Остросюжетный фантастический роман, поднимающий проблемы мира, дружбы между народами в общей борьбе за предотвращение ядерной войны.
Печатается по изданию: Суханов В. И. Аватара: Фантастический роман. - М.: Дет. лит., 1987.-256 с: ил.
Художник: К. П. Шарангович
Содержание:
Виктор Иванович Суханов - АВАТАРА 1
ПРОЛОГ 1
ЧАСТЬ I - ПУТЬ НА ЗАПАД ЧЕРЕЗ ВОСТОК 1
ЧАСТЬ II - ПУТЬ НА ДРУК-ЮЛ - (РУКОПИСЬ) 30
ЧАСТЬ III - ПУТЬ НА ВОСТОК ЧЕРЕЗ ЗАПАД 45
ЭПИЛОГ 57
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА 62
Примечания 62
Виктор Иванович Суханов
АВАТАРА
АВАТАРА - В ИНДУИСТСКОЙ МИФОЛОГИИ НИСХОЖДЕНИЕ БОЖЕСТВА НА ЗЕМЛЮ, ЕГО ВОПЛОЩЕНИЕ В СМЕРТНОЕ СУЩЕСТВО РАДИ "СПАСЕНИЯ МИРА", ВОССТАНОВЛЕНИЯ ЗАКОНА И ДОБРОДЕТЕЛИ.
Люди, я любил вас!
Будьте бдительны!
Юлиус Фучик, 9.6.43.Тюрьма гестапо в Панкраце
ПРОЛОГ
На западном побережье Северной Америки, в семидесяти пяти милях от города Сан-Франциско среди гигантских вечнозеленых хвойных деревьев расположено живописное местечко Поляна Секвой. Здесь можно встретить кэмпусы с экзотическими названиями вроде "Хижина совиного гнезда", "Убежище горцев", "Пещерный человек". Летом 1945 года в одном из этих кэмпусов собрались очень и очень солидные джентльмены, специально позаботившиеся о том, чтобы никто не мешал их уединению. Они собрались на очередной "мальчишник" обсудить кое-какие дела. Стенографисток, как всегда, не было, но джентльмены знали, что принятые ими решения будут неукоснительно выполнены. Ведь, кроме прочих достоинств, участники встречи были членами не очень известного в Америке Богемского клуба…
На этот раз на "мальчишнике" обсуждался вопрос, сбрасывать или не сбрасывать атомные бомбы на японские города. Решили сбрасывать. Один из присутствовавших так выразил общее мнение: "Бомба сделана, и ее следует немедленно использовать! Надо немного попугать человечество…"
В то лето миллионы людей искренне надеялись, что после разгрома гитлеровского фашизма слово "война" будет все реже и реже встречаться в лексиконе народов, живущих на планете Земля. Джентльмены из Богемского клуба думали несколько иначе…
ЧАСТЬ I
ПУТЬ НА ЗАПАД ЧЕРЕЗ ВОСТОК
СОЛОНЬ - ПАРИЖ - СОЛОНЬ
- Женщина должна быть сильной, но без жестокости, - сказал профессор Куртьё. - Она должна быть умной, но не сухой, отважной и в то же время не утратившей женского обаяния - словом, настоящая женщина должна работать, думать, бороться и шагать по трудным дорогам наравне с лучшими из мужчин.
