- Понятно. Что ж, желаю удачи. Слов двадцать получить на всю сумму, может, пару предложений типа: "Поезжайте в Бостон. Спросите…". Только и успеешь услышать треск в автомате, и твои денежки покатятся прямехонько в лапы к центральному мистеру Найму в Осло, - он рукой вытер нос, словно школьник, уставший от зубрежки. - Завидую тебе, Фернрайт. Вдруг этой пары фраз будет достаточно… Один раз и я пытался воспользоваться его автоматом, бросил пятьдесят четвертаков. И все, что он мне выдал, было: "Поезжайте в Бостон. Спросите…". Знаешь, похоже, ему доставляет удовольствие глотать монеты и обрывать фразу на полуслове. Как раз подходящее развлечение для псевдоживого существа. Но ты все же попробуй.
- О'кей. - Джо стиснул зубы, пытаясь переварить картинку, нарисованную Смитом.
- А когда он переварит все твои четвертаки… - продолжал тот, но Джо резко его оборвал:
- Я понял.
- Никакие молитвы… - твердил свое Смит.
- О'кей, - повторил Джо.
Они молча смотрели друг на друга.
- Никакие молитвы, - наконец произнес Смит, - ничто на свете не заставит эту чертову машину выплюнуть хотя бы еще одно словечко.
- Гм-м. - Джо старался не показать виду, но слова Смита охладили его пыл. Леденящий страх уже охватил его. Ждать, пока пустота не задушит тебя.
Несколько коротких фраз, а потом, как выражается Смит, бац!
Мистер Найм молчит - словно наставленное на тебя дуло допотопного револьвера. Неизбежность поражения. Если и существует молчание свыше, то вот что это такое - монеты, опущенные в автомат мистера Найма, канувшие в никуда.
- Слушай, может, я, - скороговоркой пробормотал Смит, - прочитаю тебе еще заголовочек напоследок? Компьютерный переводчик в Намангане. Вот, - он лихорадочно схватил длинными как у пианиста пальцами скомканный лист бумаги. - "Шахматная фигура, доведенная до банкротства". Знаменитый кинофильм, примерно…
- "Ростовщик", - проговорил Джо безжизненным тоном.
Это было элементарно: пешка, продающая свое имущество, то есть по-английски "понброкер", или "ростовщик".
- Да! Точно, Фернрайт, ты действительно угадал. Можешь визжать от восторга и топать ногами. Как насчет еще одного? Погоди, не вешай сейчас трубку! У меня есть один действительно хороший экземплярчик!
- Задай его Хиршмейеру из Берлина, - ответил Джо и отключился.
"Я умираю", - подумал он.
Устраиваясь поудобнее в своем антикварном кресле, он вдруг заметил, что загорелся почтовый индикатор - должно быть, всего пару минут назад.
"Странно, - подумал Джо. - До четверти второго ничего не должно быть. Специальная доставка?"
И нажал кнопку.
На стол выпал пакет. Специальная доставка.
Джо вскрыл конверт. Из него выпала узкая полоска с надписью:
"МАСТЕР, ТЫ МНЕ НУЖЕН. И Я ЗАПЛАЧУ".
Ни подписи, ни обратного адреса.
"Господи, - подумал он, - наконец-то настоящее дело".
Джо осторожно развернул кресло к почтовому индикатору и приготовился ждать.
"Так и буду сидеть, пока не загорится, - твердил он себе, - или пока не умру от голода. Хотя теперь я ни за что не уйду из жизни добровольно. Буду жить. И ждать, и ждать, и ждать".
И он ждал.
Глава 2
В тот день почта не принесла больше ничего, и Джо Фернрайт уныло поплелся "домой".
"Дом" - комната в огромном подземном жилом комплексе. Когда-то кливлендская компания "Jiff-анимации" каждые полгода меняла трехмерный пейзаж в "окне", но с тех пор, как дела у Джо пошли плохо, он перестал представлять, будто живет на огромном холме с видом на море и рощу секвой.
Джо привык или, скорее, смирился с неактивизированным черным стеклом. К тому же, если ему чего-то недоставало, он включал психогенический конфиционер - вмонтированный в стену аппарат, подстраивающий "пейзаж" за окном под настроение человека, находящегося в помещении.
Наваждение покинуло разум, а иллюзия - окно.
Здесь, "дома", Джо застыл в неловкой позе, мысленно перебирая нерадостные картины своего бытия.
Прежде Кливлендский Музей Артефактов регулярно поручал ему работу.
Калильная игла вернула к жизни множество сосудов, медленно, кропотливо соединяя хрупкие черепки. Теперь работа была закончена, все керамические экспонаты музея давно уже восстановлены.
Оглядев свое опустелое жилище, Джо с горечью отметил, насколько беден и скуп его интерьер. Время от времени к нему заходили заказчики с драгоценнейшими разбитыми керамическими сосудами, и он реставрировал их, и они покидали его дом, не оставляя никакого следа. Однажды, сидя вот так, Джо задумался о калильной игле.
"Если я приставлю ее к груди, - размышлял он, - направлю в сердце и включу, то все будет кончено меньше чем за секунду. Будет покончено с этим затянувшимся недоразумением - моей жизнью. А почему бы и нет, черт возьми?!"
