипнотизированного удавом. Глаза ее остекленели.
- Вы хотите, чтобы я пошла с вами добровольно, - проговорила она пустым, ровным голосом. - Вот почему вы раньше меня отпускали. Потому что я не хотела.
- Именно так, дорогая. Теперь ты понимаешь. - Стрин оглянулся на стоящего неподалеку Вилена и подал своим помощникам, которые следили за женщиной, знак разойтись.
Воля Инприсс сломлена, и теперь она будет повиноваться. Признаки этого перелома Стрин узнавал безошибочно. Он даже слегка жалел, что преследование закончилось так скоро. Многие из жертв ударялись в бега на годы. Был один человек, который сдался только после двадцати лет преследования.
- Только Хулму - истинная реальность, дорогая моя. И ты скоро в этом сама убедишься. Ты отправишься к нему.
Инприсс закрыла глаза.
- Пойдем, Инприсс. Пойдем.
Она послушно поднялась и пошла за Стрином и Вяленом, сжимая в руках сумочку. Инприсс была во власти никогда не изведанного ранее чувства: полного смирения. Нельзя было сказать, что эти люди сломали ее волю. Ее воля будто изменилась, и она приняла то, что они собирались с ней сделать, потому что просто не видела иного будущего.
- Понимаешь, дорогая, когда игра доходит до этой стадии, мы уже оказываем тебе благодеяние, - говорил по дороге Стрин. - Ты только представь себе, что было бы, если бы мы почему-то не смогли принести тебя в жертву. Ты бы в каждой своей жизни проходила через это снова и снова. Но на этот раз твоя жизнь не повторится. Твоя душа отправится к Хулму. И никогда больше тебе не придется испытать эту погоню.
- Где мы это будем делать? - оживленно поинтересовался Вилен. - Выберем местечко потише и поспокойней? Можем снять комнату в отеле.
- Церемонию надо провести в главном храме, - сообщил ему Стрин. - Сам Фаворит проявил интерес к этому случаю. Он будет наблюдать.
- Фаворит? Вот это да!
- Да, он из них, ваше высочество. Я был прав.
На полу номера, снятого принцем Вро в отеле, доступном лишь немногим избранным, лежал человек. Вокруг его головы стояли овальные пластины детектора биополя. Перед экраном детектора сидел Перло Ролц и колдовал с ручками прибора, время от времени поглядывая на смутные образы, проносящиеся по зеленоватому экрану. Один из помощников Ролца с парализатором в руке склонился над лежащим.
Дело двигалось куда быстрее, чем ожидал принц. Детектив начал с осмотра улиц, где архивариус Мейр считал возможным прохождение провала Пытаясь по карте проследить возможные пути, по которым могли перевозить тело, Ролц заметил нечто, на что непрофессионал не обратил бы внимания. Как сказал он сам, "шпики так и кишели". Ролц решил рискнуть и со своими людьми свинтил одного такого прямо на улице - просто, но эффективно.
- А откуда на улице столько травматиков? - задумчиво поинтересовался принц Вро, потягивая ликер.