Профессор насмешливо посмотрел на меня:
- Вы со мной не согласны, Виктор? Впрочем, это не мои мысли: я позаимствовал их у Ирвинга Стоуна, который, в свою очередь, утверждал, что именно такой представлял себе женщину двадцатого века Джек Лондон. Я не понимаю, почему женщины всего мира не поставили до сих пор памятник Джеку Лондону - чище, возвышеннее о них мало кто писал. Почитав Джека Лондона, так и хочется отправиться на поиски настоящей, "единственной" женщины, забыть, что существуют мелкие любовные интрижки, о которых потом неловко вспоминать. Джек Лондон сумел пронести через всю жизнь удивительно возвышенное отношение к женщине. А знаете, что он не любил в женщинах? Стоун писал, что автор "Маленькой хозяйки большого дома" терпеть не мог женского кокетства, сентиментальности, отсутствия логики, слабости, страхов, невежества, лицемерия, цепкой мягкости прильнувшего к жертве растения-паразита. Джек Лондон полагал, что эти отрицательные качества женской души должны исчезнуть вместе с девятнадцатым веком, а в новом столетии появится другой тип лучшей половины человечества, близкий к идеалу, который он прославлял в своих книгах. Бедняга! Недавно я прочитал наимоднейший труд, изданный в ФРГ под названием "Дрессированный мужчина"…
Профессор устроился поудобнее в кресле, взял со стоявшего перед ним низкого столика чашечку черного кофе, отпил немного и продолжал:
- Автор "Дрессированного мужчины", как известно, - женщина. О своих человеческих сестрах она пишет удивительно зло: современные дамы дрессируют-де мужчин, приручают их, а затем становятся эксплуататоршами, посылая мужей во враждебный им мир зарабатывать деньги… Книжка, в общем-то, противная. Увидев на обложке портрет автора, я подумал: некрасивая умная женщина мстит своим более удачливым соперницам… Но есть там одна идея, которая, пожалуй, и не лишена здравого смысла: эмансипация, если она ограничивает в женщине желание иметь хорошую семью, может погубить цивилизацию…
- А вы сами, профессор? - решился я. - Вы причисляете себя к сторонникам Джека Лондона в вопросе о женщинах или разделяете взгляды автора "Дрессированного мужчины"?
- Я слишком долго изучал биологию, Виктор, - тонко улыбнулся Куртьё, - чтобы рассматривать женщину с позиций примитивного метафизика: черное - белое. Я за диалектический подход, как говорят марксисты. К тому же истинный биолог не может не быть пессимистом…
- Простите, профессор, но я с вами не согласен. Мне всегда казалось, что настоящий биолог непременно становится оптимистом и гуманистом высшего типа!
- Да-а… - протянул Куртьё уже с обычной своей иронией. - Может, начинающий в биологии романтик и бывает гуманистом, как вы говорите, высшего типа. Только наши врачи - возьмите, к примеру, рекомендовавшего вас Руайе, - почему-то думают прежде всего о деньгах, об особняках и уже в последнюю очередь - о здоровье пациентов. Сколько вам лет, Виктор?
- Двадцать шесть, профессор.
- Прекрасно! Вернемся к этому разговору… когда вам исполнится сорок.
Он допил кофе, изящным движением поднялся с кресла, поклонился и вышел из гостиной.
Профессор Куртьё был из породы гениев. Не знаю, сколько ему было лет, наверное, около пятидесяти, но этот белокурый подтянутый аристократ выглядел так, что мог в любой момент, не стыдясь, пойти под венец с молоденькой девушкой. Кстати, он не был женат. О гениальности Куртьё говорили с большим почтением в кругу крупнейших биологов мира, хотя, как я подозреваю, эти самые биологи имели весьма смутное представление о роде его занятий. Я тоже не очень хорошо представлял себе характер работы профессора, хотя и служил у него уже несколько месяцев. Тем не менее и того, что я успел узнать, вполне хватало, по моему разумению, на присуждение Куртьё полудюжины всяческих почетных премий. Однако основным принципом работы его фирмы была полная секретность.
Эта секретность несколько настораживала меня. Я не раз пытался понять, что же в действительности представляла собой фирма "Сосьете женераль де решерш сьянтифик", в которой я работал. Пока я знал о ней мало. Беспокоила меня и мысль о том, соответствует ли глава фирмы профессор Куртьё тому образу, который я составил в своем воображении.
Внешне все выглядело вполне пристойно. Я имел прекрасные личные апартаменты, возможность работы в великолепно оборудованной лаборатории, а также оклад, превышавший самые смелые предположения. Куртьё был со мной обычно приветлив и лишь временами чуть-чуть холодновато вежлив. Но таков был стиль его поведения со всеми сотрудниками… Ну что ж, поживем - увидим.
Остаток дня мне предстояло провести в изучении актиномицетов, или, как их называют, лучистых грибков.