"ГОЛОС ИЗ ОТКРЫТОГО ПРОСТРАНСТВА – ГОЛОВОЛОМКА ДЛЯ УЧЕНЫХ", – прочитал Джонни. И сказал вслух:
– Занятно.
Кэти взяла газету и пробежала глазами заметку.
– Странно, – задумчиво произнесла она. – В космосе – мыслящее, живое существо. Прочтите. – Она протянула газету Джонни. – Я тоже, когда умерла... летела в открытом пространстве, удаляясь от Солнечной системы. Сначала исчезло притяжение планет, а потом и Солнца. Интересно, кто это?
– Десять центов, сэр или мэм, – сказал вдруг робот-газетчик.
Джонни опустил в щелку десятицентовик.
– Думаете, дедушка? – спросила Кэти.
– Вряд ли.
– А мне кажется – он. – Кэти стояла, пристально глядя вдаль. – Судите сами: он умер неделю назад, и голос доносится из точки, находящейся в одной световой неделе от Земли. По времени сходится. – Она ткнула пальцем в газету. – Здесь говорится о вас, Джонни, обо мне и о Клоде Сен-Сире, уволенном адвокате. И о выборах. Речь, конечно, сбивчива, слова искажены. После смерти мысли именно такие – быстрые, сжатые и наслаиваются друг на друга. – Посмотрев ему в глаза, Кэти улыбнулась. – Итак, Джонни, перед нами – сложнейшая проблема. С помощью лунного радиотелескопа мы можем слушать дедушку, но не можем с ним говорить.
– Но не будете же вы...
– Буду! – оборвала его Кэти. – Я знаю: послежизнь дедушку не устроила. Он покинул Солнечную систему и теперь обитает в световой неделе от нас. Он приобрел новые, невообразимые возможности. Что бы он ни затеял... – Кэти резко пошла вперед, и Джонни поспешил следом, – его замысел не уступает тем, которые он вынашивал и осуществлял на Земле. И теперь никто не сможет ему помешать. – Кэти обернулась к Джонни. – Что с вами? Испугались?
– Вот еще! – фыркнул Джонни. – Неужели вы думаете, что ваши слова могут быть восприняты всерьез?
– Конечно, испугались. Ведь он теперь, наверное, может очень многое. Например, влиять на наши мысли, слова и поступки. Даже без радиотелескопа он способен связаться с нами хоть сию секунду. Через подсознание.
– Не верю, – упорствовал Джонни. В глубине души он не сомневался в ее правоте. Луис Сарапис обязательно ухватился бы за такие возможности.
– Скоро начнется съезд, и мы узнаем много нового. Дедушка всегда занимался политикой. В прошлый раз он не смог обеспечить Гэму победу, а он не из тех, кто смиряется с поражениями.
– Гэм? – удивился Джонни. – Он что, еще жив? Четыре года назад он как в воду канул.
– Дедушка с ним не порывал, – сказала Кэти. – Гэм живет на Ио, разводит не то индюшек, не то уток. И ждет.
– Чего ждет?
– Встречи с моим дедушкой, – ответила Кэти. – Как тогда, четыре года назад.
Оправясь от изумления, Джонни произнес:
– За Гэма никто не отдаст голоса.
Кэти молча улыбнулась, но при этом крепко сжала его руку. Будто опять чего-то боялась, как ночью, когда звонила ему из космопорта.
3
В приемной офиса "Сен-Сир и Фэйн" Клод Сен-Сир увидел человека средних лет – довольно красивого, в элегантном костюме-тройке и при галстуке.
– Мистер Сен-Сир! – воскликнул посетитель, поднимаясь с кресла.
– Мне некогда, – буркнул Сен-Сир, торопившийся на встречу с Харви. – Запишитесь у секретаря,
Мгновением позже он узнал посетителя. Перед ним стоял Альфонс Гэм собственной персоной.
– Я получил телеграмму от Луиса Сараписа. – Гэм сунул руку в карман пиджака.
– Вынужден просить прощения, – жестко произнес Сен-Сир, – но я теперь сотрудничаю с мистером Харви. Деловые отношения с мистером Сараписом прекращены несколько недель назад.
И все же любопытство не позволило ему уйти, оставив Гэма ни с чем. Они не встречались уже четыре года, а тогда, во время последних выборов, виделись довольно часто. Сен-Сиру даже пришлось быть адвокатом Гэма на нескольких процессах, связанных с клеветой. На одном из них Гэм выступал в роли истца, на остальных – ответчика. Сен-Сир не любил этого человека.
– Телеграмма пришла позавчера, – уточнил Гэм.
– Но ведь Сарапис... – Сен-Сир осекся и протянул руку. – Дайте взглянуть.
В телеграмме Сарапис уверял Гэма в своей поддержке на предстоящих выборах. Гэм не ошибся – телеграмма была отправлена третьего дня. Чушь какая-то.
– Не могу ничего объяснить, мистер Сен-Сир, – сухо сказал Гэм. – Но это похоже на Луиса. Он хочет, чтобы я снова баллотировался. Впрочем, вы сами видите. Я совершенно не в курсе происходящего, давно отошел от политики, развожу домашнюю птицу. Если допустить, что телеграмму послал не Луис, то вы, наверное, догадываетесь, кто и зачем это сделал.
– Как мог Луис послать телеграмму? – спросил Сен-Сир.
