Это слово кэпу ничего не говорило.
– Острова Калатравы знаешь? Ну вот, оттуда. Альварадо – город, четыре тысячи жителей, – объяснила Химена. – Нам деньги нужны. Тут больших денег не бывает. Геологи ищут чего-то на дне, но пока еще найдут. А деньги уже сейчас нужны. Вот я и сделала ставку на регату. Если у меня будет репутация – то возьмут в любой экипаж, не только в женский. И не поварешкой – рулевым. В женском мне делать нечего. А в хорошем экипаже можно рассчитывать на призовое место. Нам оборудование для больницы нужно, мы гостиницу строим, ждем партию новеньких – не меньше ста человек. Считай, что это мой способ заработать хорошие деньги для своих, кэп.
– Тебя все равно не возьмут капитаном. Можешь свой диплом засунуть… то есть повесить на стенку, – ответил Митрич. И мы чуть не шлепнулись задами на пирс от его галантности.
– Когда-нибудь возьмут – если узнают, кто вывел "Аркону" из пещеры… – Она помолчала, усмехнулась и обвела нас таким взглядом, что Меркель, старый морской волчара, покраснел. – Ты не расстраивайся, кэп, если бы нас не занесло в пещеру – я бы что-нибудь другое придумала. Такого у нас на островах еще не было – чтобы на моторе в эту щель… Ты просто не знаешь, сколько мертвых экипажей осталось в пещерах, кэп. Возьмут, куда денутся, если у меня будет громкое имя. Или я подготовлю настоящий женский экипаж – не такой, как на "Орхидее". Мы еще погоняемся, кэп. Спасибо за науку.
И она ушла.
Ее ждал скутер – такие скутеры завозят сюда десятками, потому что в сезон штормов только на них и можно добраться с острова на остров, они ведь ныряют и могут идти под водой по меньшей мере полчаса.
– Имя у нее будет, – не сказал, не прошептал, а скорее уж, прошипел Митрич. – Имя ей подавай! Душить в колыбели таких Химен!..
Он дулся и ворчал вплоть до той минуты, когда нас усадили в съемочной камере и включили технику. Вопросов задали множество – как всегда задают экипажу-победителю. В том числе и об Альбертовом проходе. И о пещере. И о нашем спасении.
Мы все гадали – скажет ли кэп правду.
Он сказал.
Владислав Русанов
ДВОЙНАЯ ИГРА
Из придорожных кустов вышли четверо. По двое – справа и слева. Колесница Громодержца недавно скрылась за небокраем, но и в зеленоватом свете Старшей Сестры, похожей на круг подцветшего сыра, Виллим отлично видел арбалет, направленный ему в пупок.
– Держи руки на виду и не дергайся! – приказал главарь, пришепетывая.
От подельников его отличали не только отсутствие передних зубов, но и клепаный шлем со стрелкой-переносьем. Прочие обходились войлочными подшлемниками.
Виллим медленно развел руки в стороны. Ладонями вперед. Он хотел верить, что пальцы не дрожат. Ну, хоть не так, как поджилки.
– Отпустили б вы меня, добрые люди.
Как жалко звучал сейчас его голос. Голос, которым он по праву гордился.
– Заткнись, – оборвал его главарь.
Приблизился, поправил плащ, скрыв поблескивавшую бляху на груди.
– На что я вам? Одежка худая, денег нет почти… Только цитра. Так вам она без надо…
– Заткни пасть, я сказал!
Хлесткий удар заставил Виллима согнуться, пряча в ладонях разбитые губы.
– Лапы!
От жестокого тычка под дых воздух в груди мгновенно превратился в огненное алхимическое зелье, но руки пришлось опустить.
– Не нужно нам ни твое шмотье, ни твои медяки, – процедил шепелявый.
Стоящий по правую руку от него крепыш, бровь которого удивленно приподнималась от перечеркнувшего ее шрама, басовито хохотнул.
И тут Виллим понял, почему люди, принятые им по первости за обычных разбойников, не прятали лиц. Они не собирались его грабить. Они хотели его убить.
"Бежать, – молнией пронеслось в голове. – Шепелявого по морде и в кусты…"
– И не вздумай. Болт догонит, – словно прочитал его мысли убийца.
Молодой человек затравленно огляделся вокруг. Нет, он не был принцессой из сказки. И храбрый герой в кованом нагруднике с каленым копьем в руке не примчит к нему на помощь на рыжем коне.
– Что, поняла кошка, чье мясо съела? – Главарь сопел застарелым перегаром уже над самым ухом. – Тише жить надо, сопляк. Дольше проживешь. Ты не дергайся, нам еще поболтать надо. Больше расскажешь – оттянешь смерть. Ненадолго, но оттянешь.
Меченый опять хохотнул. Гулко, как в пустой бочонок.
– О… о… о чем рассказать? – язык с трудом повиновался Виллиму.
– Обо всем, о чем спрошу, говорливый ты мой. Только сперва Зыркун тебе пальчики попереломает…
Внезапный шорох в кустах заставил всех, и Виллима, повернуться. Медленно, будто в кошмарном сне, позади арбалетчика соткалась из лесной темени крылатая тень. Крыло гигантского нетопыря лишь слегка коснулось незадачливого стрелка, но этого хватило, чтобы человек рухнул ничком в папоротник, не издав ни звука. Болт с мерзким чавканьем глубоко ушел в мягкую землю.
