Но Туни не из тех, кого легко смутить. Она принадлежала к тому типу женщин, которые считают, что их мужья, вступив в брак, уже один раз сваляли дурака, и не стоит ждать от них ничего путного впредь.
- Господи, - просвистела она, - неужели здесь верят этой чепухе?
Я поймал удивленный взгляд Филлис. Еще вчера я говорил, как газетчики здорово одурачили простаков, а тут, на тебе, Туни - первая же и опровергла меня.
- Но почему же? - возразила Филлис. - "Усталость металла" отнюдь не новое явление.
- Конечно, - согласилась Туни, - недурно сработано. В этот бред могут поверить даже вполне разумные люди. - Она обвела нас испытующим взглядом.
Мне захотелось возразить, но я вовремя посмотрел на Филлис. "Не суйся не в свое дело" - явственно читалось в ее глазах.
- Но это же официальная версия, - сказала она. - Все газеты…
- Ах, милочка, вы верите газетам?! Неужто? Конечно, без официального мнения - никак, но и то, они это сделали только потому, что дело в японцах. Ах, как это напоминает Мюнхен.
При чем тут Мюнхен? Я ничего не понимал.
- Поясни, пожалуйста. Я не поспеваю за твоей мыслью, - мягко попросила Филлис.
- Ну это же ясно, как божий день! Они сделали это один раз - им сошло с рук, но дальше будет хуже. Здесь обязательно надо занять твердую позицию. Политика соглашательства ни к чему хорошему не приведет, это факт. Мы давно должны были ответить на их провокации.
- Провокации???
- Ну да. Подводный Разум, болиды, марсиане и прочая ахинея.
- Марсиане??? - Филлис явно была ошеломлена.
- Ну, нептуняне, неважно. Не понимаю, почему его до сих пор не арестовали?
- Кого?
- Бокера, конечно. Говорят, едва его приняли в университет, как он тут же вступил в партию. С тех пор так и работает на них. Само собой, он не сам все это придумал, нет. Придумали в Москве и использовали Бокера, ведь он такой авторитетный ученый. История о Разуме под водой обошла весь мир, и множество народа поверило в этот бред. Но теперь с этим покончено. В задачу Бокера входило подготовить почву для… ну, вы меня понимаете.
Да… мы начинали понимать.
- Но ведь русские обвиняют нас, - робко вставил я.
- Не выдерживает критики, - отвергла Туни. - Они оседлали своего любимого конька и обвиняют нас в том, в чем виноваты сами.
- То есть все, от начала до конца - ложь?! - уточнила Филлис.
- Естественно, ну как вы не понимаете? Сначала они закидали нас летающими тарелками, затем - кроваво-красными аэросферами… Господи, это же так просто! Потом - эти, обитатели морских Глубин, так умело преподнесенные Бокером. А чтобы запугать нас еще больше, они перерезали парочку тросов и даже потопили несколько лайнеров.
- Э… э… а каким образом? - не выдержал я.
- Своими новыми миниатюрными подводными лодками, которые они использовали против несчастных японцев. Вот увидите, они будут продолжать топить корабли. История с "усталостью металла" только для отвода глаз, скоро они опять вернутся к бокеровским подводным чудовищам. И это весьма дурно, потому что пока люди верят в эту дрянь, призывы к ответным мерам не достигнут ушей нашего правительства.
- Значит, версия с "усталостью металла" только для того, чтобы успокоить народ? - спросила Филлис.
- Ну правильно! - Туни обрадовалась, что ее наконец поняли. - Наше правительство ни за что не согласится признать, что это происки красных, тогда от него сразу потребуют принять ответные меры. Нет, оно никогда не пойдет на это - уж слишком велико их влияние здесь, у нас. И вот власти прикидываются, что верят в бокеровские бредни. Что ж, пускай. Когда все выплывет наружу, они предстанут перед миром в довольно глупом виде. Пока все нормально: корабль японский, русские далеко. Но это - пока. Народ уже начал выражать свое недовольство и требует от правительства твердой позиции.
- Народ? - удивился я.
- Народ в Кенсингтоне, и не только в нем.
Филлис принялась убирать тарелки.
- Просто удивительно, насколько, живя здесь, в глуши, ты оторван от остального мира, - сказала она, словно ее замуровали в коттедже.
Гарольд подавился дымом и закашлялся.
- Слишком много свежего воздуха, - объявил он и, демонстративно зевнув, взялся помогать Филлис.
На следующий день мы пополнили наши сведения о коварных намерениях русских, однако зачем им понадобилось топить безобидное пассажирское судно, так и осталось невыясненным. Все воскресные выпуски газет пестрели сведениями об "усталости металла", и Туни, по-моему, прекрасно провела время, пролистывая их с улыбкой посвященного.
Что бы ни думали в "Кенсингтоне, и не только в нем", в Корнуэлле прекрасно приняли официальную версию. В пенлиннском баре "Пик", к примеру, нашелся свой собственный эксперт по части кристаллических структур. Это был старый горняк, который с удовольствием делился воспоминаниями о всевозможных поломках горнорудной техники и объяснял их исключительно хрупкостью металла по причине длительной вибрации.