– Возможно, написал перед смертью, а кто-нибудь из помощников отнес на почту. Может быть, вы. – Гэм пожал плечами. – Впрочем, вряд ли. Наверное, мистер Бэфут. – Он забрал телеграмму.
– Вы действительно решили выставить свою кандидатуру? – спросил Сен-Сир.
– Почему бы и нет, если этого хочет Луис?
– И готовы снова проиграть? Идете на заведомо безнадежное дело только потому, что упрямый, злопамятный старик... – Сен-Сир не договорил. Посмотрев Гэму в глаза, он посоветовал: – Лучше возвращайтесь к домашней птице. Выбросьте политику из головы. Вы – неудачник, об этом знает вся партия. Да что там партия – вся Америка.
– Как я могу связаться с мистером Бэфутом?
– Понятия не имею. – Сен-Сир направился к выходу.
– Мне нужен адвокат, – бросил Гэм вдогонку.
Сен-Сир остановился и обернулся.
– Зачем? Кто вас выдвинет на этот раз? Нет, мистер Гэм, вам не нужен адвокат. Вам нужен врач. Обратитесь к психиатру, он сумеет объяснить, почему вам снова вздумалось баллотироваться. Послушайте, – он сделал шаг к Гэму, – Луис и живой не вызвал бы вас, а уж тем более мертвый. – Сен-Сир отворил дверь.
– Подождите! – воскликнул Гэм.
Сен-Сир остановился у порога.
– На сей раз я выиграю. – Голос Гэма звучал мягко, но уверенно – в нем отсутствовал прежний трепет.
– Что ж, ни пуха, ни пера, – мрачно пожелал Сен-Сир. – И вам, и Луису.
– Выходит, он жив? – У Гэма заблестели глаза.
– Разве я это сказал?
– Он жив, я это чувствую, – задумчиво произнес Гэм. – Вот бы с ним поговорить! Я побывал в нескольких усыпальницах, но пока – безрезультатно. Ничего, буду искать. Для того-то я и прилетел с Ио, чтобы посоветоваться с ним.
Кивком простившись с посетителем, Сен-Сир удалился. "Ну и ничтожество! – подумал он. – Бездарь, кукла Сараписа. И еще в Президенты метит! – Его передернуло. – Боже упаси нас от такого лидера.
А вдруг мы все уподобимся Гэму? Чепуха, не стоит и думать об этом. Впереди трудный день, а чтобы хорошо работалось, необходимо хорошее настроение".
Сегодня ему, как поверенному Фила Харви, предстояло обратиться с деловым предложением к Кэти Шарп, в девичестве Кэти Эгмонт. Если Кэти согласится, основной пакет акций будет перераспределен таким образом, что контроль над "Вильгельминой Секьюритиз" перейдет в руки Харви. Подсчитать стоимость "Вильгельмины" было практически невозможно, но Харви предполагал расплатиться не деньгами, а реальной недвижимостью – он владел огромными земельными участками на Ганимеде, десять лет назад переданными ему по акту советским правительством в награду за техническую помощь, оказанную им России и ее колониям.
На согласие Кэти Сен-Сир не надеялся, но считал, что предложить сделку надо. Следующий шаг (при мысли о нем Сен-Сир поежился) – громкий вызов и экономическая борьба до победного конца между фирмой Харви и концерном Кэти. А концерн обречен, так как после кончины старика зашевелились профсоюзы. Происходило именно то, с чем беспощадно боролся Луис – внедрение профсоюзных организаторов в "Экимидиэн".
Сен-Сир к профсоюзам относился с симпатией – они весьма своевременно вышли на сцену. Прежде их отпугивали грязная тактика, неисчерпаемая энергия и невероятная изобретательность старика. Кэти этими качествами не обладала, а Джонни Бэфут...
Что тут может сделать недоучка? Пусть даже этот недоучка – алмазное зерно из навозной кучи посредственностей. Бэфут не распоряжается концерном, у него другие заботы. Он создает общественный имидж Кэти. Он уже начал было преуспевать, но тут подали голос профсоюзы. Кэти припомнили наркотики, тюремные сроки, мистические наклонности, и труд Джонни пошел насмарку.
Что ему удалось, так это сделать из нее образец женского обаяния. Кэти красива, выглядит нежной и невинной, чуть ли не ангелом. На этом и сыграл Джонни. Вместо того, чтобы цитировать ее перед репортерами, он наводнил прессу фотоснимками: то она с собаками, то с детьми, то на ярмарке, то в больнице, то на благотворительном вечере...
Но Кэти, как назло, запятнала и этот образ. Запятнала неожиданно для всех, заявив во всеуслышание, что она – подумать только! – общается с дедом. Дескать, это он висит в космосе в световой неделе от кратера Кеннеди и шлет сигналы. Весь мир слышит Луиса, а Луис чудесным образом слышит свою внучку.
Выйдя из лифта на крышу, где находилась площадка для вертолетов, Сен-Сир расхохотался. От газетчиков, любителей жареных фактов, не укрылся ее религиозный бзик. Кроме того, Кэти слишком много болтает – на светских раутах, в ресторанах и маленьких, но популярных барах. Даже Бэфуту не всегда удается удержать ее от болтовни. Вспомнить хотя бы тот инцидент на вечеринке, когда она разделась донага и заявила, что пришел час очищения. И приступила к ритуальной церемонии, помазав себе известные места малиновым лаком для ногтей. Пьяна, конечно, была в стельку.