- Почти наверняка Перси Х вернулся на свою территорию. Это привело Культурный контроль в панику, поскольку теперь сопротивление ганийским властям может стать гораздо более упорным и умелым, чем прежде. Кто-то ухитрился протащить в заведение Балкани двух роботов, одного - полную имитацию Перси Х, а другого - Джоан Хайаси. Балкани, по-видимому, не заметил подмены, хотя роботы такого типа в свое время были разработаны им самим. Существуют определенные подозрения, что Балкани был двойным агентом, и что все обученные им чизы получили постгипнотическое внушение на самоубийство. Некоторые из них уже покончили с собой, причем, без всяких видимых причин.
- Благодарю, - сдавленно произнес Меккис. Он языком отключил интерком и долго сидел в тишине. Стол перед ним был завален статьями, монографиями, книгами и брошюрами доктора Балкани, и Меккис думал: "Пока я жив, Балкани жив тоже. То, что он начал, заканчивать мне. Теперь все работы этого человека у меня в голове".
Он кликнул сущиков. Они тут же примчались, прискакали, прилетели из соседней комнаты, страшно довольные тем, что снова понадобились, что могут быть чем-то полезными хозяину.
- Инженер-электронщик, - сказал Меккис.
- Здесь, - пискнуло крошечное создание с изящными тонкими пальцами.
- Переделай мыслеусилитель, которым мы пользуемся для связи с Ганимедом, на более короткий радиус действия, - велел он. "Мы всегда живем в сознании других, - подумал он, - слипшиеся в вязкую массу посредством Великой Общности, и практически почти не существуем как индивидуумы".
"Но я, - думал он, - стал индивидуумом. Я появился из Великой Утробы, я появился на свет… в качестве кого? Истинного ганимедца? Человека? Нет, кого-то еще, чуждого всему сущему, не принадлежащего ни к одному из видов. Балкани. Великая Общность отторгла меня, сослала сюда гнить в самом заброшенном уголке системы. Теперь же, - думал он, - я могу лишь поблагодарить их за это. Если бы я не ненавидел их, то никогда бы не понял смысла теорий доктора Балкани".
Теорий? Нет, фактов. Правды, конечной правды существования!
- А как, - спросил Оракул, - вы собираетесь использовать переделанный мыслеусилитель?
- Собираюсь связаться с Перси Х, - ответил Меккис.
- В таком случае, - смиренно заметил Оракул, - слишком поздно поворачивать назад. Великая тьма уже спустилась на нас, и теперь ее уже ничто не остановит.
13
Завидев спускающегося с небес ангела света, Томы в ужасе разбежались кто куда, оставив склад без охраны.
- Ага, наконец-то этих суеверных крыс проняло! - торжествующе воскликнул Перси Х. - А теперь окружите-ка склад огненной стеной, чтобы они не мешали нам, пока мы запасаемся всем необходимым.
- Будет сделано, - отозвался Линкольн, сосредоточенно вращая ручки настройки аппарата.
Почти тут же пламя стало таким жарким, что двое ниг-партов едва могли дышать. Но огонь горел, ничего не сжигая. Они вдвоем, работая быстро и четко, вскоре так загрузили свой ионокрафт, что тот едва смог бы подняться с земли.
За работой Перси пел одну из тех песен без слов, которые сложились за многие долгие и холодные ночи в горах. "Приятно чувствовать, как напрягаются мышцы, - сказал он себе. - Куда лучше, чем думать, когда мысли приводят лишь отчаянию". Вскоре ионокрафт с грузом и двумя людьми на борту поднялся в воздух, оставляя позади окруженный огненной стеной склад, и, никем не замеченный, направился к горам.
Во время полета Перси все больше и больше ощущал себя птицей, и все меньше - летящим в ионокрафте человеком. Он постепенно переставал замечать стены кабины и пульт управления; наконец он перестал чувствовать даже штурвал и педали. На какое-то время он вообще забыл о том, что он когда-то был человеком. Вокруг не осталось ничего, кроме воздушных потоков, которые он видел благодаря колыханию листвы на деревьях внизу. Он плавал в воздухе, ощущая его потоки, как складки на огромном полотнище из прозрачного пластика, чувствуя, как переплывает из одного потока в другой, воспринимая эти потоки, как части какого-то величественного хорала.
Откуда-то издалека кто-то окликнул его. Он узнал голос Джоан Хайаси, которая сказала:
- Он знал, что ты слушаешь. Это ужасный человек.
На мгновение перед ним мелькнуло ее лицо, затем оно изменилось, черты начали меняться, как влажная глина под пальцами скульптора, и вскоре Джоан исчезла. Перед ним был Линкольн Шоу, который кричал:
- Очнись, Перси! Очнись! Мы едва не разбились!
Постепенно к Перси вернулось ощущение реальности, он снова находился в ионокрафте и увидел, что по обе стороны машины проносятся горные склоны.
- Мне казалось, будто я превратился в птицу, - растерянно пробормотал он.
- Да, я знаю, - ответил Линкольн, дрожащими руками надевая очки в роговой оправе. - Я как раз вовремя выключил проектор.
