Согласно легенде, несмотря на все могущество отца, маленького Ганеша не смогли уберечь от несчастья в самом начале его жизни. Как произошло это несчастье, никто точно вспомнить не может. Одни утверждают, что на празднование рождения Ганеша забыли пригласить бога Шани, тот обиделся и испепелил (разумеется, взглядом - наиболее грозным оружием в те далекие времена) голову младенца. Другие всю вину сваливают на женщин (случается в истории, что женщины иногда тоже виноваты). Так вот, в данном случае виноватых женщин было две: супруга Шани и мать Ганеша. Первая прогневалась на мужа и сумела сделать так, что его взгляд стал смертельным для любого другого существа, кроме нее самой. Поэтому, будучи порядочным человеком, то есть порядочным богом, Шани, поздравляя Парвати с рождением сына, не поднимал глаз от пола. Он просто опасался "сглазить" - иначе говоря, убить младенца. Но Парвати, не лишенная слабостей многих матерей, обиделась: как это не хотят взглянуть на ее уникальное чадо! Она потребовала от Шани посмотреть на младенца. Тот, не желая связываться с разгневанной мамашей, уступил ее настояниям - и как только взглянул на Ганеша, у того тотчас же голова отделилась от туловища и упала на землю. Пришлось немедленно приставить сыну Шивы другую голову - от находившегося поблизости слона… Так и остался Ганеш на всю жизнь со слоновьей головой. К тому же однажды он потерял один бивень. Случилось это, когда Ганеш сражался с великаном Гаджамукхой: чтобы победить соперника, сын Шивы отломал у себя бивень и запустил им в великана, и тот сразу же превратился в крысу - бивень-то был волшебным. Потом Ганеш стал ездить на этой крысе, как на лошади, но ездил при этом как наездник в цирке - стоя одной ногой на спине крысы.
Я и раньше неплохо знал индуистскую мифологию, однако, получив поручение слетать на Восток, прихватил с собой в самолет несколько книг по истории Индии и Японии. Историю Ганеша и его родителей я тоже с удовольствием освежил в памяти.
Итак, решив начать в Катманду новое дело (выполнить поручение Куртьё), я, естественно, отправился на поиски слоноподобного бога. Нашел я его быстро, на первой же отходящей от площади улице. Немного пройдя по этой улице, я увидел на правой стороне небольшой магазинчик, где торговали фигурками из бронзового металла. Тогда я быстро нацепил на лацкан пиджака маленький значок и вошел в лавку. Хозяин лавки в одиночестве читал какую-то книгу. Отложив книгу, он поздоровался со мной и пристально посмотрел на мой значок. Я, в свою очередь, внимательно оглядел хозяина. Это был молодой невар с приветливым лицом. Поскольку хозяин молчал, я, не начиная разговора, стал осматривать полки с товаром. И сразу же увидел Ганеша, того самого, которого искал.
Непальский Ганеш не был толстяком, каким его обычно изображали в Дели, а имел стройное человеческое тело. И вместо четырех рук у него было шесть. Голова была пропорциональна телу, не огромная слоновья, а обыкновенная человеческая, на которую надели слоновью маску, напоминавшую противогаз с длинным хоботом. И оба бивня были целы. Стоя на одной ноге, он ловко балансировал на крысе, которая была явно крупней своих обыкновенных сородичей и походила на лису с длинным крысиным хвостом. Статуэтка больше напоминала изящную традиционную индийскую танцовщицу, чем толстого веселого слоноподобного бога.
- Чем же Ганеш превратил Гаджамукху в крысу, - обратился я по-английски к хозяину лавки, - ведь у него целы оба бивня?
- Если вы посмотрите внимательно, то увидите, что это остатки бивней, а оба их конца Ганеш запустил в великана, - ответил хозяин.
Таковы были начала пароля и отзыва.
- Мне очень нравится эта необыкновенная статуэтка, - продолжал я пароль, - я хочу ее купить.
- Эта не продается, - отвечал хозяин, - но, если вы подождете, у меня есть вторая, в точности такая же.
Он вышел в заднюю комнату и через минуту вернулся со статуэткой - копией той, что стояла на полке.
Я заплатил деньги, попросив добавить к Ганешу еще несколько самых разных статуэток, постарался как можно теплее улыбнуться хозяину, поклонился ему и вышел.
Побродив немного среди магазинчиков и купив еще несколько симпатичных фигурок из металла, я взял такси и вернулся в гостиницу, так как изрядно устал и решил отдохнуть.
У себя в номере я сразу заперся в ванной, прихватив с собой статуэтку купленного мною Ганеша. С некоторым трудом я наконец отделил фигурку от подставки и обнаружил внутри маленький тайничок. Там лежала записка. Внимательно прочитав ее и тут же повторив про себя несколько раз прочитанное, я сжег записку, бросил в унитаз пепел и спустил воду.