- Шахтеры, - утверждал он, - на много лет опередили ученых. Мы уже давным-давно знали про усталость, только называли иначе.
Слушатели с пониманием кивали, так как события на море во все века интересовали жителей Корнуэлла.
Гарольд выглядел озабоченным.
- Меня, похоже, ждет горячее времечко, - сказал он грустно, когда мы вышли из бара. - Муторное дело. Придется всем доказывать, что наша продукция не подвержена "усталости".
- Зачем? Ведь покупателям без ваших товаров все равно не обойтись?
- Все это так, но конкуренты… они будут из шкуры лезть, чтобы доказать, что их продукции не страшна никакая "усталость". Если в этой ситуации мы не поступим точно так же, нас поймут превратно. Придется увеличивать ассигнования… Черт бы побрал этот проклятый корабль. Превратись он в черепаху, это никого бы не удивило и все было бы нормально. А теперь столько хлопот на мою голову и ничего утешительного на горизонте. Не знаю, благодарить ли за это единомышленников Туни или кого другого, но факт остается фактом: число отказов плыть морем пропорционально возросшему количеству желающих лететь самолетом. И еще, ты не обратил внимание на акции судоходных компаний?
- Да, а что?
- Вот тут и впрямь худо. А их акции продают не друзья Туни… Это сколько ж людей не верят ни в "усталость", ни в "красную угрозу"?!
- Ну, а ты?
- Нет, конечно же, нет. Но не в этом дело. Я не из тех, кто влияет на цены акций. А вот если те, кто способен влиять на цены, вдруг забеспокоятся, заволнуются - тогда все к черту. Мне плевать, есть там кто на дне или нет, я боюсь новой экономической катастрофы… А тут еще вы!
- От нас твоей экономике никакого вреда, даже если бы мы захотели, ничего бы не вышло - многострадальная правда, увы, не перевешивает мирового производства. Не скажу, что у нас за пазухой нет материала на пару передач, но последнее время из наших источников не было ни одного сообщения о подводной жизни.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Примерно то, что если у тебя вложен капитал в судоходство, я бы на твоем месте, пока не поздно, продал свои акции и вложил в авиакомпании.
Гарольд издал протестующий стон.
- Знаю-знаю, вы с Фил на этих болидах собаку съели, но хоть какое-нибудь практическое решение у вас есть?
Я отрицательно покачал головой.
- Тогда о чем говорить?! Что вы можете предложить, кроме библейского "горе мне, горе"? Чего вы добились после этой проклятой бомбежки? Перепугали уйму народа, подорвали производство… в общем, пострадали все и главное - без толку. Какого труда стоило привести людей в чувство! - Гарольд в отчаянии махнул рукой. - А вы опять за свое. Зачем зря будоражить народ, может, там, на дне, ничего и нет.
- А от чего, по-твоему, затонул японский лайнер? Какая польза от страуса, зарывшего голову в песок?
- Так безопаснее для головы, Майк.
Когда я передал Филлис наш разговор, то с удивлением обнаружил, что она полностью согласна с Гарольдом.
- Игра стоит свеч, когда есть практическая польза. В данном случае - пользы нет, - без тени сомнения изрекла Филлис. - Всю жизнь нас окружают люди и вещи, о которых мы почти ничего не знаем. Пойми, Майк, обнажать истину без цели - распутство. Ух!.. Каков афоризм, а? И куда это я дела записную книжку?
Гарольд с Туни уехали, и мы снова принялись за дела. Филлис с завидным усердием раскапывала, что еще не сказано о Бекфорде из Фонтхилла, а я занимался менее литературным трудом - корпел над составлением серии о королевских браках по любви, условно названной "Королевское сердце, или Венценосный купидон".
Незаметно пролетел месяц. Внешний мир почти не вторгался в наше добровольное заточение, Филлис преспокойно завершила сценарий о Бекфорде, написала еще два и вернулась к своему нескончаемому роману. Да и я благополучно отмыл королевскую честь от политического презрения и настрочил парочку-другую статей.
В погожие дни мы бросали дела, шли к морю, купались или брали напрокат лодку.
О "Яцухиро" все будто забыли, но термин "усталость металла" прочно прижился среди местных жителей, им обозначали всяческие незадачи - все, что казалось странным и необъяснимым. В обиход вошли всевозможные "усталости" - усталость фарфора, стекла и прочего. Болиды и все с ними связанное казалось таким нереальным, что мы тоже, забыв обо всем, наслаждались тишиной и покоем.
И тут в пятницу вечером в девятичасовой сводке новостей сообщили, что затонула "Королева Анна".
Сообщение, как всегда, было очень коротким: "…Никакими подробностями не располагаем, число жертв пока не установлено!.. - и далее - "Королева Анна" - рекордсмен трансатлантических рейсов, судно водоизмещением девяносто тысяч тонн…"