- Ясно. Тогда я стал допытываться, а может ли она, или ее муж, сотворить чего-то подобное. Ответила, что без проблем. Я попросил продемонстрировать. Зачем? Потому что хочу это увидеть; я слежу за собой, чтобы не ляпнуть, будто кому-то не верю. А она на это: "Это не повод". Но что могло бы стать поводом? На этом этапе она ушла в себя.
- Телепортация, телепатия, а что еще?
- Ужас, - согласился с ним Целинский.
Молчание.
- Иногда мне кажется, будто все это один сплошной анекдот. Понимаешь, Януш? Что из нас дураков делают с этим их Богом, а у нас за спинами потом дико ржут.
- Это просто: самозащита. Разум защищается от безумия.
Молчание.
- А до тебя хотя бы доходит, - отчаянно атаковал Лопес, - что Бог, по определению всезнающий и всемогущий, каждую твою мысль, движение, инстинкт, слово запланировал задолго до того, чем они стали существовать, и что все это Его мысли и слова? И я говорю это сейчас, поскольку Он так себе задумал, и это, и то, и другое? Что мы меньше даже, чем пешки? Эдипы, которые свои поступки - свои, по причине обмана вольной воли - оценивают в соответствии со степенью собственного незнания. Это лишь Бог является окончательной точкой соотнесения, один только Он - а не любой из нас - знает, какие грехи мы совершили, и чего сделали доброго. Если только еще для подобного Абсолюта существует добро и зло. Откуда ты знаешь, что, из за того, что только что мигнул, не убил миллионы народу? Что скажешь, Стрелочник? Просчитай как это своей машинкой. Нет у тебя никаких гарантий! Ты ничто. Ничто, ничто, ничто… - шептал Прадуига.
Молчание.
- Лопес, я хочу вернуться.
- Вернуться?
- На Сталина.
- И что бы это изменило?
- Смеешься? Все!
- Что это значит?
- Он.
- Что, не было бы Его?
- Именно.
- Дурак ты. А мне казалось, что ты понял: нет Вселенной без Бога. В некоторых он не известен, в некоторых в Него верят, в каких-то - Он существует явно - но есть повсюду.
- Только не пугай меня.
- Разум защищается перед безумием, так? - саркастически заметил Прадуига. - Потому что сама идея тебе прекрасно известна. Альтернативные миры, ты же у нас специалист в данной области.
- Лопес…
- Нет такой деформации, которая могла бы исключить из действительности существо по настоящему всемогущее. А раз хотя бы в одной из вселенных оно существует со всей уверенностью, то в каком бы из укрытий оно не находилось в оставшихся вселенных - оно имеется и там. Здесь мы получили окончательное доказательство существования Бога, доказательство о его существовании повсюду, всегда, в любом из отражений Земли Сталина. Поскольку никакой иной возможности нет.
Молчание.
- Это ужасно, Лопес.
- …
- Что, нет спасения?
- Есть только два выхода. Приспособиться, быть, как эти все тут, совершенным "христианином", и посредством всемогущего Бога, который не прячется за заслоной религии, но есть - и действует - быть совершенным человеком, суперменом любви; хотя, по правде, в такие чудеса я не верю: они родились здесь и другого мира попросту не знают.
- А второй выход?
- Сумасшествие.
- То есть, выхода нет.
- Так ведь всегда тебе казалось, будто ты совершаешь выбор. Теперь ты осознал собственную малость.
- Ох, этот твой детерминизм!..
Молчание.
- Но ведь это же чистый хоррор. Даже в этот момент нас может поразить молния, если такова будет Его воля, - покачал головой Целинский.
- А ведь может.
- А в других мирах…
- В других мирах тоже может, только там это будет признано случайностью.
- Только не мной. Я уже буду знать… Буду уверен: никакой случайности не существует!
- Да успокойся ты, Януш! Тут ничего не поделать. Посмотри: ползет муравей. Веточкой с той, веточкой с другой стороны: это я с ним играюсь. Что он может с этим поделать? А ничего! В конце концов, мне надоест. И вот тут у этого насекомого имеется одно преимущество перед нами: оно не знает, зачем поднимается вверх этот ботинок, оно не знает, что я могу его - вот так! - раздавить. Если бы мураш знал это, если бы мог знать…
- Я не хочу сойти с ума! Ты, сволочь!
Лопес так и не узнал, кому было адресовано это оскорбление.
А на следующий день вернулись дети хозяев; вместе с ними прибыл целый табун знакомых Охленов. И на следующий день Хо убил Эсслен.
9
Лопес Прадуига проснулся уже перепуганным. Заснул он со страхом; перепуг был последним чувством, запомненным им со вчерашнего вечера, а поскольку слов он никогда не помнил - не было перерыва между одним перепугом и другим. Он боялся мира. Мир был непредвиденным. Он боялся Бога - ведь это Он правит этим миром - Бог по самому определению для человека являлся непредвиденным.
