Девушка вспыхивает, стыдливо отворачивается, тянется за пеньюаром. Сэр Уильям вопросительно смотрит на Брендона, спрашивает на амслене: "Молоко?" Перерожденный кивает, грустно глядя на Элизабет.
Раттлер стучит кулаком по двери и, как только появляется охранник, распоряжается:
- Теплую ванну для мисс немедленно.
Стивенс появляется после обеда. Элизабет, чистенькая и накормленная привезенной из ресторана едой, спит, завернувшись в одеяло. Брендон в свежей рубахе и наброшенном на плечи сюртуке пишет в тетради бесконечные ряды кодов, изредка прерываясь и пробивая написанное на перфокартах. Главнокомандующий мрачно катает по столу стеклянный шар с макетом замка. Щелкает в двери ключ, входит полковник Стивенс.
- Добрый день, господин Раттлер. Вы прижились здесь, смотрю.
- Здравствуйте, мистер Стивенс. Ценю вашу попытку пошутить, - равнодушно отвечает генерал. - Вчера вы что-то хотели мне сказать.
Стивенс озирается в поисках стула, не находит, садится на край стола.
- Да, не буду тянуть. Позавчера на собрании совета решили отказаться от намеченных планов по созданию армии перерожденных. Причина - волна народного недовольства, захлестнувшая Нью-Кройдон и соседние города, и отказ Элизабет Баллантайн сотрудничать с нами. Это первое. Второе: была направлена на рассмотрение ваша просьба признать перерожденных гражданами империи. Я искренне надеюсь, что это крайне идиотское прошение отклонят.
Полковник выдерживает паузу, оглядывается на Элизабет. Она проснулась и внимательно слушает, приподнявшись на локте.
- Ну и третье. Приказом Его Императорского Величества Элизабет Баллантайн и Брендон Фланнаган приговариваются к расстрелу по обвинению в шпионаже, заговоре против императора и пособничестве Байрону Баллантайну.
- Что?.. - переспрашивает Раттлер. - Чей это горячечный бред?
- Приказ императора, господин главнокомандующий.
Генеральский кулак с силой впечатывается в столешницу. Брендон едва успевает подхватить падающую чернильницу.
- Стивенс, они там в своем уме? Девчонке шестнадцать лет! Несовершеннолетняя, какой расстрел? Какой заговор? - задыхаясь, вопрошает сэр Уильям.
- По предоставленным документам мисс Баллантайн двадцать один год. Насчет всего прочего - вопросы не ко мне, Раттлер. Бумаги лежат в моем кабинете, ждут, когда вы с ними ознакомитесь.
- Я буду требовать отсрочки приговора на месяц-два. Дайте Элизабет хотя бы родить, нелюди!
- Учтено. Его Императорское Величество приказал уничтожить весь род Баллантайнов как представляющий угрозу безопасности империи, - чеканит Стивенс. - Потому никаких отсрочек. Приговор привести в исполнение через неделю, двенадцатого марта.
Он косится на Брендона, потом смотрит на Элизабет. Бледные, неподвижные, они напоминают каменные изваяния.
- По мне - так девку проще придушить подушкой. Но всплыло, что мистер Фланнаган благородного происхождения, и собачью смерть милостиво заменили расстрелом. Да, и еще. Командовать расстрельной бригадой император поручил лично вам, господин Крысобой.
* * *
Типография Флетчера работает без перерыва несколько суток подряд. За домом Раттлера установлено наблюдение, но самого генерала в городских апартаментах нет уже четвертый день. На все вопросы дворецкий вежливо отвечает, что сэр Уильям уехал в столицу подавать прошение о помиловании Его Императорскому Величеству.
Город лихорадит. То там, то тут вспыхивают стихийные митинги, полиция не успевает разгонять людей. Город гудит растревоженным ульем. "Освободите девчонку!", "Выпустите Элизабет!" - кричат надписи со стен.
- Разгоняйте народ! Задерживайте подстрекателей и подозрительных личностей! - требует полковник Стивенс на собрании командования.
- У нас иной приказ, сэр, - отвечает ему командующий одной из рот. - Приказ верховного главнокомандующего. Мы в его подчинении.
На территории заброшенной фабрики в Нортонхилле караульные замечают какие-то тени, попытки поймать и задержать посторонних оканчиваются ничем. В качестве подкрепления Стивенс присылает еще тридцать драгун.
Поздно вечером десятого марта над Нью-Кройдоном гигантской рыбиной проплывает "Мнемозина". Тихо гудят двигатели, пожирая топливо, вращаются громадные лопасти. Коппер из капитанской рубки смотрит на спящий город, расстилающийся на мили вокруг.
"Гаси скорость", - распоряжается подполковник.
Первый помощник передает приказ в машинное отделение, и "Мнемозина" замедляет свое передвижение над центром города.
"Сбрасываем груз понемногу".
В небе над Нью-Кройдоном кружатся листовки. Тысяча отпечатанных рабочими Флетчера немых призывов о помощи. Припозднившиеся прохожие задирают головы, силясь разглядеть хоть что-то в ночной мгле, хватают бумажные листы, вчитываются, щурясь в свете фонарей.
"Элизабет Баллантайн и Брендон Фланнаган приговорены к расстрелу! Двенадцатое марта. Полдень. Нортонхилл. Заброшенная фабрика кукол. Город, защити своих детей!"
