- Вы просто не знаете, что такое коэффициент достойности. Нужно иметь за спиной достаточно много лет тюрьмы - только в таком случае вас могут признать достойным и надежным. Причем в этих делах тут строгий учет - невозможно схитрить, приписать себе такие сроки, которых не приходилось на самом деле мотать. А сейчас давайте выполним все формальности. Прошу вас сдать оружие любого вида, если оно имеется, а также все содержимое ваших карманов. Не беспокойтесь: у нас ничего не пропадает, даже деньги; правда, за пребывание и обслуживание с вас - или с ваших наследников - будет взыскано по существующим расценкам. А до тех пор все, что у вас имеется, станет фигурировать на суде в качестве вещественных доказательств, и дальнейшую судьбу вашего достояния, как и вашу собственную, определит суд.
- Ну что же, - впервые за эти минуты подал голос пребывавший, похоже, в состоянии глубокой задумчивости Федоров. - Давайте, друзья, выворачивайте карманы. К сожалению, друг Гост, денег у нас, как можете убедиться, просто нет. Так что ваша фирма на нас вряд ли заработает.
- Отчего же? - искренне удивился иссорианский языковед. - У вас же есть корабль. А он стоит немалых денег - если, разумеется, в исправности. Конечно, перед аукционом наши специалисты проверят его тщательно и всесторонне… Безусловно, жаль, что сорвалась ваша торговая операция, но что поделаешь - судьба.
Меркурий издал звук, весьма напоминавший стон.
- Да ладно, - негромко сказал ему Федоров по-русски. - Еще ведь не вечер.
- Конечно, не вечер, - угрюмо согласился синерианин. - Уже ночь.
- Что за странный язык, на котором вы разговариваете? - спросил Гост. - Это ливерский?
Он глядел на Федорова, слегка прищурившись.
- Один из его диалектов, - ответил Федоров, не задумываясь. - А вам что, не приходилось слышать раньше?
- Возможно, и приходилось… - проговорил Гост. - Не помню.
На этот раз внимательно посмотрел на него уже советник.
- Куда же нам класть все - на землю? - спросил Изнов, вмешиваясь в языковедческий диалог.
- Ребята, - позвал Гост. - Принимайте клиентуру, йомть.
Курцы, поплевав на окурки, неспешно поднялись. Один из них доброжелательно кивнул:
- Пошли наверх, йомть. Прохладно уже…
- Устраивайтесь там, - сказал вдогонку Гост. - Я потом зайду к вам. У меня дежурство до утра, а вам вряд ли спать захочется.
- А кормить нас будут? - успел поинтересоваться практичный Федоров. - По безналичному расчету?
Он вошел последним в подъезд, так и не услышав ответа.
* * *
Наверху их провели в тесную комнатку, где не было ничего для жизни, кроме трех топчанов и умывальника с полочкой, на которой стоял пластиковый кувшин и несколько таких же кружек. Висело бумажное полотенце. Единственное окно, закрытое ставнями снаружи, с внутренней стороны было снабжено еще и решеткой.
- Действительно смахивает на камеру, - проговорил Федоров, внимательно все оглядев. - Вам не кажется?
- Не приходилось бывать, - проворчал Изнов, чье настроение испортилось окончательно. - Послушайте, вы, как вас там… Надзиратель, или как к вам обращаться…
- Йомть, - сказал иссорианин в ответ. - Значит, устраивайтесь. Эта вот дверка не запирается, и если будет нужда выйти, то по коридору и направо. А вниз сходить не надо, не положено. А если что приготовить для еды, то еще дальше по коридору, только за это расчет отдельно. Газ там, йомть, посуда, все такое.
- А как насчет продуктов? - живо заинтересовался Федоров.
- Не держим, йомть. Но если есть, то не запрещаем. А только мало кто хочет жрать перед судом. Конечно, бывает, но редко. Переживания мешают. На суде, йомть, может обернуться всяко. Ну, если срочно что-нибудь понадобится - покричите, я внизу буду. Только зря не орите, чтобы там просто поговорить, или в этом роде. Поспать вам бы лучше всего. Когда спишь, меньше беспокойства.
И он ушел, затворил за собой дверь, но запирать и вправду не стал.
- Значит, придется засыпать на голодный желудок, - проговорил Федоров недовольно. - Я считаю это нарушением прав человека: раз предоставляют казенную квартиру, то должны и кормить.
- Гм… - произнес Изнов, поднял и опустил брови. - Воистину, век живи - век учись. Ладно, давайте укладываться, раз уж тут такой протокол. Белье хоть чистое?
- По-моему, здесь его никогда и не было, - ответил Федоров. Он первым улегся, не раздеваясь, на топчан, закутался в грубое одеяло. Изнов и Меркурий последовали его примеру.
- Интересно, - сказал Федоров из-под одеяла. - Мне пришло в голову: если мы усвоили здешний язык через желудок, то почему разговариваем ртом, а не чем-нибудь другим?
- А вы уверены, что это пришло вам именно в голову? - сердито откликнулся Изнов. Он укрылся с головой, и голос его прозвучал глухо.