В записке сообщались координаты некоего острова в Карибском море, пароль, место встречи с человеком в Токио и имя предателя, пробравшегося в научный центр Куртьё в Солони. Имя было женским. Прочитав его, я внутренне вздрогнул.
Во время завтрака в ресторане гостиницы за мой столик, спросив разрешения, подсели два француза - попутчики по самолету. Те самые, которые метались в поисках такси в аэропорту, когда я уезжал. Представившись Шарлем и Ришаром, они напомнили, что мы вместе летели из Дели, и поинтересовались, сколько времени я собираюсь быть в Непале.
- Точно не знаю, но, видимо, несколько дней, - осторожно ответил я.
Шарль и Ришар принялись расхваливать Непал. К моему удивлению, они действительно хорошо знали эту страну, как, впрочем, и Индию. Я пригляделся к собеседникам. Оба были не так молоды, как показалось мне с первого взгляда. Сухощавые, с неплохой выправкой. Европейцы, долго жившие в тропиках.
"Дикие гуси! - мелькнула мысль. - Точно! Легионеры из Африки! Значит, дело серьезное, раз ко мне прицепили эту парочку. Такие умеют расправляться с людьми. Даже без оружия. Оружия у них быть не должно. Через индийскую таможню черта с два протащишь пистолет. Если только у них нет сообщников в Катманду… Интересно, у них приказ понаблюдать за мной или прикончить меня?"
Тем временем Шарль предложил погулять после завтрака по старым кварталам Катманду, а завтра утром посетить буддийский храм на высокой, поросшей лесом горе неподалеку от столицы. Потом, спустившись с горы, заехать в города Лалитпур и Бхактапур - все поблизости от Катманду. Оказывается, мои спутники уже договорились взять на завтрашний день напрокат автомашину. Отказаться от этого предложения, судя по обстановке, было еще опаснее, чем согласиться, и я беззаботно поддержал идею Шарля, попросив их только выезжать не очень рано. Потом я ненадолго отошел от столика, чтобы заказать минеральной воды в мой номер. Когда я вернулся, то уловил отрывок разговора между моими новыми знакомыми. К моему изумлению, говорили они на бамбара. Хотя оба понизили голоса, до меня донеслось несколько слов, которые мне активно не понравились. Этими словами были "сини", "фага", "налома", "кулу". Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что завтра собираются убить на горе какого-то дурака. У меня, увы, были уже достаточные основания считать, что роль этого дурака предназначена мне.
Подойдя к столу, я поинтересовался, на каком языке только что говорили мои соотечественники. Не смутившись, они сказали, что пытаются вспомнить язык жителей южного Непала тхару, говорящих на одном из индоарийских диалектов.
Днем мы съездили в старые кварталы Катманду, побродили по древним улочкам. Поскольку маршрут наш пролегал по уже знакомой мне улице, я остановился у витрины магазинчика, где купил Ганеша. Ришар предложил зайти в магазинчик, мы с Шарлем согласились. Владелец лавочки встретил нас приветливо, но ничем не выдал своего знакомства со мной. Ришар купил какую-то безделушку, и мы вышли. Потом еще немного погуляли по старому городу. В одном месте нас окружила группа мальчишек, которая буквально атаковала Шарля и Ришара, предлагая купить у них изделия из бронзы. Ко мне подошел только один юный продавец и, протянув какого-то металлического бога, тихо, но четко произнес по-английски: "Сегодня или завтра утром обязательно зайдите туда, где купили Ганапати".
Поздно вечером я дал портье королевские чаевые и деньги на авиабилет до Дели.
- На рейс послезавтра утром, - попросил я его. - И пожалуйста, чтобы никто не знал об этом. Особенно женщины или мужчины, нанятые ими…
Портье понимающе улыбнулся и заверил, что все будет в порядке.
Ночью я немного поворочался, но зато к утру у меня появились кое-какие идеи.
Рано утром я разбудил Шарля и сказал ему, что через полтора часа жду его и Ришара с машиной (которую они собирались взять напрокат) у въезда в старый город. А пока я должен успеть выполнить ряд поручений своих парижских поклонниц: купить непальское мумиё (которое никому еще не помогло, но высоко ценится в Европе), китайское "королевское желе" - ампулы с пчелиным маточкиным молочком, растворенным в меде (которое также высоко ценится в Европе, очень приятно на вкус, но, увы, также никого еще не омолодило), и, наконец, непальскую бирюзу, которая хотя и не съедобна и не омолаживает, но зато по-настоящему красива.