Коппер поворачивается к стоящему у иллюминаторов Раттлеру, поправляет воротник неизменной куртки, щелкает пальцами, привлекая внимание генерала.
"Уилл, почему ты дал людям знать точное местонахождение только сейчас?"
- У меня не будет другого шанса вывести их из здания кроме как в день расстрела! - перекрывая шум двигателей, кричит Раттлер. - Единственный шанс! Понимаешь?
"А если тебе не дадут им воспользоваться?"
- Без "если". Мы это сделаем!
"Что нам мешает сейчас наскоро собрать штурмгруппу человек на пятьдесят-семьдесят, взорвать стену или выбить ворота, всех быстренько построить мордами к стене и увести нашу сладкую парочку?"
- Коппер, пока ты мне все это говорил, охранник с первого этажа успел добежать до третьего, открыть дверь и перерезать одному из наших ребятишек горло. А за то время, что ты сейчас потратишь на возражения, прирежут и второго. Понимаешь?
Коппер нервно ерошит пятерней густые русые волосы, прохаживается по рубке туда-сюда.
"Погоди, но так не бывает! Уилл, что там полагается приговоренным? Последнее желание, ужин с комендантом крепости? Выведи их на крышу, мои ребята скинут лестницу с дирижабля".
- И что? Элизабет может не забраться. Да и достаточно одного меткого стрелка среди охранников. Все, Коппер, хватит. Я искал выход слишком долго. План намечен, по нему и работаем.
"Мнемозина" плывет над городом, утробно ворча моторами. Сыплются на Нью-Кройдон листовки, ложатся в протянутые ладони. Кто-то комкает и бросает их под ноги, кто-то прячет за пазуху. Кто-то передает проходящим мимо. Ритм привычной жизни замедляется на мгновение. Город впитывает информацию.
* * *
К вечеру одиннадцатого марта верховный главнокомандующий Уильям Раттлер приезжает на заброшенную фабрику перерожденных в Нортонхилле. Ворота на запоре, снаружи дежурит военный патруль. Раттлер сухо здоровается, предъявляет документы. Прежде чем пройти за ворота, оглядывается. На пустынных прежде улицах промзоны людно. Народ собирается у длинной бетонной стены, посматривает на солдат.
"Все будет хорошо, - словно молитву, твердит про себя сэр Уильям, поднимаясь по скрипучей деревянной лестнице на третий этаж. - Все будет хорошо".
К пленникам он приходит как раз тогда, когда Элизабет подают ужин. Охранник ставит на стол тарелку с мясным пудингом и ломтем свежего хлеба и стакан молока, затем уходит. Элизабет сидит на койке бледная и потухшая. Брендон расчесывает ее спутанные волосы гребнем. Раттлер стоит у двери и не знает, что сказать.
"Доброго вечера, сэр Уильям, - жестикулирует Брендон, отложив гребень в сторону. - Простите, что так встречаем. Элси неважно себя чувствует".
Раттлер присаживается у стола, смотрит на девушку.
- Не ест?
Брендон кивает и добавляет:
"Уже вторые сутки. И с утра не пьет".
Он берет со стола тарелку и ложку, подсаживается к девушке, подносит немного пудинга к ее губам. Элизабет опускает ресницы и отворачивается. Брендон отставляет тарелку, предлагает стакан молока. Девушка прикрывает лицо ладонями.
- Оставь ее, - тихо просит Раттлер.
Брендон сжимает пальцы в кулак, в глазах стынет отчаяние. Стакан возвращается на стол, молоко плещется через край, заливает раскрытую тетрадь. Механические руки ложатся на плечи Элизабет, Брендон обнимает ее, пытается привлечь к себе. Осторожно убирает ладони от ее лица, касается губами сомкнутых ресниц, что-то беззвучно шепчет.
- Брендон, - окликает его генерал. - Не нужно.
Парень отпускает Элизабет, идет к Раттлеру. Лицо напряженное, злое.
"Она сдалась. Но я не сдамся. Я не верю, что все кончится завтра, господин главнокомандующий, - резко жестикулирует он. - У смерти другой привкус. И сейчас я его не чувствую. Я не верю. Я хочу думать, что увижу рождение своего ребенка, услышу, как поет моя Элси. Я не хочу сдаваться".
Генерал отводит глаза.
- Прости, парень. Я изо всех сил пытался вас защитить. И попытаюсь завтра. Я тебя прошу об одном: если будет возможность бежать - не упусти ее.
Раттлер уходит, сутулясь и шаркая по-стариковски. Как только за ним закрывается тяжелая дверь, Элизабет бросается к Брендону, хватает его за руки.
- Брендон, поговори со мной! Скажи, что завтра все изменится, что мы проснемся у бабушки дома, что к завтраку будет шоколад и горячие слойки с сыром! И что мы снова пойдем к озеру и станем весь день гулять в Монтрё…
"Да, - отвечает он беззвучно, прижимая ее к себе. - Да, родная".
- Слепим снежную крепость, - торопливо продолжает девушка. - Такую высокую, чтобы ты до верхушки доставал только на цыпочках. И покатаемся на санях. Помнишь, мы видели мотосани? Быстрые-быстрые!