- Господа, ведите себя прилично, - посоветовал Меркурий негромко. - И вообще, будьте крайне осмотрительны во всем. Боюсь, что…
Он не закончил; видимо, синерианин знал больше, чем его спутники - или о большем догадывался, однако предпочел держать свои умозаключения при себе.
- Меркурий, может быть, выскажетесь членораздельнее? Кстати - что вы думаете об этом Госте, нашем тюремщике? Вам не кажется, Ваше приятное свечение… Меркурий!
Дворянин не ответил - уснул, или, скорее, сделал вид, что засыпает.
- Не знаю, насколько это осмотрительно, - пробормотал Федоров, поеживаясь, - но не помешало бы выпить. Хотя бы для сугрева.
- Лучше не надо, - откликнулся Изнов. - Имеем печальный опыт.
- Проблема чисто теоретическая. Поскольку все равно нечего.
- Это меня успокаивает.
- Ничего. Завтра попадем на корабль - прихватим.
- Си, - сказал Изнов.
- Что это вы, посол, вдруг перешли на испанский?
- Нет, это латынь, друг мой.
- Какая разница?
- В данном случае огромная. По-испански это означало бы "да", но по-латыни "си" значит - "если".
- Если - что?
- Если попадем на корабль. "Если" - великое слово. Пусть в нем заключена и не вся мудрость жизни, но уж половина - во всяком случае. Ладно, советник. Попробуем и в самом деле уснуть.
- Если, - ответил Федоров невесело. - Если усну. Тут возникли некоторые поводы для размышлений…
- О чем, если не секрет?
- Я все думаю: должны же были где-то принять мой сигнал!
- Где именно?
- Если бы я знал! Мне известно только, что такое место существует, и есть реальный человек, который может - и обязан - помочь.
- Ладно. Спите.
* * *
Все-таки он уснул, и ему стала сниться всякая чепуха, черт знает что: драки, перестрелки, побеги, погони - все какой-то недипломатический репертуар. Сны донимали, как изголодавшиеся комары. А напоследок привиделся даже разговор - в котором сам он, впрочем, не участвовал.
- Да что же их поднимать в такую рань, - говорил один собеседник, чей голос во сне казался вроде бы знакомым, хотя облик никого в частности не напоминал.
- Нужно же все оговорить! А времени мало: боюсь, надежники уже в курсе, и если они их заграбастают…
- Нам их не удержать. Единственный выход - все-таки сдать их Сброду, там начнется обычная тягомотина, а мы тем временем…
- Да погоди ты… Корабль надо ведь хотя бы выключить из игры. Я попробую все-таки сыграть спектакль…
Тут Федорову наконец подумалось, что это и не сон вовсе.
Он осторожно приоткрыл один глаз.
Комната была той самой, где он засыпал. Сотоварищи Федорова по-прежнему лежали на топчанах, тусклая лампочка так же светила, а на табуретках, что довершали, вкупе с фанерным столиком, меблировку камеры, теперь сидело двое: их давешний спутник Гост и другой иссорианин - его советник тоже опознал сразу: тот самый парень с коммерческим уклоном, что разговаривал с вновь прибывшими о фрахте сразу после того, как они вышли из корабля. Федорову этот туземец активно не понравился, и было бы, конечно, куда лучше, если бы он не уставился на советника как раз в тот миг, когда терранин осторожно поднял веки.
- Ну что, выспались, уважаемый? - поинтересовался посетитель. - Пора, пора встречать день грядущий!
Стало ясно, что доспать не дадут. Да и действительно - дела ожидали их, и, судя по всему, не самые приятные, и надо было разделаться с ними поскорее.
- Подъем, господин полномочный министр! - как в казарме, скомандовал Федоров. - И вы тоже не отставайте, Ваше приятное свечение!
Изнов лениво спустил ноги на пол, сел на лежанке, провел ладонью по лицу.
- Бриться надо, - проговорил он уныло, - а ведь все там осталось… Вот тоска. - Он зевнул. - Так что за спешка, милостивые государи?
Он смотрел на Госта, но ответил второй иссорианин:
- Йомть, значит так. Даю миллион. Сразу предупреждаю: выше никто не даст. Спросите хоть кого: я всегда плачу столько, сколько вещь стоит. Миллион. Наличкой, конфиденциально, так что налогов платить вам не придется, очень крупно сэкономите. Оформление беру на себя. Но - сделать надо быстро, раз и два, иначе все сорвется. Кто хозяин - ты?
Спрашивая, он остановил взгляд на Изнове. Посол слегка склонил голову к левому плечу.
- Насколько я понял, - сказал он, - вы желаете заплатить нам деньги?
- Именно деньги, что же еще? - с готовностью ответил его собеседник. - Не соры же! Разве я не сказал? Извиняюсь за упущение. Вот такие вот деньги. - Он извлек из кармана пару бумажек и помахал ими в воздухе. - Барсы. Не липа, самые настоящие. А вы думали, я вам что предлагаю?