Как уже стало привычкой за последние несколько дней, пришлось себя заставить поднять веки: чего не видишь, того и нет. Ему вспомнились тихие ночи детства, надышанные в красной темноте закрытых глаз, перед которыми клубились упыри и демоны, не способные достать его, пока он сам не сделает их реальными своим взглядом. В мыслях маячило по-индийски каменное лицо Бога. Его глаза, глядящие на Лопеса отовсюду. Он поднял веки. Никого.
В качестве личной квартиры Лопес выбрал угловую комнату - небольшую, солнечную, убого меблированную. В работе он был аскетом, а в частной жизни - сибаритом. Неудобства, связанные с собственной профессией, он трактовал как своего рода покаяние; это давало ему специфическое чувство внутреннего равновесия.
Он поднялся, подумал, выглянул в окно (мир все так же существовал) и, потихоньку одеваясь, начал в уме извлекать корень из целых чисел, поскольку это занятие должно было отогнать страх. Затем он извлекал корни, усевшись на жестком деревянном стуле, тупо засмотревшись в противоположную стену. Восходило Солнце: тень недвижного Лопеса переползала с двери на пол.
Помимо страха, с помощью математики он изгонял безумие: где-то в горле бушевал вопль, на язык наползали запинающиеся слова. Малого не хватало, чтобы начать беседы с кроватью: Он слушает.
- Ёбаный в рот! Лопес! - завыл в голове майор.
- Восемь целых шесть сотых… Так, в чем дело?
- Ты у себя?
- Да.
- В кухню, и немедленно! Там, наверху, я не смогу тебя защитить!
Выбегая в коридор, Прадуига еще крикнул через говорилку:
- Что, черт подери, случилось?!
Он ожидал всего.
- Сам увидишь.
Лопес бежал по широкому коридору, выложенному толстым ковром. Он пересекал дом Охлена вдоль линии "восток-запад"; этажом выше этот же коридор был сориентирован по меридиану. На первом этаже никакого коридора уже не было. Дом сам по себе представлял собой архитектурную загадку.
Конец коридора. Далее - лестница с перилами, на которых были вырезаны чудесные цветы, ясно освещенный холл, боковой зал, приоткрытая дверь, кухня, Круэт, Целинский, полный стоп и прочь от входа, вот он - труп.
Эсслен недвижно лежала под стеной. В голове дыра диаметром в несколько миллиметров.
- Она мертва, - не слишком разумно заметил Прадуига.
- Ну да.
- Как это…
- Не сейчас, - перебил его Круэт. - Съёбываемся отсюда. Данлонга я уже проинформировал, Януш подтвердил непосредственную угрозу, теперь ты… Данлонг должен забрать нас отсюда в течение четверти часа, в противном случае - нарушит половину параграфов ваших контрактов.
- Минутку, минутку. - Прадуига невольно отошел от тела Эсслен, продвигаясь в направлении закрытых дверей, ведущих на тылы дома. - Я ничего не подтвержу, пока не узнаю, что здесь произошло.
- Идиот! - заорал Целинский. - Тебе мало!? Это единственная оказия, чтобы отсюда вырваться!
Лопес нервно облизал губы, одновременно зыркая через окно, за которым ему привиделась чья-то фигура. Через левое плечо, через правое плечо: никто за тобой не следит? Боже, забудь обо мне.
- Ее убил сержант Хо, - сообщил майор.
- Что?
- Калвер следит за ним снаружи.
Прадуига быстро взял себя в руки.
- Но зачем?
Он на один вопрос больше, чем следовало - подвело отработанное до совершенства чувство ксенопсихолога. Целинский, явно перенервничавший от всей ситуации, шепчущий под носом проклятия, просьбы и сожаления, стреляющий по сторонам короткими взглядами, ожидающий от Лопеса подтверждения состояния максимальной угрозы, словно приговора на Страшном Суде - наконец-то взорвался. С бешенным, рвущим его внутренности всхлипом, слышимым будто тихий, свистящий хрип, он бросился на Прадуигу.
Круэт взмахнул рукой, и Стрелочник без чувств свалился на деревянный пол.
- Красиво, - прокомментировал Лопес.
- Я бы советовал тебе все-таки выслать это подтверждение.
- Думаешь, они отомстят? Сомневаюсь. Так что, никакой непосредственной угрозы нет.
- Как для кого.
- Ты мне угрожаешь?
- Да.
Лопес выслал подтверждение, тупо размышляя, по каким это причинам он противится возвращению, хотя вот уже несколько дней ни о чем другом он и не мечтал.
Когда они вышли задними дверями на тянущийся отсюда и да конца долины луг, где их должны были ожидать Калвер и охраняемый им Хо, оказалось, что Калвер дезертировал.
- Ушел, шепнул им Хо.
- Не верь ему, - бешено пробормотал Целинский, растирая мощный синяк на шее. - Точно так же он мог его сам пришить, спрятать, а теперь вот крутит.
Круэт заставил его замолчать, подняв руку. Довольно долго он вел с невидимым собеседником бесшумный разговор на закрытом канале говорилки. Наконец, кивнул.
- И правда, дезертировал. Калвер… Никогда бы не подумал.