- Я пел для Джоан. А еще там был Пол Риверз - я подлетел прямо к его лицу.
- Это тебе так показалось, дружище. То, во что ты чуть не врезался, было вовсе не лицом Пола Риверза. Это был скалистый горный склон.
- Знаешь, садись-ка лучше за управление, - сказал мокрый от пота Перси. У него тряслись руки, и он понял, что больше не может управлять машиной.
- Да уж, пожалуй, - сказал Линкольн, пересаживаясь за штурвал.
Некоторое время они летели молча, наконец Перси заметил:
- Теперь провианта хватит надолго.
- Одно из преимуществ, - язвительно пробормотал Линкольн, - меньшего количества ртов.
- А сколько там сейчас человек?
- Лучше не спрашивай, - отозвался Линкольн.
- Теперь я знаю только одно, - начал Перси, - что… - Он смолк. В голове у него вдруг зазвучал голос. - Я слышу голос, - сказал он.
- Это все проектор, - ответил Линкольн. - Не обращай внимания.
- Перси Х, это ты? - спросил голос.
- Да, - ответил Перси. Голос казался каким-то странно знакомым, как и смутные воспоминания, которые он в себе нес. В какой-то миг он решил, что это доктор Балкани, и только потом сообразил, что это - Меккис, страшно изменившийся Меккис. Ничего похожего на хладнокровного, самоуверенного и властного администратора, с которым Перси встречался в день своего пленения. Теперь в голосе Меккиса слышались какие-то странные, болезненные, дрожащие нотки.
- Я меня есть к вам предложение, - неуверенно начал Меккис.
- Я уже слышал ваше предложение, - ответил Перси, - и не принимаю его.
- Это, - сказал Меккис, - совсем другое. В тот раз я просил вас перейти на мою сторону; теперь же напротив - я хотел бы объединиться с вами против нашего общего врага, Великой Общности Ганимеда.
Над почти опустевшей ульвойской тюрьмой нависали низкие серые облака. Двери тюремных камер, даже ведущие в тюрьму ворота были распахнуты, поэтому чайки, что посмелее, решились залететь внутрь и бродили по коридорам в поисках пропитания. В холодном воздухе стоял запах птичьего помета, а крики, напоминающие далекие отчаянные вопли о помощи, эхом отдавались в пустынных переходах.
Заслышав эти крики, сущики маршала Коли тесно сгрудились вокруг хозяина, мелко дрожа и стараясь убедить себя, что хозяин в любом случае знает, как поступить. Сам же Коли, лежащий на кушетке в помещении, раньше служившем кабинетом доктора Балкани, не обращал ни малейшего внимания на сущиков, поскольку был всецело поглощен дововольно-таки приятным занятием. Он вел перекрестный допрос майора Рингдаля, который сидел за столом покойного доктора Балкани, похолодевший от страха и крайне несчастный. Электричество было отключено, поэтому им приходилось обходиться свечами. Тянущий из-под дверей сквозняк заставлял пламя свечей мигать и танцевать, они в любой момент были готовы погаснуть. Пляшущее пламя отбрасывало на каменные стены комнаты демонические тени.
- Можете ли вы объяснить, - спросил маршал Коли, кивая в направлении дезактивированного робота Перси Х и того, что осталось от робота Джоан Хайаси, лежащих бок о бок в углу помещения, - как эти занятные устройства попали сюда?
- Никак нет, - ответил майор Рингдаль. - Если только доктор Балкани не…
- А что вы можете сказать по поводу книги доктора, майор? Что с ней случилось?
- Здесь имеется почтовый робот, который ежеутренне собирает всю исходящую почту. Если Балкани поместил рукопись своей книги на поднос с исходящей почтой, робот должен был забрать ее и автоматически отослать по указанному адресу.
- И куда же он ее отослал?
Рингдаль сипло отозвался:
- Мы не имели возможности установить это, сэр.
- А знаете куда, по-моему, он отправил рукопись? - Коли изогнулся яростной дугой. - Сдается мне, что он послал ее своим соратникам по обширному и до сих пор не установленному подпольному движению. Видите ли, майор Рингдаль, я не верю, что вы в полной мере отдаете себе отчет в серьезности происходящего. Речь идет не просто о прекращении операции Ульвойя. Мы больше не можем полагаться ни на одного из подготовленных здесь чизов. А это львиная доля всех землян, занимающих руководящие посты. Без этого человеческого буфера между правителями и управляемыми наши планы в отношении планеты практически срываются. Если мы будем вынуждены сами управлять законом и порядком на этой планете без человеческой помощи, то наши хлопоты и расходы попросту превысят ее ценность.
- И что же вы собираетесь делать? - спросил майор Рингдаль.
- Мы можем оставить планету, - решительно заявил Коли. Он подал знак носильщикам и, язвительно кивнув майору, отбыл. За ним к выходу поспешно потянулась процессия сущиков.
Когда они покидали здание, на землю спустилась ночь. Незадолго до того, как они добрались до ожидающего их ионокрафта, сущик-техник пробрался к хозяину и испуганно спросил: