Февраль: Один
Иначе говоря, структуру производства надо описывать
таким образом, чтобы у рабочего исчезал страх, что он
является лишь колесиком безличной и бездушной машины.
Идеальное же решение этой проблемы - выработка концепции,
что работа, какой бы она ни была, есть служение Богу и
обществу, и потому она - выражение человеческого
достоинства.
Эмиль Бруннер. Гиффордовские лекции. (1948 г.)
Бульвар Вествуд проходит недалеко от Национального радио - и телевещания "Эн-Би-Си" и дома Рэнделла (на Беверли Гленн). Это было главной причиной, по которой Гарви любил посещать здешние бары. К тому же, здесь была мала вероятность наткнуться на кого-нибудь из чиновников-сослуживцев или приятелей Лоретты.
Улица была полна студентов всех типов - бородатых и одетых в поношенные джинсы; гладко выбритых и носящих джинсы дорогостоящие; выглядевших жутко - намеренно придавших себе такой облик - и юнцов со старомодно-консервативной внешностью, а также всевозможных промежуточных разновидностей. Гарви брел среди студентов. Миновал специализированный книжный магазин. Специализация - свободная любовь. Следующий книжный магазин - "Магазин для взрослых мужчин". Да, пожалуй, никто иной, кроме взрослых мужчин сюда и не заглянет. Еще один - для любителей научной фантастики. Возможно, там достаточно книг по астрономии и о кометах, рассчитанных на среднего читателя. Прочитав что-нибудь из этого, он сможет затем пойти в магазин студгородка Лос-Анджелеского Университета и взять там уже более научный материал.
Здание женской религиозной общины с зеркальными стеклами в окнах. За ним - вывеска, на которой готическими буквами написано: "Первый национальный гарантированный бар". Внутри - табуреты, три маленьких столика, четыре кабинки, игральные автоматы и проигрыватель. Отделка стен такая, что нравится только постоянным посетителям. На стойке - запасы авторучек, в промежутках между надписями стены отмыты дочиста. Местами краска счищена, чтобы открыть записи, сделанные годами ранее - археология эпохи поп-культуры.
Полумрак бара поглотил Гарви, двигавшегося, как усталый старик. Когда глаза привыкли к сумраку, он увидел Марка Ческу, сидящего на табурете. Он протолкался поближе к Ческу и оперся локтями о стойку.
Ческу было тридцать с лишним, но по-сути, он возраста не имел. Вечно молодой человек в начале своей карьеры. Гарви было известно, что Марк прослужил четыре года в военно-морском флоте, поступал в несколько колледжей, начал было учиться в Лос-Анджелесском Университете, а сейчас работал в общежитии студентов младших курсов. Он иногда даже называл себя студентом, но никто не верил, что ему удастся когда-нибудь окончить хотя бы колледж. Одет он был в старые джинсы, тенниску, велосипедные тапки и измятую шляпу землекопа. У него были длинные черные волосы и запущенная борода. Под ногтями - грязь и на джинсах - свежие полосы грязи. Но вообще-то заметно, что недавно он мыл руки, и одежда его также недавно стирана. Просто у него не было патологического желания отскребывать себя дочиста.
Когда Марк не улыбался, вид у него был угрожающим, несмотря на респектабельный пивной живот. Однако, улыбался он часто. Но к некоторым вещам он относился слишком серьезно и примыкал иногда к буянящей толпе. Это было частью выработанного им для себя образа. А еще Марк Ческу может - если захочет - посоревноваться с профессиональными мотогонщиками, но обычно ему не хочется.
Он обеспокоенно посмотрел на Гарви и сказал:
- Вы неважно выглядите.
- У меня такое состояние, что я хочу убить кое-кого, - сказал Гарви.
- Если это так, я могу подыскать подходящего для этого человека, - сказал Марк и замолчал, позволяя обдумать сказанное.
- Нет. Я имел в виду своих боссов. Если я кого и хочу убить, так это своих боссов, да будут прокляты их бессмертные души.
Отказавшись таким образом от предложения Марка, Гарви заказал банку и два стакана. Он знал, что Марк на самом деле не пойдет на убийство. Просто это была часть выбранного им для себя образа - всегда знать обо всем больше других. Гарви обычно забавляло это, но сейчас настроение у него было совсем не игривое.
- Мне надо добиться от них кое-чего, - сказал Гарви. - И они прекрасно знают, что придется пойти мне навстречу. Да и как они, черт бы их побрал, могут об этом не знать? Есть даже надежный заказчик! Но эти сукины дети хотят играть по-своему… Но если один из них свалится завтра с балкона, на убеждение нового мне придется угрохать не меньше месяца, а я не могу позволить себе тратить время впустую. - Сказанное не нанесет ущерба юмору Ческу. Парень может оказаться полезным. При общении с ним настроение улучшается и, возможно, он и в самом деле может организовать убийство. Никогда нельзя знать наверняка.
- Так для чего им придется пойти вам навстречу?
- Для кометы. Я собираюсь сделать серию документальных фильмов о новой комете. Открывший ее парень - уж так случайно получилось - владеет семьюдесятью процентами акций компании, заказавшей фильм.
Ческу хихикнул и кивнул.
- Это весьма неплохое дельце. Мне давно хотелось сделать фильм такого рода. И, к тому же, это было бы весьма познавательно. Не то, что последнее мое кинодерьмо - интервью с предсказателями гибели Земли. Причем у каждого - своя версия конца света. Первый из них тогда еще не закончил свой рассказ, а мне уже захотелось перерезать себе глотку и покончить со всем этим.
- Так почему дела идут вкривь и вкось?
Гарви вздохнул и отпил пива.
- Понимаете ли… Есть, скажем, четыре деятеля, которые имеют право сказать мне "Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что". На самом деле все даже гораздо сложнее. И вот эти нью-йоркцы не желают мириться с производством заказных серий. Но при этом никто не может гарантировать, что они не скажут затем "нет"- после того, как, не колеблясь, потребовали, чтобы я подписал соглашение и представил им смету. Пользы от этого дерьма нет ни малейшей, однако у них право решающего голоса. Четыре чертовых воротилы, держащие в руках подлинную власть. Ну, да ладно, с этими-то я еще могу поладить. Но остается еще пара дюжин тех, кто не может помешать выходу в эфир даже самых идиотских программ, но хочет показать, что он - тоже важная персона. И чтобы это доказать друг другу они могут - если захотят - действительно остановить съемки фильма. Возражений будет выдвинуто столько, сколько они смогут придумать. И при всем этом - интересы заказчика прежде всего, не так ли? Не понадобится долго добиваться, когда же "Кальва" взбеленится. Куча дерьма. И мне приходится всегда действовать в таких условиях. - Гарви внезапно осознал, что у него словесный понос. - Слушай, давай сменим тему.
- Хорошо. Вы обратили внимание, как это место называется?
- Гарантированный первый федеральный бар. Остроумно, оно украдено у Джорджа Кирлина.
- Точно. Люди очень часто пользуются чужими идеями. А знаете, что такое "страхование у Безумного Эдди"?
- А как же. Машины, купленные у свихнутого Мунтца. А что насчет "раковой клиники Жирного Джека"?
- Раковая клиника, она же покойницкая, Жирного Джека, - ответил Ческу.
Петля, давившая на горло Гарви, постепенно расслаблялась. Он отпил еще пива, затем прошел в освободившуюся кабинку: там можно было откинуться, опираясь спиной на стенку. Марк последовал за ним и занял место напротив.
- Эй, Гарви, когда мы снова отправимся путешествовать? Ваш мотоцикл еще на ходу?
- Да. - Год назад… нет, черт возьми, уже два с половиной года… он послал все к дьяволу и позволил Марку утащить себя в поездку по побережью. Они пили в маленьких барах, беседовали с другими путешественниками и останавливались на привалы там, где им хотелось. Ческу заботился о мотоциклах, а Гарви оплачивал счета. Счета, впрочем, были невелики. То были совершенно безмятежные дни. - Мотоцикл на ходу, но шанса воспользоваться им у меня нет. А когда эта серия пойдет в работу, времени не останется совершенно.
- Я могу помочь в этой работе?
Гарви пожал плечами. - Почему бы и нет? - Марк часто работал с Гарви - таскал камеры и оборудование, а то и просто был в роли мальчика на побегушках. - Если вам удастся хоть ненадолго удерживать язык за зубами.
- Такова уж у меня натура. Я меланхолик-всезнайка.
Бар потихоньку уже заполнился народом. Проигрыватель перестал играть и Марк встал. "Для всех вас"- сказал он, извлек из-за стойки двенадцатиструнную гитару и разместился на стуле в дальнем конце помещения. Это тоже было частью обычая - Ческу пел во всех барах за еду и за выпивку. Во время той поездки по побережью в каждом втором баре между Лос-Анджелесом и Кармелем они получали за счет пения Марка по бесплатному бифштексу. Пел Марк хорошо, он мог стать и профессионалом, но для этого ему не хватало выдержки и терпения. Ни на одном месте работы ему не удавалось продержаться более недели. Марку казалось, что люди, имеющие постоянный заработок - чародеи, обладающие неким непостижимым для него секретом.
Марк взял пробный аккорд, сыграл вступление. Мелодия - старой ковбойской песни "Чистая прохладная вода".
Целый день подряд - в телевизор взгляд.
Телевизор вместо культуры,
культуры…
Мыльных опер водоворот,
Фильмы целые дни напролет -
Чтобы забыл о культуре,
О… самом сладчайшем - культуре.
Гарви одобрительно хохотнул. Толстяк бармен поставил перед Марком банку пива и тот выразил признательность, мотнув головой.