Однако какая все же странная записка пришла по почте… Как этот человек - или эти люди - узнал о Джо? В поисках клиентов Джо постоянно давал объявление в "Керамик Таймс"… Это был единственный канал, по которому к нему попадали нечастые заказы…
Попадали, попадали, и вот - иссякли. А это… Вот странная записка!
Он поднял трубку, набрал номер и через несколько секунд увидел лицо своей бывшей жены Кит. Самоуверенная, энергичная блондинка.
- Привет, - словно дружеское приветствие отпустил Джо.
- Где последний чек на алименты? - спросила Кит.
Джо спокойно ответил:
- У меня тут наметилась работа. Если дело выгорит, смогу отдать все, что должен…
- Какое еще дело? - перебила Кит. - Очередной прожект, родившийся в том, что ты называешь мозгами?
- Записка… Давай я прочитаю тебе, может, ты разглядишь в ней больше, чем я.
Порой Джо ненавидел свою бывшую жену за острый ум, но даже спустя год после развода он твердо верил в силу ее интеллекта.
"Странное дело, - однажды пришло ему в голову, - я одновременно ненавижу ее и ищу с ней встречи, спрашиваю совета… Абсолютно нелогично… Или, наоборот, сверхрационально - быть выше ненависти?.." Но разве сама ненависть рациональна? В конце концов, Кит ничего ему не сделала - кроме того, что с завидным постоянством давала ему понять, что Джо ничего не стоит. Она научила его презирать себя, а потом бросила. А он по-прежнему звонит ей и спрашивает совета. Джо прочел вслух записку.
- Скорее всего, это нелегальщина, - ответила ему Кит. - Хотя ты знаешь, меня теперь не интересуют твои проблемы. Разбирайся сам. Или с кем-ты-там-спишь, ей лет восемнадцать? Ни мозгов, ни опыта зрелой женщины…
- В каком это смысле "нелегальщина"? - спросил Джо. - Как может керамика быть нелегальной?
- Порнографические сосуды, например. Вроде китайских, времен войны.
- О господи, - прошептал Джо.
Такая мысль даже не пришла ему в голову. Кому же, если не Кит, помнить о них? Помнится, она игриво восхищалась теми несколькими экземплярами, что прошли через его руки.
- Позвони в полицию, - посоветовала Кит.
- Я…
- Ну что еще там у тебя на уме? - перебила Кит. - Ты помешал мне обедать, и моим гостям тоже.
- Можно я зайду? - спросил Джо. Эти слова вырвались сами собой, дав Кит возможность почувствовать его страх, воспользоваться им и снова скрыться в неприступную крепость своих души и тела, которую она отваживалась покидать лишь для того, чтобы ранить своего мужа. На ее лице появилась маска привычной любезности. Именно эта маска, приветствовавшая его всякий раз, вводила его в заблуждение и давала Кит возможность использовать промахи Джо против него самого.
- Нет, - отрезала Кит.
- Почему?
- Потому что с тобой не о чем говорить. Ты сам не раз говорил: твой талант в твоих руках. Может быть, ты хотел притащиться сюда, разбить пару-тройку чашек, моих чашек семьи принца Альберта, а потом торжественно их отреставрировать? Угу, и все будут над тобой смеяться…
- Ну почему, я могу просто посидеть, поговорить о чем-нибудь, - предложил Джо.
- О чем, например?
- Не понял? - переспросил он, уставившись на ее лицо на экране телефона.
- Ну, скажи что-нибудь дельное.
- Прямо сейчас, что ли?
Кит кивнула.
- Музыка Бетховена прочно укоренена в реальности. И именно это делает ее уникальной. С другой стороны, такой гений, как Моцарт…
- Избави бог! - усмехнулась Кит и повесила трубку. Экран потемнел.
"Не стоило напрашиваться в гости, - тоскливо подытожил Джо. - Я сам позволил ей мучить меня, плевать мне в душу. Господи, и зачем я только спросил?"
Поднявшись с кресла, Джо начал бесцельно слоняться по комнате.
- Черт возьми, надо думать о том, что действительно важно! - убеждал он себя. - Не о том, что бывшая жена наговорила мне гадостей, а о том, что означает это странное послание. Порнографические сосуды… Может быть, Кит права, тогда все сходится: их ведь запрещено реставрировать. Мог бы и сам догадаться… В этом-то заключается разница между нами. Кит схватывает все на лету, а я сначала бы отреставрировал сосуд, а потом разглядел, в чем дело. Да, по сравнению с ней я полный идиот. Точнее, по сравнению со всеми нормальными людьми.
- "Арифметическая сумма, извергнутая в непрерывный поток", - злобно бормотал Джо. - Предел моих возможностей. По крайней мере, это у меня неплохо получается. А что дальше? Что дальше?
Решение пришло само собой.
- Мистер Найм, - подумал он, - спасите меня. Время пришло. Прямо сегодня.
Бросившись в ванную комнату, Джо приподнял крышку сливного бачка. Никто не будет рыться в уборной, полагал Джо. Там и висел асбестовый мешок с четвертаками.