Виллим, словно заяц, бросился было наутек, но врезавшийся в крестец тяжелый сапог шепелявого бросил его на дорогу. Прижимая к груди драгоценную цитру, молодой человек ударился локтями так, что из глаз брызнули слезы. Сквозь их мутную завесу он с трудом разглядел, как черный нетопырь превратился в человека. Точнее, в тоненькую девушку, которая чудно присела на одну ногу, сжимая в руках дорожный посох.
Коротко кивнув Зыркуну на Виллима – смори, мол, у меня, – главарь двинулся навстречу незнакомке. Клинок, словно по волшебству появившийся в его руке, плясал, как жало ехидны. Третий убийца выхватил из-под плаща два кистеня и пошел полукругом, отрезая девушке путь к отступлению.
– Ты встряла не в свое дело, сестричка, – медленно, выплевывая каждое слово, произнес шепелявый. – Ты сдохнешь вместе с ним.
Девушка промолчала, говорил пристальный взгляд, обращенный к убийцам: "Это вряд ли…"
Коснувшись уложенной вокруг головы косы, она вдруг стукнула посохом о землю и будто взлетела, раскручиваясь, как юла. Выпад предводителя убийц пропал втуне, а вот кончик взметнувшейся косы слегка чиркнул по его виску. Шепелявый еще не коснулся земли, а острие посоха уже с хрустом врезалось в кадык Зыркуна. И снова прыжок. Взмах посоха и треск ломаемых позвонков.
Три тела рухнули одно за другим. Воцарилась тишина, нарушаемая только хриплым дыханием Виллима.
– Так и будешь лежать? – Девушка оборачивала косу вокруг головы и лукаво щурилась. – Не притворяйся – я все видела. Ты успел получить под зад, а от этого никто еще не умер.
Виллим с трудом поднялся. Это было нелегко, но еще труднее было устоять на трясущихся ногах.
– Спасибо, – проговорил он, как только обрел вновь дар речи.
– Сочтемся, – беззаботно откликнулась незнакомка.
– Ты их убила?
– Нет, приспала маленько, – девушка глянула на него, как на загорскую зверушку. – Что это они на тебя взъелись?
– Эх, кабы знал, – сокрушенно покачал головой молодой человек. – Я думал, это простые грабители.
– Наверное, ты редко это делаешь. – Девушка оглядывала неподвижные тела.
– Что "делаешь"?
– Думаешь, конечно же. Иначе сразу узнал бы наемных убийц.
Взгляд ее остановился на бляхе шепелявого.
– Ты знаешь, что это? – спросил Виллим осторожно.
– Дрянная безделушка. – Похоже, чудесная избавительница привыкла решать все вопросы коротко и однозначно. – Меди много, серебра мало. Не стоит и полукроны.
Тем не менее бляха отправилась в ее маленький дорожный мешок.
– В Дар-Кхосис идешь?
Виллим замялся.
– Ну, давай, соври мне, что по этой дороге можно идти в другое место, – улыбнулась девушка, ее серые глаза блеснули.
– Меня зовут Виллим, – ни к селу ни к городу ляпнул молодой человек.
– Стемнело. Скоро взойдет Младшая Сестра. Давай уберемся отсюда и подыщем спокойное местечко для ночлега.
– А тебе тоже в Дар-Кхосис?
– Не задавай глупых вопросов. Здешние края не место для прогулок по ночам.
И, уже отойдя на несколько шагов вперед, бросила через плечо:
– Можешь звать меня Лаской.
Догнав спасительницу и приспосабливаясь под ее уверенный шаг, шаг охотника и воина, Виллим думал:
"Что ни делается, все к лучшему. Не напади на меня эти ублюдки, может, и не привелось бы встретиться с нею. Имечко чудное. Ласка. Такая приласкает, жди. Посохом по башке. Но с нею как раз надежнее, чем с придворной потаскушкой".
Место для ночевки выбрала Ласка. Она же развела костерок, в свете которого Виллим принялся осматривать корпус и струны цитры. Хвала Хорталу Молниеметателю, все оказалось в целости. Одна-две царапины – не в счет. Его инструмент терпел и большие лишения.
– А скажи-ка мне, знакомец дорожный, – девушка раскладывала на бережно расстеленном плаще нехитрую снедь, – как же ты обходился без огня ночью – кремня-то с огнивом у тебя нет?
Чуть-чуть сморщенный носик ее выражал странную смесь презрения и любопытства.
– Да вот так и обходился, – отозвался Виллим. – Я человек привычный. "Правое крыло на землю постелю, левым – накроюсь". А вообще-то меня Виллимом зовут.
– Ишь ты, сказочник… Больше седьмицы на земле спал, говоришь?
– Не веришь, не надо…
– Ладно, не обижайся, Виллим. Нам с тобой еще два дня вместе топать.
Молодой человек не сумел сдержать довольную улыбку. Все-таки с такой спутницей можно путешествовать и подольше. И безо всякой опаски. Тронув струны цитры, он проверил настройку.
– А ты никак за трувера себя выдаешь? – Ласка поправила русую прядь.
– Что значит "выдаю"? – возмутился Виллим.
– Молод ты еще для подлинного мастерства. Разве что так – подпасок…